Диктатор (СИ) - "Elle D." - Страница 40

Дженсен переступил порог и остановился.

Томас с тихим вздохом закрыл дверь за его спиной.

— Так и знал, что до утра не дотерпишь, — проговорил Джаред, не меняя позы. — Как ты себя чувствуешь? Жара нет?

Дженсен стоял у двери, словно не зная, войти или убираться к чёрту, и разглядывал его, словно увидев впервые. Он ни разу до сих пор не видел Джареда без одежды. Подозревал, что тот великолепно сложен, благо обтягивающие мундиры не скрывали ни широких плечей, ни узкой талии, ни стройных ног. Но всё это всегда было недоступно. А сейчас Джаред отдавал ему всё это так естественно и легко, словно они уже много ночей провели вместе, и эта — просто одна из них, очередная. Дженсен сделал шаг, Херли зарычал сквозь сон, задрав верхнюю губу. Джаред протянул к Дженсену руку, и от движения простыня сползла ниже, обнажив густые тёмные волосы на лобке.

— Иди сюда, — сказал он шепотом. — Пожалуйста.

И Дженсен пошёл. Он бы в любом случае пошёл, он за тем и вломился к Диктатору в спальню посреди ночи, чтобы теперь, после всего случившегося, доказать, что не станет терпеть больше его равнодушие. Не станет, чёрт подери. Он даже всерьёз был готов на насилие — после ночи в вонючей яме, пыток и ожидания смерти ему нечего уже было терять. Не говоря ни слова, он сорвал у Джареда с бёдер простыню. И увидел — господи, да стоило пройти через пытки хоть десять раз, чтобы это увидеть. Огромный. Ещё почти не возбуждённый, только слегка приподнявшийся, лежащий на светлом бедре. Неистово захотелось тут же нырнуть туда головой, заглотить, не прикасаясь руками, почувствовать, как он отвердевает во рту. От этой мысли кровь ударила в пах, и Дженсен непроизвольно напряг бёдра, чувствуя, как упирается в трусы затвердевшая головка.

Он рванул воротник рубашки, одним движением стаскивая её через голову. Сбросил обувь, стащил вместе с трусами штаны. Пнул всё это носком, запихивая под кровать.

Джаред скользнул взглядом по телу Дженсена, и его скулы затвердели. Ясно было, куда он смотрит — не на член, а на единственный кусок ткани, ещё остававшийся на Дженсене. Белоснежную повязку на бедре.

Дженсен упёрся коленом в край постели и толкнул Джареда в грудь. Тот покорно откинулся, падая на спину, и не сопротивлялся, когда Дженсен оседлал его, жёстко стиснув коленями его бёдра. Только слегка шевельнулся, пытаясь занять более удобное положение, и Дженсен среагировал моментально, сгребя его запястья и впечатав в постель по обе стороны от головы. И сжал со всей силы, впиваясь пальцами в кожу до синяков, с упоением чувствуя, как напрягаются руки Джареда в его железной хватке.

Джаред боролся несколько секунд, не дольше. Потом обмяк. Какое-то время она просто смотрели друг на друга: испытующие взгляды, желваки, гуляющие на скулах, приоткрытые сухие губы. Потом Дженсен резко нагнулся и укусил его за нижнюю губу. Джаред попытался поймать его рот своим, но Дженсен уже выпрямился, крепче сжимая его дёрнувшиеся запястья. Толкнулся пахом в его пах, дразнящее пройдясь влажной головкой по подобравшимся яйцам.

— Тебе больно? — спросил Джаред.

— Да, — ответил Дженсен. — Я не трахался восемь месяцев. Я хотел тебя восемь месяцев. Да, твою мать, мне больно. Сука.

Джаред выдохнул, его глаза распахнулись с почти детским безудержным удивлением. Он хотел что-то сказать, но тут Дженсен рванул его руки в стороны и вверх, до предела натягивая сухожилия. Джаред коротко вскрикнул, больше от неожиданности, чем от боли. Дженсен выпустил его, стремительно лизнул в шею, потом сунул два пальца в рот и быстро, умело и обильно смочил их слюной. Завёл руку за спину и одним движением вогнал пальцы себе в зад, раздвигая внутри и не сводя взгляда с члена Джареда. Тот уже стоял вовсю, подрагивал, рвался в бой, истекая каплями смазки. Взять его в рот хотелось до волчьего воя, но не сейчас, чёрт, сейчас важнее было наконец получить то, за чем Дженсен сюда пришёл. А пришёл он за Джаредом. И на сей раз не собирался принимать отказ.

Он упёрся в кровать кулаком, опустил голову, направляя член Джареда в себя — и, едва почувствовав прикосновение горячей головки к анусу, со всей силы насадился на него. У него никого не было чёртову уйму времени: не раз и не два появлялась возможность перепихнуться со смазливым лакеем или жадным до приключений придворным, но Дженсен знал, что это поставит крест на всех его надеждах, поэтому довольствовался мастурбацией по два-три раза в день. Про задницу свою он тоже не забывал, засовывая в себя порой по четыре пальца, но там всё равно было достаточно узко, а Джаред, мать его, оказался просто быком-производителем, так что неудивительно, что в первый момент они оба охнули, вцепившись друг в друга. Дженсен сжал зубы и начал двигаться вверх и вниз; движение отдавалось пульсирующей болью в бедре, но одновременно накатывали волны упоения, и это стоило того, чтобы потерпеть. Джаред сперва что-то бормотал, несмело трогая кожу у Дженсена на животе и колене — под и над повязкой, не решаясь прикоснуться к самой ране. Но скоро бормотание прекратилось, крепкая рука переместилась с ноги на ягодицу, подхватила, поддерживая и ускоряя ритм. Дженсен двигался всё быстрее, ловя ответное движение ему навстречу, уже не чувствуя боли, чувствуя только толчки, резкие, слаженные, словно они делали это раньше тысячу раз и давно нашли тот самый идеальный угол и темп, который вычёркивал их из окружающего мира, вычёркивал мир из них. Джаред обхватил его за пояс обеими руками, и уже не просто принимал, а подбрасывал, насаживал на себя, громко, рвано дыша. По его лбу катился пот, лицо было напряжённым, в нём не читались ни блаженство, ни нежность, но Дженсен всё равно мог бы смотреть на него целую вечность, на эти жёстко сжатые губы, резко очертившиеся скулы, глубокую складку между бровей. Стремление взять и получить внезапно смело всепоглощающим желанием отдаваться: Дженсен выдохнул, разжимая руки и поднимая их, позволяя Джареду насаживать его на своей громадный, каменно-твёрдый член, словно послушную мягкую куклу. Джаред поймал перемену в его настроении, коротко рыкнул, словно голодный зверь, рывком сел, удерживая Дженсена и не позволяя ему соскользнуть. Они продолжили, не разъединяясь, сидя лицом друг к другу, вцепившись друг в друга и никак не в силах друг другом насытиться. Дженсен упёрся членом Джареду в живот и кончил, забрызгав его до самого подбородка; Джаред сжал его ещё крепче, вбиваясь ещё сильнее, и присоединился к нему несколькими секундами позже, изливаясь в судорожно сжимающийся и разжимающийся в послеоргазменной волне анус. Дженсен приподнялся, и сперма Джареда потекла из него вниз, по ноге, скапливаясь на повязке, перетягивающей ожог. Джаред обнял его, просунув руки ему под мышки, на удивление бережно, и ткнулся в его плечо мокрым лбом.

Так они сидели довольно долго. Потом Дженсен шевельнулся, и Джаред, слегка разжав объятия, мягко перекатил его на спину, ложась рядом.

Дженсен смотрел на него и совершенно не мог предположить, о чём он думает. Что вообще происходит между ними.

— Что сказал врач? — спросил Джаред наконец.

И Дженсена впервые с того мгновения, как он переступил порог спальни, кольнуло чудовищно неприятным подозрением, таким неприятным, что его заново оживающий член вздрогнул и снова обмяк.

Он что… всё это… только из жалости?

— Понятия не имею. Я его почти не видел. Он сразу вколол мне какую-то дрянь, а потом, наверное, штопал, пока я был в отключке.

Джаред кивнул, водя пальцами по его животу. Он словно хотел сказать что-то и не решался. Дженсен медленным, подчёркнуто решительным движением взял его за волосы на затылке и слегка встряхнул, заставив смотреть в глаза.

— Эй, — сказал он. — Ты имел право.

— Я не…

— Ты имел право. Я совершил измену. Или ты думал, что я её совершил. Теперь ты знаешь, что нет?

Джаред ответил после мимолётного колебания, которое Дженсену очень не понравилось:

— Теперь знаю. Женевьев… словом, всё так и произошло, как ты говорил.

— Она в порядке?