Дура со стажем (СИ) - Скор Элен - Страница 8

Глава 6

Вика любила это тело, любила ощущать твёрдые мускулы, перекатывающиеся под гадкой кожей. Любила смотреть на него, такое сильное и великолепно сложенное. Любила прикосновение к шелковистой коже, жёсткие завитки волос на его груди. Длинные сильные ноги, и упругую задницу.

Оставалось загадкой, как при таком ритме жизни Глеб умудряется поддерживать отличную физическую форму. А сейчас, это тело, покрытое южным загаром, казалось отлитым из бронзы, мерцающим на чёрном шёлке простыней.

Пристав на локте, Вика рассматривала обнажённое тело своего любовника, наслаждаясь видом знакомого до самых мелких родинок тела. Она любила вот так расслабленно лежать рядом после бурных совместных ночей.

Внезапно Глеб потянул её на себя, и голова девушки оказалась на его груди. Он нежно гладил её по волосам, зарываясь в них пальцами.

Словно гладит любимую кошку, после того, как та угодила хозяину — пронеслось в голове. Наверное она и была для него домашним питомцем, любимцем, помогающим снять напряжение после трудового дня. В груди кольнуло, словно раскалённой булавкой.

Возможно, она что-то значила для него, но он никогда не говорил ей об этом. Ни разу она не слышала от него: «Я люблю тебя». Возможно потому, что он просто не хотел говорить о том, чего на самом деле не испытывает. Или боится хоть немного приоткрыться ей, как там, в аэропорту с этим трогательным букетиком ландышей? Или он принципиально не верит в это чувство?

Вика приподняла голову надеясь хоть что-то прочесть на лице лежащего рядом мужчины, но увидела только выражение полного удовлетворения и расслабленности.

— Я думала, мы сначала выпьем и поужинает, а уж только потом это.

Она провела пальцами по груди Глеба, едва касаясь её кончиками палцев.

— Но я же выпил, на остальное у меня просто не хватило терпенья.

Отшутился он.

— Так, как насчёт ужина?

Он потянулся, грациозно, по тигриному. Мышцы под шелковистой кожей пришли в движение, завораживая девушку самым древним из доступных способов, животной мощью, хищной грацией самца, получившего, то, что желал.

— Приоритеты иногда должны меняться.

Ироничная улыбка коснулась его губ.

— Только твои приоритеты меняются довольно предсказуемо, и выбор совсем небольшой.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Ты чем-то недовольна, детка?

Вика терпеть не могла, когда он называл её этим прозвищем, казавшимся ей немного вульгарным. Едва заметно поморщившись, ответила.

— Нет.

Как она могла быть недовольна, взлетая на вершины удовольствия, срываясь вниз и снова взлетая. Тем более, сегодня в репертуаре было кое-что новенькое — некая нежность, которой в их отношениях никогда не бывало раньше.

Но Глеб испортил всё одной единственной фразой.

— Никогда! Запомни, никогда не говори мне про других мужчин в твоей жизни!

Это прозвучало жёстко, с оттенком одержимости. Видимо он вновь вспомнил её утренний ответ по телефону. А ведь она тогда хотела его просто позлить. Могла ли она помышлять о других мужчинах, имея такого любовника, как Глеб Бельский?

Она подняла на него глаза и увидела на его лице злость.

— Так всё это только потому, что ты подумал, что у меня есть другой мужчина?

Теперь злость охватила уже её.

— А ты Глеб? У тебя был кто-то в этой деловой поездке? Ты не нашёл ни одной минутки, чтоб просто позвонить мне, сказать, что с тобой всё в порядке, что скучаешь…

Она словно выплюнула эти слова ему в лицо. Щёки залил злой румянец. Вика внимательно всматривалась в родное лицо, боясь услышать ответ. Раньше она никогда не спрашивала, есть ли у него кто-то ещё помимо неё. Если он был ещё с кем-то, то это решало всё, и она уйдёт отсюда, не оглядываясь!

Его губы презрительно скривились.

— Такой вопрос даже не заслуживает ответа! Но раз уж ты задала его, то отвечу, если бы у меня появилась другая женщина, тебя бы просто не было сегодня здесь, между нами было бы всё кончено!

А именно так она и думала, когда он пропал почти на месяц. Подумала, что он нашёл ей замену, даже не потрудившись сообщить ей об этом.

— А звонки… они ничего не значат! Если бы мне было нужно, я бы прекрасно мог обмануть тебя как по телефону, так и без него.

Виктория с трудом подавила вздох облегчения, рвущийся из груди. Что ж в этом был смысл, Глеб Бельский хотел иметь в своём распоряжении только лучшее, а сейчас лучшей женщиной для него оставалась она, даже, несмотря на то, как он обращался с ней.

— Но почему ты не позвонил? Твой звонок так много значил для меня!

Глеб запустил руки в волосы, взлохмачивая и так не идеальную после постельных утех причёску.

— Всё это время мы были в горах, там просто не было связи. Впрочем как и приличных условий для жизни. Я спешил как мог, чтобы быстрее закончить с делами, чтоб увидеть тебя.

Последняя фраза была произнесена более мягко, с налётом некой нежности.

И эта нежность, достигнув её, растеклась тёплой волной по телу. Не забыл, скучал, спешил. Не мог позвонить, но помнил о ней!

Глеб придвинулся к ней, взяв её лицо в свои ладони, заглядывая в зелёные кошачьи глаза.

— Что бы ты ответила, если бы я сказал, что люблю тебя?

Сердце девушки пропустило удар, падая куда вниз, к самым ногам. Она подняла глаза, внимательно всматриваясь в лицо мужчины с надеждой и подозрением одновременно. И подозрение победило.

— Я бы сказала, что ты говоришь неправду.

Она насмешливо глянула ему прямо в глаза, надеясь за этой гримасой скрыть свою боль, поселившуюся в самом сердце. Ведь тот Глеб Бельский, которого она знала, не любил никого, и Виктория подозревала, что такие нежные чувства он не питал даже к своим родителям. Вероятнее всего сегодняшний её демарш совсем не входил в его планы, и он решил этими словами просто удержать её около себя.

— Но почему?

— Всего несколько часов назад, там, в аэропорту ты спокойно указывал мне на выход, даже не пытаясь удержать меня.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он попрежнему смотрел только в зелёные глаза девушки.

— Я просто давал тебе выбор, быть со мной или уйти навсегда.

— Отсюда вывод, я очень сомневаюсь в твоей любви по отношению ко мне!

Её губы обиженно скривились.

— Тот же самый вывод я могу сделать после сегодняшнего разговора по телефону.

Парировал он.

Виктория тяжело вздохнула, но промолчала.

— Ты думаешь, что мы совершенно не подходим друг другу? Ответь мне пожалуйста.

Глеб наклонился к ней ближе, касаясь лбом её лба. Сильные мужские руки легли ей на плечи, большими пальцами он делал нежные поглаживающие движения, словно успокаивая её.

Что она могла ему ответить? Что они полностью подходят друг другу только в одном месте, вот в этой кровати. Насчёт остального она была совсем не уверена. Эгоистичная натура Глеба никого не могла долго терпеть возле себя, и тем более любить, идти на уступки. Хотя сегодня он же пошёл. Пошёл ей на уступку.

Ещё не время принимать решение.

— Я же сказала тебе Глеб, что приму своё решение в воскресенье вечером.

— Ты скажешь, любишь меня или нет?

— Нет — она мотнула головой, разрывая тактильный контакт — я скажу, останусь ли я с тобой или нет!

Он улыбнулся, но глаза его оставались грустными и усталыми.

Он вдруг порывисто встал, сделал несколько шагов по комнате, и остановившись у самого окна, повернулся.

— А ты, ты знаешь, что такое любовь?

Вот это вопрос, и как на него ответить? Тело начинала пробивать мелкая дрожь.

— А ты знаешь?

В ответ его губы искривила усмешка.

— Думаю, что нет.

Вот мы и подошли к самому главному, тому, чего никогда не касались ни в одном из разговоров. Вика давно подозревала, что он не верит в это чувство, просто не знает, что это такое. И это наталкивало на мысль, что все проблемы кроются в его детстве, что его самого никто не любил. Что же случилось, что он так не любит говорить о своих родителях, и вспоминать о детских годах?