Навечно разрушен (ЛП) - Эллен С.К. - Страница 8

Я не отвечаю. Винни никогда не повышает на меня голос, и, честно говоря, я никого не боюсь, но взгляд, который он бросает на меня сейчас, заставляет меня чувствовать себя иначе.

— Никто не говорит мне, что делать, я делаю все, что мне заблагорассудится. Никто меня ни к чему не принуждал. Я не буду просить тебя снова, но в следующий раз, когда ты скажешь мне «нет» - это будет последний раз. Понял?

Я сдержанно киваю, прежде чем звонит его телефон, и он уходит в другую комнату, чтобы ответить.

— Что значит “ты позволил ему уйти”? Ты найдешь этого придурка, и как только найдешь, скажи ему, что он пожалеет, что украл эту чертову вещь у Винченцо Пенталини!

Я хмурю брови, прислушиваясь к короткому разговору, происходящему в соседней комнате. Кто, черт возьми, украл у Винни, и что именно? Насколько я понял, Винни занимается биржевым бизнесом, так что, может быть, это были деньги?

Вскоре он возвращается, выглядя более напряженным, чем обычно.

— Все в порядке, Вин?

Он коротко кивает:

— Будет.

— Тебе как-нибудь помочь?

Он надевает длинное пальто и шляпу в тон.

— Может быть, в один прекрасный день.

Прежде чем я успеваю задать вопрос, он уходит без предупреждения. Я отмахиваюсь от своего замешательства и решаю пойти к Эллиоту на ночь.

Я поднимаюсь по ступенькам крыльца его дома, и дверь внезапно распахивается.

— Да заткнись ты, старая карга. Сидишь на заднице весь день и смотришь свои дурацкие сериалы! — Гарольд, отец Эллиота, спотыкаясь, выходит из дома, чуть не падая с лестницы.

Он видит меня, сильный запах дешевого спиртного сочится из его дыхания, когда он проходит мимо.

— Карсон, сделай одолжение, мальчик, никогда не женись. Это разрушит твою чертову жизнь.

Не обращая на него внимания, я вхожу в дом и нахожу маму Эллиота, поспешно пытающуюся спрятать банки с ликером и пивом.

— Все в порядке, миссис Дебра?

Она делает глубокий вдох, прежде чем ответить:

— Да, Карсон, Эллиот наверху.

Я знал, что мистер Джеймс не самый лучший отец в мире, но это было слишком, даже для него.

Я нахожу Эллиота в комнате, слушающего музыку на CD-плеере. Он снимает наушники и садится на кровати.

— Он уже ушел?

Я киваю.

— Слава Богу, — он встает, надевает ботинки.

— Куда это ты собрался?

— Ты имеешь в виду, куда мы собрались?

— В смысле? — снова спрашиваю я, все больше расстраиваясь.

— Ты знаешь Макса Уэббера? — спрашивает Эллиот, завязывая шнурки на кроссовках. Я киваю в ответ. — Его родителей нет в городе, поэтому он устраивает вечеринку.

— И мы идем, потому что…

— Потому что моя Лола пригласила нас, вот почему.

— Я думал, твоя девушка — Миа.

Он пожимает плечами:

— Да? Ну ладно. Это вчерашняя. Давай попробуем украсть немного выпивки из тайника моего отца.

Через несколько минут, с полными карманами пальто, мы наконец готовы. Макс живет всего в паре кварталов отсюда, и мартовский воздух хорош для прогулок.

Эллиот достает пачку сигарет и закуривает.

— Хочешь одну?

Я принимаю его предложение и делаю затяжку. Мы добираемся до дома в рекордное время. Из больших динамиков доносится электрическая танцевальная музыка, люди уже в хлам, и сильно пахнет травой.

— Так, так, так… парнишки, — девушка, как там ее звали, Лилли, Лола, подходит к нам, как только мы заходим внутрь.

Ее платье такое же грязное, как и она сама, а каштановые волосы подстрижены до ушей. Она напоминает мне кукол-пикси, с которыми часто фотографируется дочь Винни, Элайна.

— Так, так, так… это… — Эллиот замолкает, обдумывая что-то в своей голове.

Зная его, он, вероятно, уже забыл имя этой девки.

— Лола, я Лола, — оскорбленно отвечает девушка.

— Именно это я и хотел сказать, детка!

Она закатывает глаза.

— Да, неважно.

Она уходит, и Эллиот плетется за ней.

— Ну же, детка, не злись!

И на этой ноте ночь становится более или менее спокойной. Ближе к полуночи я наконец возвращаюсь домой. Я вполне ожидаю, что Винни уже будет там, когда я войду в дверь, поэтому немного странно, когда я замечаю, что его нет.

Я пожимаю плечами. Наверное, все еще занимается тем делом. Когда я иду по коридору к своей комнате, мое внимание привлекает звонок из его кабинета.

В доме существует негласное правило избегать этой комнаты любой ценой, но Винни редко оставляет телефон дома.

Не знаю, алкоголь или травка на меня влияет, но я нерешительно вхожу в комнату и беру трубку.

Не успеваю я даже сказать «алло», как на другом конце провода раздается голос:

— Кок продан. Они сказали, что это был самый свежий гребаный колумбийский снежок, который они когда-либо пробовали! Я сейчас еду за деньгами. Просто даю тебе знать на случай, если с этими проклятыми русскими опять что-нибудь случится. Я буду на связи, — и вот так просто линия обрывается.

Я держу телефон в руке, кажется, целую вечность, пытаясь осмыслить то, что сказал мужчина. Кокаин? Продан? И с какой стати тут русские?

Во что, черт возьми, Винни вляпался?

Положив телефон обратно на стол, я ловлю взглядом папку. Я раздумываю, стоит ли мне открыть ее или просто убраться отсюда к чертовой матери и притвориться, что я ничего не видел и не слышал.

Мое любопытство берет верх над логикой, и я уже осматриваю каждую страницу и каждое слово, которое попадаются мне на глаза. В папке хранятся стопки документов, в том числе подробные отчеты нескольких известных мэров и губернаторов. Их фотографии на благотворительных мероприятиях, аукционах и даже, к моему удивлению, в секс-клубе. Они совершенно не подозревали, что их фотографируют.

Больше файлов и отчетов о смерти каких-то людей, спрятанных по всему кабинету, оставляют меня в еще большем замешательстве, чем раньше.

Что Винни делает со всей этой информацией?

Я никогда не был любителем подглядывать, но сейчас я становлюсь старше, и мне нужны ответы, а Винни молчит.

Проходя через один из многочисленных шкафов, коробка с фотографиями вываливается на деревянный пол. На них он со своей семьей. Он с женой, с сыном, но в основном фотки его дочери — Элайны. На каждом снимке она становится все красивее и красивее, чем на предыдущей, и выглядит как кукла.

Настоящий ангел.

Одна из фотографий особенно привлекает мое внимание: на ней она с какой-то девушкой демонстрируют большие глупые улыбки, обнимая друг друга, как будто они лучшие подружки. Это очень мило.

Заглянув немного в другую жизнь Винни, я подбираю выброшенные фотографии и аккуратно кладу их обратно в коробку.

Я не очень люблю, когда меня фотографируют, так что моих тут нет. Хотя мне не нужны напоминания о своем жалком существовании.

Скрип входной двери приводит мое тело в состояние тревоги, и я быстро выхожу из кабинета.

Я останавливаюсь как вкопанный, когда сзади меня раздается голос:

— Нашел, что искал?

Голос Винченцо спокоен, но я-то знаю… Чем он спокойнее, тем сильнее буря внутри. Я застываю на месте, не в силах пошевелиться.

— Ну?

— Твой телефон звонил… я думал, что это срочно, — начинаю я, зная, что он видит ложь, которую я так явно пытаюсь скрыть.

Под его пристальным взглядом во мне начинает закрадываться беспокойство.

— Итак, ты решил войти и ответить? А потом продолжить совать свой нос в то, что тебя не касается?

Злясь и теряя терпение, я стою на своем.

— Ты всю жизнь увиливал от моих вопросов, Вин. Я больше не ребенок, и ты не можешь продолжать прятать дерьмо под ковер. Я устал жить в темноте.

— В темноте? Думаешь, ты готов к такой правде, малыш?

На данный момент, я думаю, что уже достаточно натерпелся.

— Попробуй.

Винченцо снимает пиджак и бросает его на кожаный стул позади себя. Моя маска гнева сползает, и ее место занимает шок. Его когда-то совершенно белая рубашка теперь смята и запятнана кровью. Он показывает 9-миллиметровый Глок, пристегнутый с одной стороны груди, и 40-миллиметровый - с другой. За все детство Винни ни разу не видели без пиджака, и я никогда не понимал, почему. Теперь понимаю.