Династия проклятых (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 2

Я обожала находиться в родовом поместье, в своих просторных покоях и проводить свободное время в огромной купели забвения. Я сама так прозвала ванную комнату. Только здесь, лежа в чаше, слушая шепот спадающей с потолка воды, я могла окунуться в собственный мир или спокойно почитать свитки с историей далеких королевств.

Прогнав прислугу, я увлеченно вчитывалась в великие слова предков. Корпела над смыслом их высказываний и думала о том, что мне несказанно повезло обучаться всему у родной матери. Как сейчас помню тот день, когда старшая сестра — Исгерд вернулась из Обители. Отец устроил праздник по случаю ее возвращения, а я больше всех ждала ее появления, ведь родилась в то время, когда сестру уже отправили в Драконий Предел и лицезрела ее образ лишь на портретах. В Обители я никогда не была и видела ее лишь на картинках.

Во время пиршества Исгерд сидела во главе стола рядом с родителями и держалась отрешенно. Я же, глупая двенадцатилетняя девчушка, сломя голову неслась через весь зал, чтобы ее обнять. Едва не ослепла от ее красоты. Подбежав, застыла у кресла, не решаясь подойти ближе. Мама, увидев мою реакцию, подтолкнула к сестре, и я повисла на ее шее, купаясь в сладком аромате ее духов. Шептала ей на ухо что-то несвязное, трогала белоснежные волосы и была по-настоящему счастлива. Закончилось мое одиночество! Я обрела родную душу! Лучшую подругу! Все мое нутро ликовало до тех пор, пока с легкой, картинно выдавленной улыбкой сестра меня не оттолкнула. Я оторопела и отошла на шаг назад, но руки невольно продолжали к ней тянуться. А потом резко повисли, когда Исгерд одарила меня холодным и даже злым взглядом. Я отшатнулась и по-детски в слезах выбежала из зала…

Даже сейчас эти воспоминания овивали мою шею удавкой. Прошли годы, но родными и близкими мы так и не стали. Со своей средней сестрой я тоже не нашла общего языка. Зато Исгерд и Нейрид стали лучшими подругами. Их объединили общие друзья и интересы, а я так и осталась изгоем нашей большой семьи. Братья вращались в своем кругу, стараясь приблизиться к королевской семье, а мы с мамой продолжали изучать политику нашего королевства, оттачивать движения танцев других народов, петь и учиться верховой езде. Дни были расписаны по часам, будто я не герцогиня, а самая настоящая принцесса. Мама всегда говорила, что я рождена истинной правительницей и настанет день, когда я поднимусь выше своих сестер. Она любила меня больше всех своих шестерых детей. Я это чувствовала. Иногда она говорила, что родила самую младшую дочь для своей отрады, ведь заниматься воспитанием старших детей ей не позволил супруг.

И я ее любила до трепета в сердце, почитала и уважала! Великая женщина, лучшая мать и замечательная жена! Этого у нее не отнять. Я ничуть не пожалела о том, что обучалась всему у нее и не познала Обители Драконий Предел. Это отдалило меня от родни, но сблизило с мамой.

В тот самый день, когда мне исполнилось восемнадцать, вестник из Звинси принес послание от королевы земных драконов. Не я одна удивилась неожиданному предложению. Отец собрал тогда семейный совет в главном зале и зачитал письмо королевы. Молчали даже братья. Все искали в глазах отца ответ, но первой выступила мать. Она сказала, что королева Хаама сделала правильный выбор, и я стану замечательной женой для Хакона. В тот же вечер отец отправил вестника с согласием на свадьбу, а я принялись собираться в путь. Давно не видела сестер такими раздраженными! Они и так меня недолюбливали, а теперь и вовсе не скрывали ненависти и зависти. Мама тут же занялась подборкой нарядов и украшений, скрупулезно создавая мой прелестный образ, а я отправилась в тайную дворцовую библиотеку и набрала там свитков. Начала изучать историю Звинси. Меня волновало все, что было связано с далеким королевством. Начиная с религии и заканчивая бытом знати земных драконов. За все эти напряженные дни сегодня впервые позволила себе расслабиться в купели и то прихватила с собой очередной свиток по истории. Жаль, что писания не содержали главного. Я ничего не знала о Хаконе. О его характере, нравах, предпочтениях, даже его портрета не нашла!

Час уединения и умиротворения пролетел как одно мгновение, и в покои ворвалась прислуга. Я с тяжелым вздохом отложила пергамент и доверилась умелым рукам.

Прислужницы ощипали меня, как гузку! Я даже вскрикивать не успевала, когда они выщипывали каждый волосок на моем теле. Больно было только поначалу, а потом привыкла. Бокал белого вина послужил отдушиной. Я растворялась в мыслях, стараясь не смотреть на происходящее. Просто стояла посреди ванной комнаты, широко расставив руки и ноги. А когда пытка закончилась, меня учтиво наградили еще одним бокалом, который заранее одобрила мать. Кожа горела и зудела при каждом движении, но, несмотря на боль, я прошла в покои уверенной походкой. Мама всегда учила никогда не показывать слабости и стойко переносить все тяготы жизни. Ведь ни для кого не секрет, что женщины духом сильнее мужчин. Нам с самого рождения суждено преодолевать препятствия. Она знала, о чем говорит, ведь сама через многое прошла, родившись без титула, обычной прислужницей при дворе герцога Магнуса. Вышла за него замуж и родила шестерых детей, поставив в поместье себя так, что каждый внимал ее словам, даже герцог. Она многое решала в нашей семье, и никто из детей не смел ее ослушаться. Даже строптивые сестры никогда при ней не выказывали в мою сторону негодования, опасаясь быть наказанными.

Прислужницы надели на меня белое платье, сверху донизу обшитое кружевом. Плотно, до боли затянули корсет, не обращая внимания на мои вскрики. Я не могла дышать полной грудью, но терпела неудобство. Нужно встретить принца, как подобает истинной леди, а этот наряд выгодно подчеркивал фигуру.

Я стояла у длинного зеркала и видела в нем себя с головы до пят. Белоснежные локоны ниспадали на грудь, завиваясь на концах, а на голове красовалась диадема, усыпанная прозрачными камнями. Платье плотно облегало тонкую талию и очерчивало бедра. Лишь в области колен каскадом расширялось к низу, создавая образ диковинной рыбы, и шлейфом уходило по ковру почти до самой двери. Не очерченные косметикой глаза и губы смотрелись бледновато на общем фоне голубоватой кожи и прислужницы засуетились, стараясь придать щекам румянец. Жестом я отогнала их от себя. Не позволила нарисовать мне искусственное лицо. Принц должен увидеть меня такой, какая я есть на самом деле. Запомнить черты и мимику, истинный цвет глаз. Не хотелось предстать перед ним разукрашенной куклой. Идеальной, но мертвой.

Прислужницы долго уговаривали меня исполнить приказ отца, но я отказалась. А когда в покои вошла мать, они выбежали и в суете закрыли за ней дверь.

Она остановилась у кровати, поглаживая край шелкового балдахина. Долго смотрела на меня и ничего не говорила, а потом улыбнулась такой родной и доброй улыбкой, что я расслабилась в тот же миг. Захотелось подбежать к ней и прижаться к теплой груди, но покрой платья не позволял быстро двигаться. Я шла к ней медленно, статно, как полагается девушке моего статуса, слушая шорох ткани. Как шепот, как легкие, почти неуловимые слова.

Мама раскрыла объятия, когда до нее оставалась пара шагов. Я упала в них, утонула в нежности и запахе чего-то приятного и родного. Она никогда не пользовалась духами, и я всегда узнавала этот цветочный амбре обычного мыла.

— Астрид, ты настоящая невеста, — шепнула она мне на ухо, пощекотав горячим дыханием до мурашек. — Хорошо, что не стала красить лицо. Его милые черты покорят принца. Кстати, он прибудет с минуты на минуту. Пора идти на площадь.

Она отпрянула от меня и со всей серьезностью вгляделась в мое лицо.

— Все у тебя есть, моя Астрид, красота, сила духа и ум. Помнишь, я говорила, что именно ты станешь королевой? — я с нежностью кивнула и провела ладонью по шелку белесых волос матери. — Помни все, чему я тебя учила. Там ты будешь совсем одна. Главное, не забывай о чести, держись достойно. Отныне Хакон должен стать центром твоего мира. Узнай о нем все, что только можно. Раздели его предпочтения, даже если они тебе не по душе. Находись всегда рядом, но не будь навязчивой. Подчиняйся, не перечь. Прощай за малые прегрешения. Не устраивай истерик. Любой мужчина будет ценить такую жену, — игриво подмигнула мама, и я улыбнулась в ответ.