Надежды и радости - Дин Элисса - Страница 38
- Предыдущая
- 38/64
- Следующая
Ахмед говорил с поистине королевским высокомерием, иногда встряхивая темной головой. Слуги держали над ним широкие пальмовые листья, защищая хозяина от палящих солнечных лучей. Поскольку Роксана шла рядом с Ахмедом, тень падала также и на нее. Она чувствовала себя неуютно, ибо опасалась выглядеть смешной. Но все же стойко переносила эти необычные знаки внимания.
Сэра шла, вцепившись в руку Роксаны, а ее няня держалась немного позади. Один из слуг Ахмеда торжественно нес большой пакет с новым летним платьем Сэры, которое Роксана только что купила для своей маленькой сестренки.
– Вы продолжаете брать уроки стрельбы? – вдруг спросил ее Ахмед.
Хотя Роксане показалось, что вопрос был задан не вовремя, она все же ответила положительно. Дело в том, что еще в январе Ахмед подарил Роксане ящичек с пистолетами. Она упорно не хотела его принимать. Но Ахмед и слышать не желал об отказе. И даже взял с Роксаны слово найти хорошего специалиста, который научил бы ее стрелять без промаха. При этом порекомендовал своего приятеля...
На вопрос Роксаны, зачем ей это надо, Ахмед с очаровательнейшей улыбкой ответил:
– Настанет день, когда вам очень захочется поохотиться!
– Но не с пистолетом же! – возразила Роксана. Ахмед пожал плечами:
– Кто знает? Ведь вы, англичане, довольно странные люди, – Сделав короткую паузу, он добавил: – Я слышал, что вы уже прекрасно стреляете.
– Это кто же сказал вам подобную ерунду? – нахмурилась Роксана.
– Сказал человек, который никогда не лжет.
И Ахмед расхохотался.
Роксана уже знала, что ее новый друг предпочитает покрывать тайной кое-какие моменты своей жизни, а потому не стала допытываться, кто же все-таки был этот таинственный человек. Вместо этого она наклонилась к Сэре, которая что-то хотела у нее спросить.
– Кто это?
Девочка показывала рукой куда-то налево. Роксана посмотрела в ту сторону и увидела смуглого черноволосого мужчину, так старательно прятавшего лицо в воротник одежды, что был виден только кончик его носа. Он был высокого роста, крепкого сложения и очень небрежно одет. На боку висел широкий меч, а из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
– Не смотрите на него, – поспешно сказал Ахмед. – Это патхан.
– Патхан?
– Да. Так называется одно местное племя. Его люди очень воинственны и готовы по малейшему поводу затеять драку.
Пойдемте быстрее! Мы и так слишком задержались на улице. И не думайте, что сумеете так легко отделаться от урока персидского языка! Сэра, не смотри на того человека. Лучше прибавь шагу. У меня на столе приготовлена для тебя большая ваза с очень вкусными фруктами. Но если ты и дальше будешь ползти как черепаха, то я скормлю их Драхме.
Драхма... Греческая монета. Ахмед же назвал так большую говорящую птицу, постоянно сидевшую на жердочке у окна. Он держал ее на правах домашнего животного. Сэра игриво посмотрела на Ахмеда и таинственным шепотом сказала, что никогда не поверит, будто он может скормить птице какую-либо вкуснятину, которую приготовил для маленькой сестренки мисс Роксаны. Но все же пошла заметно быстрее.
На перекрестке Роксана оглянулась. Человек из племени патхан уже куда-то исчез. Видимо, смешался с толпой. И все же тревога, явно прозвучавшая несколько минут назад в голосе Ахмеда, не оставляла ее. Сопоставив эту встречу с инцидентом, происшедшим накануне в военном городке, Роксана вдруг почувствовала, как мурашки поползли у нее по спине.
Это случилось по пути домой от Ахмеда после очередного урока персидского языка. Почему-то Роксане очень захотелось побывать в военном гарнизоне. Тем более что рядом оказалась коляска, запряженная пони, владелец которой озирался по сторонам в поисках возможного седока. Роксана и Сэра тут же сели в коляску и через четверть часа уже ехали вдоль неширокой улочки, застроенной однотипными домами, столь типичными для любого военного поселка или базы.
Был полдень. Солнце палило нещадно. Часть офицеров и солдат откровенно дремали под навесами возле казарм. Другие лениво переговаривались между собой. Некоторые узнавали Роксану и приветливо кивали ей. В воздухе стоял стойкий запах сигар. Вдоль улицы медленно плыли верблюды, время от времени вытягивая длинные шеи и издавая странные гортанные звуки, похожие на рычание.
Под одним из деревьев собралась шумная группа сипаев, сбросивших из-за жары военные куртки и оставшихся в одних белых рубашках. Они о чем-то ожесточенно спорили. Но как только коляска Роксаны поравнялась с ними, тут же замолчали и долго провожали ее взглядами своих черных глаз.
Роксана вручила Сэре пакет с кое-какими покупками, попросив передать их матери, а сама приказала вознице подвезти ее к штабу полка, где она надеялась найти отца.
Поднимаясь по ступенькам, Роксана услышала громкие голоса, доносившиеся из открытого окна, и остановилась. Мужчины обсуждали инцидент, произошедший несколько дней назад на вечернем построении Второй пехотной роты сипаев в Барракпуре, близ Калькутты. Тогда один из местных солдат подошел к капитану 34-го пехотного полка и сообщил ему о готовящемся бунте, участники которого намерены сжечь бунгало офицеров в знак протеста против попыток британского командования заставить сипаев отказаться от своей кастовой принадлежности и принять христианство. Один из голосов явно принадлежал отцу Роксаны, но разобрать слов она не могла. Слышала только, как собеседник полковника рассмеялся громким, лающим смехом.
Роксана тут же вспомнила предостережения Гаррисона. Кровь буквально застыла в ее жилах. Она постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла в комнату. Там сидели два младших офицера и ее отец.
– Роксана! – радостно воскликнул полковник. – Джентльмены, это моя дочь. Она недавно приехала из Англии.
Роксана узнала одного из офицеров и с улыбкой кивнула ему. Второй же был ей незнаком.
– Это правда? – спросила она, обведя по очереди взглядом всех троих.
– Что именно?
– То, что я случайно услышала за дверью? Вы же говорили о готовящемся бунте сипаев. Или я ослышалась?
– Нет, об этом речи не было, – отрицательно замотал головой рыжеволосый лейтенант Уитмон, которого Роксана знала.
– Но, насколько я понимаю, кругом только об этом и говорят! Во всяком случае, в Калькутте, откуда я только что приехала!
– Что ж, есть и такие. Но далеко не все.
– А... Видите ли, один знакомый офицер в Калькутте предостерегал меня, что если сипаи смогут объединиться на какой-нибудь основе, то они непременно восстанут, а вслед за ними и вся остальная Индия. Или это не так?
– Ерунда какая-то! – откликнулся Максвелл.
– Возможно, ваш офицер и прав, – не согласился с полковником Уитмон.
Второй офицер промолчал, продолжая рассматривать Роксану, как нечто ему очень непонятное и раздражающее.
– Бог ты мой! – расхохотался Макс. – Моя дочь, наверное, единственная женщина викторианской эпохи, которая осмеливается высказывать свою точку зрения относительно тех дел, в которых сама ничего не смыслит.
Роксана взглянула в висящее на стене зеркало, и сама удивилась надменной и вызывающей позе, которую приняла.
– Это твое личное мнение, отец, – сказала она сурово. – Для меня же совершенно очевидно, что те, кто мне дорог, могут оказаться убитыми или искалеченными.
Макс нервно заерзал на стуле:
– Роксана, но ведь подобные события, если они действительно произойдут, совсем не обязательно охватят всю страну. Речь идет об отдельных инцидентах, возникновение которых можно легко предотвратить, а в самом худшем случае – без особых затруднений подавить. Никакой опасности для женщин и детей просто не может быть! Неужели непонятно?
– Я думаю не только о женщинах и детях! – раздраженно отрезала Роксана и вышла из комнаты.
Лейтенант Уитмон окликнул ее, но ответа не последовало. Роксана вышла на улицу и быстрым шагом направилась к домику Цесии. Постучавшись, она открыла дверь и вошла. Навстречу бросилась Сэра с красными от слез глазами.
- Предыдущая
- 38/64
- Следующая
