Цена измены (СИ) - "Katiii" - Страница 8

— Ну так я повторяю вопрос. Это он? И как тебя угораздило?

— Это было какое-то наваждение…

Лестат говорил глухо и монотонно, коротко рассказав и без всяких эмоций об уже бывшем любовнике, с которым ни обмолвился ни словом после того, как отвесил ему по лицу и послал к чертям, да и тот не попытался наладить контакт. Лестат даже думал, что Ален покинул замок, но вот как вчера вновь видел его. Они не здоровались, будто не замечали друг друга.

— Значит создание Дэвида… Эх, знал бы он! — Вздохнул Мариус. — А ты еще максимально далеко зашел с ним, даже обмен кровью позволил… Дурак!

— Я не спорю, что дурак, — Лестат сидел с мрачным видом. — Очень большой причем. Ну я поддался слабости, но потом же послал его, даже ударил пару раз, сейчас мы вообще не разговариваем! Мне все равно на него, пусть уезжает! Мне важно, чтобы вернулся Луи и все!

— Ага, и все. Только вопрос в том, что успел заметить Луи.

Лестат смотрел на непроницаемое лицо, будто высеченное из камня, только огромные глаза были живыми и яркими.

— Да ничего! — Лионкур порывисто развел руками в стороны. — Ничего! У тебя или амнезия, уж извини, но я в который раз повт…

— Я к тому, — вздохнув, прервал де Романус, — если он возвращался раньше…

— Что? Нет. — Нервный смешок. — Ты что? Нет.

— Почему? — Совершенно невозмутимо задал он вопрос. — Что тебя так удивляет?

— Почему он вдруг возвратился раньше и что он увидел? Когда он возвратился? Его никто не видел!

— Ну здесь контролирующих нет, прошел незамеченным, — пожал плечами Мариус. — И увидел вас… вдвоем. Где-нибудь, когда вы думали, что он далеко. Это как вариант.

Лионкур тупо уставился на него и затем снова как болванчик покачал головой, упрямо отказываясь принимать правильную версию старого вампира.

— Нуууу… — протянул Мариус и потянулся в кресле, будто только что проснулся, — подождем еще пару месяцев. Может он действительно решил пуститься в путешествия и не предупреждать, решив, что ты и так это понял и не волнуешься за него. Он же сильный уже вампир, выносливый, — договорил мужчина не без иронии.

Повисла тишина.

— Я бы принял эту версию, но прерванная переписка…

— Тебя только это смущает?

— Я прощу ему все, пусть он решил задержаться где-то, не посчитав нужным предупредить, главное пусть вернется. Пусть вернется, пожалуйста!

— Хм…

— Ну что? Что?

— Не знаю пока, — неуверенно проговорил Мариус. — Пойдем в его комнату прогуляемся. Я не хотел заходить в нее без тебя.

— Зачем? — Удивился Лестат.

— Не задавай вопросов, просто пошли. Если он вдруг возвращался, то мог забежать к себе, может, изменилось что-то?

— Но что?

— Я не знаю, просто пошли…

Комната оказалась совершенно такой же, какой видел ее Лестат в последний раз — никаких видимых следов приезда. Мариус медленно прошелся по комнате, окидывая намного более скромные, чем его, или Лестата, или Армана, покои, затем интуиция заставила его подойти к столу. Он открыл верхний ящик и тут же взгляд упал на один предмет, который смутил его. Он сам даже не понял, почему.

— Старое фото. Антиквариат. Почему оно в столе-то? Ведь красивое, наверняка редкое.

Лестат уставился на фотографию в рамке, которую точно не видел прежде. Затем перевел озадаченный взгляд на мужчину, затем снова на фотографию. Что-то щелкнуло в его мозгу и он перевернул фото. Под названием города и датой стояла короткая надпись:« От меня в честь неожиданного приезда. Июль 2015»

Лионкур застыл и кажется, перестал дышать.

— Что это? Господи, что это?

— Мои опасения оправдались. Он был здесь. Он приезжал сюда, когда ты думал, что он в своем домике на Рю-Рояль. Он вернулся, по видимому, раньше, и решил сделать тебе сюрприз своим неожиданным приездом, — говоря это, Мариус посмотрел на Лестата с явным укором. — А сюрприз в итоге ему устроил ты.

Лестат прижал собственные ладони ко рту, заглушая вырывающийся крик.

***

— Нет! Нет! Нет! Это не так! Его не было! Он не приезжал! Нет!

— Лестат, тише-тише, у тебя сейчас истерика начнется, — Мариус приобнял вампира и подвел к кровати. — Не паникуй. Сделай глубоко вдох-выдох, давай.

— Ма… Мариус…

— Тише, — шептал успокаивающе голос, укор во взгляде исчез, ему стало жаль Принца, его неподдельные страдания тронули сердце вампира.

— Я… я не хотел… я этого не хотел! Не хотел! Я не хотел, чтобы так все получилось!

Мариус прижал Лионкура к себе, у которого вот-вот готов был случиться нервный срыв.

— А если… а если…

— Тише, тише, — Мариус гладил Лестата по волосам, по спине, — все будет хорошо. Мы найдем его.

— Господи, что он успел увидеть? — Уже всхлипывал Лестат, горло сдавило судорогой, вот-вот выступят слезы. — А если он увидел по… постель? Если он увидел все, Мариус?

— Ты что, двери не закрываешь? Совсем мозги поплыли от страсти к этому Алену?

— Уже ничего нет! Нет уже ничего! — Не выдержав, завопил Лестат.

Арман в это время вышел за пределы замка и услышал, как из открытых окон доносятся крики. Юноша тут же взлетел до окон и оказался в покоях Луи.

— Что стряслось?

— У Лестата истерика, — тихо ответил Мариус, продолжая гладить Лионкура уже на автомате. — Луи…

— Погиб? ДА?! — В больших карих глазах застыл ужас.

— Да прикуси ты язык себе, Амадео! Почему сразу погиб?!

— Посмотри как он рыдает! Аж заходится! Посмотри на него! Его же колотит в твоих объятьях!

— Лестат, я должен сказать ему. Я не хочу от Армана ничего скрывать.

Лестат лишь кивнул и спрятал заплаканное лицо на груди Мариуса, сотрясаясь в рыданиях, которые он не мог сдержать. Арман смотрел пока на них в полном непонимании. Мариус вздохнул и пояснил с печалью в голосе:

— Луи возвращался раньше, когда Лестат его не ждал. Мы выяснили. Есть доказательство. И тут же незаметно уехал и этому есть лишь одно объяснение: он увидел измену Лестата.

Комментарий к Найденная фотография

Главы этой работы выходят быстро как ни в каком другом фф. Нет, я не тороплюсь, просто быстро пишется, а больше, кроме написанного, сказать-то и нечего.

========== Питерский дождь и запах реки ==========

Потекли безумно долгие месяцы мучения, Лестат даже не мог нормально принимать участие в собраниях и вести их и Мариус фактически взял управление сообществом под свой контроль. Он видел, как Лионкур погружался во все большее отчаяние и депрессию, вот-вот должен был миновать год, как никто не видел Луи и Лестат стал думать уже о самом плохом…

— Мариус, может он погиб? Если он увидел постель, услышал мои признания другому, которые я говорил в полнейшем бреду, и…

— Не надо так думать, — строго сказал однажды Мариус. — Ты думаешь об этом постоянно, не надо! Ты с ума так сойдешь…

— Я уже сошел, Мариус…

Де Романус снова застал его почти в полной темноте, мужчина в кресле смотрел на одинокую свечу и казался застывшим, полностью недвижимым.

— Его нет почти год. Я не знаю, что с ним, не знаю, где он. Это самое страшное…

— Нет, мой дорогой, самое страшное, это если бы ты знал точно, что он умер. Необратимо. Что уже точно ничего не вернуть, что ты точно больше не посмотришь в зеленые глаза, не коснешься его — это самое страшное. А так у тебя есть надежда, что вы еще встретитесь.

— Я никого не любил так, как Луи… Никого, даже когда был смертным…

— Я понимаю. Сейчас я могу сказать так о Амадео. С каждым днем мы все…

— Мариус, прошу, — горьким шепотом, — не мучай меня. Уж извини, но мне сложно сейчас радоваться счастью других, когда у меня у самого полный крах.

Де Романус подошел, будто проплыл над полом, опустился на корточки и взял безжизненно лежащую тонкую ладонь. Вены на лице набухли от голода, Лестат забывал есть и вообще выглядел уже не так, как раньше. Он даже перестал фанатично следить за собой, менять каждый день одежду, а сегодня на волосах вампира Мариус заметил тонкий слой пыли. Взгляд потускнел и подолгу задерживался на одной точке. Древнему было жаль его, Лестат был страстной натурой, мог увлекаться другими, но ничего такого, что он испытывал к Луи, не было ни с кем. И не было с этим Аленом.