Вагон святого Ипатия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 51

Победой это считать не стоило. Говоря военным языком, это был всего лишь успех обороны. Тем более, что убытков все-равно избежать не вышло. Но если думать наперед, то со временем потерянные деньги вернуть можно. Следует только хорошо подготовиться к этой операции. И тут смекалка банковских служащих, сохранивших оригиналы банковских документов, пришлась как нельзя кстати. Мысль моя была вот о чем: мы облагодетельствовали пострадавших от забастовки банкиров за счет государства. А государство существует на налоги, которые платят люди, большинство из которых сейчас вообще не имеет счета в банке. То есть, царь был добр к одним, обирая других. Несправедливо? Еще как! И если не принимать мер, то найдутся ушлые политиканы, которые это используют в своих целях. Прямо сейчас я не смогу стребовать эти долги с иностранцев. Но ведь не обязательно это делать прямо сейчас. В моем времени, те же французы и бельгийцы сумели получить «царские долги» только при Ельцине. Но кто сказал, что ждать придется так долго? Если не будет разрухи, то наша армия сможет выйти на берега Ла-Манша намного раньше. Не при мне конечно, но сможет. И пусть не ныне живущие, но их потомки получат возможность заявить плутократам, что они должны нам как земля колхозу. С набежавшими процентами естественно. Поэтому, я распорядился подготовить и раздать на руки населению долговые сертификаты, на обратной стороне которых мелкими буквами сообщалось, кто это столько конкретному Ване или Маше задолжал. Правда, был риск того, что при смене режима правления, новое правительство все это похерит. Из желания установить милые отношения с Западом. И вот, чтобы этого не произошло, мною было собрано Демократическое Совещание. Происходило оно в моем присутствии но под председательством Георгия. Это чтобы сомнений в существовании «Георгиевской клики» у совещавшихся не возникало.

Кстати о «клике». Это не более чем миф. На самом деле это следствие принятой мной модели планирования. Суть ее в том, что я готовлю Россию к участию в Мировой войне. Решения о том, что для этого необходимо сделать, вырабатываются изначально в Генеральном Штабе. По большей части в Управлении Мобилизации. На основании этих решений и составляется пятилетний промышленно-финансовый план развития страны. Но Генштаб не только планирует. Он еще и контролирует выполнение планов. И естественно, его заключения о качестве выполненной работы – решающие. А кто у нас Начальник Генштаба? Правильно! Мой брат Георгий. Я конечно контролирую его работу, но никогда публично ни хвалю его и не делаю замечаний. Ну а за любое отклонение от принятой линии, брат наказывает виновных уже самолично. Есть у меня и Морской Генеральный Штаб, которым руководит адмирал Дубасов. У этого штаба схожие функции. Но равенства между этими штабами нет. Моргенштаб занимает подчиненное положение. В общем, на большинстве совещаний высшего уровня председательствует брат. Я чаще всего только присутствую. Это вовсе не значит, что я не командую людьми. Командую. Причем лично. Но в последнее время, народ предпочитает непонятные моменты уточнить у Жоржа. Вот и складывается впечатление того, что Россией правит Георгий, а не я.

Досужая молва считает Дубасова, как и военного министра Редигера, членами Георгиевской клики. Впрочем, Председателя КГБ Зубатова тоже считают человеком Георгия.

Но вернемся к организованному мной совещанию. Что собой представлял этот сходняк? Да собственно говоря, это было закрытое заседание полномочных представителей всех легальных политических партий Российской Империи. И вот эти самые представители подписали Клятвенный Лист. Подписывали все собравшиеся, никакие попытки воздержаться от подписания Листа не принимались. Делегатов Демократического собрания предупредили строго: если хоть один представитель партии воздержится от подписи, то деятельность данной партии будет немедленно запрещена. Может быть в прежние времена, присутствующие здесь люди и взбрыкнули, но привыкнув к легальной политической деятельности, они не хотели уходить в подполье. Да рассказывать своим сторонникам причину о причине отказа им было бы трудновато.

А за что же они расписывались? Поставив подпись, они налагали на свою партию бороться за взыскание долгов, сколько бы времени это не заняло. Причем, провернуть трюк со сменой названия партии, чтобы отвертеться от взятых обязательств ни у этих ребят, ни у их преемников не выйдет. И даже принятие новой программы партии их не спасет, потому что такой случай в документе оговорен. Ну а отказ от уже взятых обязательств чреват смертной казнью для руководства партии и запретом деятельности для самой партии.

Честно говоря, Георгию пришлось оказывать сильное давление на собравшихся людей. Очень уж им не хотелось обременять себя обязательством, выполнение которого поссорит их с Европой. Правда, были и те, кто изначально не возражал. Например, национал-социалисты Израиля. Те, хоть и не считались российской партией и даже до сих пор не были официально зарегистрированы, тем не менее получили приглашение на это совещание. Первой, недрогнувшей рукой поставила свою подпись Маня Вильбушевич, к ней присоединились А. Чемерисский, Ю. Волин и Г. Шахнович. Вторыми созрели социал-монархисты. Ленин и его команда колебаться не стали и лишь задали уточняющие вопросы. Шарапов и его команда довольно долго сопротивлялись, но и они расписались. За Христианских социалистов расписывались Гапон и Дзержинский, За Союз Русского Народа – Сталин. Социал-демократы, которых представлял Плеханов, Потресов, Аксельрод, Левицкий, долго вертелись как ужи на сковородке, пытаясь выторговать особые условия, но им ясно дали понять, что во-первых, торг здесь неуместен и внесение изменений в текст не предусмотрено регламентом, во- вторых, своим отказом они лишают партию возможности действовать легально. Ну а в-третьих, вопрос о учреждении в России парламента будут обсуждать только с теми партиями, которые не страшатся брать на себя ответственность перед народом. При последних словах, встрепенулись лидеры кадетов. Этим вообще было тяжко подчиняться нашему диктату. Но дело в том, что их в этой истории с «Кровавым Воскресеньем» здорово подставили и вопрос об их дальнейшей деятельности еще не был решен. Поэтому в данный момент их уговаривать было не нужно. А уж услышав столь желанное слово – «парламент», они сразу возмечтали об осетрине с хреном за казенный счет и без возражений поставили свои подписи.

За свидетелей клятвы расписались: Георгий, представитель корпорации «Ред Стар» и местоблюститель патриаршего престола (просьба к читателям: подсказать достойную кандидатуру). А в заключении совещания я произнес краткую речь:

– Благодарю вас господа за понимание и сотрудничество. Уведомляю вас, что на выданных народу долговых сертификатах, ваши партии будут обозначены в качестве гарантов выполнения принятых государством нашим обязательств по взысканию долгов с виновных.

Видели бы вы выражения лиц у некоторых из присутствующих, когда до них дошло, что за осетрину с хреном придется держать ответ перед русским мужиком! Впрочем, долго любоваться на это я не стал и распрощавшись, покинул зал собрания. Меня ждало еще одно важное дело. Предстояло решить вопрос с так называемым Американским Легионом, из названия которого я уже убрал слово «штрафной». Такое решение я принял после беседы с вдовой великого князя Сергея Александровича и сестрой Аликс – Елизаветой Федоровной.

Вдовая великая княгиня в политику не лезла, посвятив свою жизнь уходу за больными, ради чего выучилась сестринскому делу. Меня это устраивало хотя бы потому, что видеть своячницу приходилось очень редко. И как же меня она удивила, когда пришла ходатайствовать о смягчении участи кандидатов в штрафники.

– Ники! Я не против того, чтобы бунтовщики были строго наказаны. Они честно заслужили свои наказания. Я против того, чтобы в качестве наказания им была назначена судьба «пушечного мяса».