Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич - Страница 37

Если офицер пропадал без вести, то до выяснения его судьбы, семье выплачивалось «временное денежное довольствие» в размере одной трети жалования и «столовых денег» пропавшего.

Семьи погибших на войне офицеров и офицеры, вышедшие в отставку по ранению или по сроку службы, получали пенсию. Ее выплата регулировалась принятым 23 июня 1912 года «Уставом о пенсиях и единовременных пособиях чинам военного ведомства и их семействам».

По возрасту пенсия полагалась офицерам, имевшим «выслугу» не менее 25 лет. В таком случае им выплачивалась пенсия в размере 50 % от последнего оклада, который исчислялся с учетом всех выплат – основного и «усиленного» жалования, «столовых» и прочих добавочных денег (кроме «квартирных», единовременных пособий и доплат военного времени).

За каждый год, прослуженный сверх 25 лет, размер пенсии увеличивался на 3 %. За выслугу 35 лет полагалась максимальная пенсия в размере 80 % от общей суммы последнего жалования. Предусматривалось льготное исчисление выслуги лет для получения права на пенсию. Такие льготы, например, давала служба в воюющей армии – месяц службы на фронте считался за два. Максимальная льгота полагалась воевавшим в составе гарнизонов, окруженных и осажденных неприятелем крепостей, – в таком случае месяц военной службы считался за год при исчислении выслуги лет. Время, проведенное в плену никаких льгот не давало, но в выслуге лет учитывалось.

В отдельных случая пенсии в повышенном размере назначал лично царь. Так, им устанавливались пенсии военному министру, членам Военного совета Российской империи, командующим военных округов и командирам корпусов.

В особых случаях решением царя назначались персональные пенсии. Например, в 1916 году Николай II назначил персональную пенсию Вере Николаевне Панаевой, вдове полковника, матери трех сыновей-офицеров, погибших в самом начале Первой мировой войны и посмертно награжденных орденами Святого Георгия. Павшие в бою братья служили вместе в 12-м гусарском Ахтырском полку. Борис Панаев погиб в августе 1914 года, возглавив кавалерийскую атаку на австрийцев. Через две недели, в сентябре 1914 года погиб Гурий Панаев. Третий брат, Лев Панаев, погиб в январе 1915 года. Решением императора их матери была назначена пожизненная пенсия в сумме 250 рублей ежемесячно.

Вдовы и дети офицеров имели право на пенсии, если мужья и отцы были убиты на фронте или скончались от полученных в бою ранений. Вдовы получали такие пенсии пожизненно, а дети до достижения совершеннолетия.

В начале войны число военных пенсионеров было очень невелико. Если в январе 1915 года по окончании мобилизации в армии Российской империи служили 4 миллиона 700 тысяч человек, то число пенсионеров «кассы военно-сухопутного ведомства» составляло менее 1 % от этой цифры – чуть более 40 тысяч.

Копейки «нижних чинов»

Теперь перейдем к рассказу о том, какие деньги платила Российская империя миллионам крестьян, которых всеобщая мобилизация одела в солдатские шинели. Солдаты срочной службы теоретически находились на полном казенном обеспечении. И полагавшееся им небольшое денежное жалованье представляло собой, фактически, карманные деньги на покрытие мелких личных потребностей.

В мирное время рядовой русской императорской армии получал 50 копеек в месяц. С началом войны не только офицерам, но и рядовым было положен «усиленный оклад», и рядовой в окопах стал получать ежемесячно аж 75 копеек.

Рядовые, выслужившиеся до «унтер-офицеров» (то что в современной армии РФ именуется «сержантским составом»), получали заметно больше. Самым высокооплачиваемым из солдат был фельдфебель (звание равное современному «старшине»), который в военное время получал 9 рублей в месяц. Но один фельдфебель приходился на целую роту – 235 человек «нижних чинов».

В гвардейских полках, где было повышенное жалование, рядовой в военное время получал 1 рубль, а фельдфебель – 9 рублей 75 копеек ежемесячно.

Однако не смотря на такие копеечные оклады, существовала тщательная детализация солдатских копеек в зависимости от воинской специальности. Например, рядовой, исполнявший обязанности полкового горниста, получал в военное время 6 рублей в месяц (в гвардии – 6 рублей 75 копеек), а рядовой с квалификацией «оружейный мастер 1-го разряда» получал аж 30 рублей ежемесячно. Это уже равнялось средней городской зарплате простонародья, но таких мастеров, способных обслуживать и чинить сложное оружие, в армии было еще меньше, чем фельдфебелей.

Заметно лучшее финансовое положение было только у немногочисленных унтер-офицеров и фельдфебелей, кто остался на сверхсрочную службу еще в мирное время. Им помимо полного казенного обеспечения и копеечных солдатских окладов, полагавшихся по званию, выплачивалось еще и так называемое «добавочное жалованье» – от 25 до 35 рублей в месяц в зависимости от звания и срока службы. Также их семьям выплачивались деньги за наем жилья в размере от 5 до 12 рублей в месяц.

В военное время солдатское жалованье выдавалось в начале каждого месяца за месяц вперед. При призыве в армию во время мобилизации солдаты получали своеобразные «подъемные» в зависимости от чина – призванный из запаса рядовой получал единовременно 1 рубль, а фельдфебель 5 рублей.

Копеечное жалование солдат должно было компенсировать полное казенное обеспечение, государство и армия солдат кормили, одевали с ног до головы и обеспечивали всем необходимым. В теории, по установленным законами нормам здесь все выглядело неплохо – условия солдатской жизни в казарме и даже на фронте были сытнее и обеспеченнее стандартного крестьянского быта начала XX столетия в России. Но на практике в разгар войны все оказалось иначе.

Уже через три месяца после начала боевых действий в войсках стал ощущаться недостаток в одежде и обуви. По данным Военного министерства, в 1915 году русская армия получила лишь 65 % необходимого количества сапог. В дальнейшем этот дефицит только усиливался. Например, в конце 1916 года в одном из донесений командования тылового Казанского военного округа на имя начальника Генерального штаба указывалось, что в округе «не было обмундирования», и поэтому 32 240 мобилизованных были отправлены в действующую армию в своей одежде и срочно закупленных командованием округа лаптях. Проблемы с дефицитом солдатской обуви так и не были решены до конца войны.

Кормили солдат три раза в день. Стоимость суточного солдатского пайка в мирное время составляла 19 копеек. Генерал А.И.Деникин вспоминал в мемуарах о солдатском рационе: «По числу калорий и по вкусу пища была вполне удовлетворительна и, во всяком случае, питательнее, чем та, которую крестьянская масса имела дома».

Действительно, рядовые царской армии питались лучше, чем в среднем российское крестьянство. Достаточно сказать, что солдату по существовавшим нормам полагалось свыше 70 килограммов мяса в год – при этом по статистике в 1913 году среднее потребление мяса в Российской империи на душу населения составило менее 30 килограммов.

Однако в ходе затянувшейся войны правительство несколько раз сокращало нормы продовольственного снабжения и урезало солдатский паек. Например, к апрелю 1916 года норма выдачи мяса солдатам сократилась в 3 раза.

Солдатское «призрение»

Раненые солдаты при выписке из госпиталя получали единовременное пособие, которое в зависимости от звания (от рядового до фельдфебеля) составляло от 10 до 25 рублей, то есть в 10 раз меньше аналогичного пособия, выдававшегося офицерам.

Незадолго до начала войны, законом от 25 июня 1912 года «О призрении нижних воинских чинов и их семейств» впервые в России было ведено пенсионное обеспечения для солдат, получивших ранение и утративших трудоспособность во время армейской службы. В случае полной утраты трудоспособности и если такому военнослужащему требовался постоянный уход, то он получал пенсию в размере 18 рублей в месяц. Это была максимальная из возможных солдатских пенсий, размер же минимальной (при слабом снижении трудоспособности до 40 %) составлял всего 2 рубля 50 копеек в месяц.