Потерянное дитя (СИ) - Кириллычева Валери - Страница 56

— Но… — она опять икнула. — Здесь плохо.

Занзас усмехнулся и снова кивнул — ему в этой резиденции тоже не нравилось, как и в любой другой, отчего хотелось скорее свалить домой, в родной дурдом. Он подхватил стакан с водой и плавно приблизился, заметив, что девочка непроизвольно напряглась, стиснув салфетки, когда мужчина навис над ней. Но малышка все-таки приняла довольно громоздкий стакан для ее рук и с помощью отца, который придерживал посуду, немного попила.

— Молодец, — улыбнулся мужчина и отложил стакан в сторону, чтобы не мешался. — А теперь давай не будем сидеть в коридоре, пойдем в комнату. Ты же не хочешь заболеть?

Девочка сначала отпрянула, но потом помотала головой.

По полу на самом деле гулял сквозняк, а они тут уже больше получаса сидели, ребенок же того больше. А по ее виду никак нельзя было сказать, что малышка пышала здоровьем, разве что часто болела.

Поэтому Занзас пригнулся к ребенку и, несмотря на активную попытку отстраниться, подхватил на руки, крепко прижимая к груди и не давая возможности вырваться. Он успокаивающе погладил по напряженной спине девочки, которая снова принялась испуганно всхлипывать.

Пушинка. Веса будто и не было.

Мужчина легко поцеловал дочку в макушку и двинулся по коридору в сторону гостевых комнат. Там есть и ванная, чтобы умыть ребенка, там же можно будет заказать ужин.

А дальше уже разбираться с последствиями.

Малышка так и замерла испуганным зверьком в крепкой хватке родителя, пальчиками цепляясь за чужую рубашку.

***

Вик неприкаянно прогуливалась по комнатам, понимая, что давно уже прошло и пять минут, и десять, и полчаса, а она все еще оставалась в старой квартире в прошлом.

В полном одиночестве.

На часах было семь вечера, и, как она помнила, матери не будет дома до десяти. Вик, после того, как бабушку сдали в психушку, часто дома оставалась одна — с пяти вечера до десяти, — пока мать была в балетной школе на уроках.

Вик ненавидела ее за это. Тогда, еще мелкой девочкой, ей было страшно оставаться дома одной, холодно и голодно — мать редко что оставляла поесть, а холодильник чаще был пуст, поэтому она давилась хлебом, если тот был, и водой.

Иногда женщина забирала ребенка с собой в школу, оставляя ту сидеть в холле, около вахтерши, бабы Гали, которая могла угостить чем-нибудь вкусным, пока проходили занятия, либо ставила в один ряд с ученицами, заставляя исполнять па или заниматься.

Вик ненавидела балет.

Она до сих пор ярко помнила ту боль в ногах, до кровавых мозолей, отчего ярость непроизвольно вспыхивала в груди. Ей было всего четыре года! Какой балет!

И сейчас, ходя по квартире, натыкаясь на вполне осязаемые призраки прошлого, она накручивала себя, отчего была готова встретить мать на пороге с пистолетом в руках — благо тот был в кобуре под пиджаком. И ощущение его придавало уверенности и сил.

Тяжело вздохнув, Вик остановилась в маленькой спальне, окинула взглядом продавленный диван, где она обычно спала ребенком, и стол, где лежало несколько изрисованных листков, ручка и карандаш.

Она не знала, когда вернется назад. Но точно знала, что вернется.

И оставлять себя в этом… не хотелось.

Вик понятия не имела, как и по каким правилам работали эти переносы — влияло ли это на будущее и прошлое, или же это какой-то отдельный альтернативный мир. Честно, ей было не до подобных дум, ее больше занимала учеба в школе и отсутствие ее фамилии в ежемесячном списке отстающих.

Как отец смеялся, говоря, что единственное хорошее, что дала ей мать, помимо жизни — это фамилию и имя. Соболь Виктория. Имя ему особенно нравилось — и он постоянно самодовольно улыбался, когда произносил то.

Занзас не давал свою фамилию девочке, так как был приемным ребенком у Тимотео, а своей настоящей он не знал, ибо забрали его от матери в пять лет. Как бы он ни пытался найти следы родной семьи, но все было безуспешно. Казалось, что те просто исчезли. Либо им помогли исчезнуть. Он ведь даже не помнил города, откуда его забрали.

Вик вздохнула, разворошила пальцами листы в клеточку с рисунками — цветочки, домики, деревья и какие-то животные. Села на стул и взяла карандаш. На пустом пространстве начала по памяти вырисовывать контуры герба.

Varia.

Список имен. Цифры.

Коды и пароли, что вдалбливал ей отец.

А потом остановилась, окинула взглядом исписанные листы и вздохнула.

Нет. Нельзя. Маленькая Вика не поймет, а если эти данные попадут не в те руки, то она подставит людей отца.

Смяла всю бумагу, отправилась на кухню и сожгла над раковиной, скидывая пепел на грязную посуду.

Позвонить?

Мобильный бесполезен — такого оператора еще не существовало, а антенна с сетью отсутствовала.

Этот телефон ей после Нового Года подарил Суперби. Ну, как подарил. Просто пришел на завтрак и кинул в подростка коробкой, крикнув, чтобы больше не позорила их тем разбитым кирпичом, с которым ходила все время.

Вик нашла взглядом в коридоре телефонную трубку.

А был ли подключен межгород к ним?..

Не проверишь — не узнаешь.

Все номера и контакты девушка давно вызубрила, имея возможность напрямую позвонить любому офицеру и даже боссу в его рабочий кабинет. Порой круто быть ребенком босса.

— Врой! — раздался крик, и Вик довольно улыбнулась, хоть и отстранила трубку от уха. Получилось. — Кто ты и откуда у тебя этот номер?!

— Не ори, — фыркнула девушка, а собеседник на том конце подавился возмущением. — Что ты знаешь о Бовино и их технологиях?

Молчание.

— Путешествие во времени?.. — осторожно предположил Суперби.

— Браво, Акула, — Вик использовала прозвище, которое дал заместителю отец.

— Кто ты? — серьезно и собрано спросил мужчина. Хотя сейчас ему восемнадцать. Парень.

— Соболь Виктория. Ребенок Занзаса, — насколько Вик знала, этому человеку можно доверять. Что угодно. Когда угодно.

Снова молчание.

— Доказательства, — потребовал Скуало.

— Тебе этих мало? — хмыкнула Вик.

— Врой! Если постараться и эти данные можно получить!

— Могу предложить генетическую экспертизу, но для этого вы должны сюда приехать и встретиться со мной, — усмехнулась девушка. — А у меня мало времени.

— Это может быть ловушкой, — похоже, Суперби включил осторожность. Ну, или профессиональную паранойю.

Вик вздохнула и приложила ладонь ко лбу. Это на самом деле было сложно. Проще самой притащиться к ним, но у девушки на самом деле было мало времени, она не знала, когда будет замена и оставлять себя маленькую болтаться хер знает где — опасно.

— Я скажу адрес. У вас будет время на разведку. Думаю, девятая группа справится с этой задачей, — хмыкнула девушка, лихорадочно вспоминая все, что рассказывал ей отец на их прогулках по воскресеньям.

В этой группе было двое человек со знанием русского языка, и сам отряд специализировался на розыске и наблюдении. За десять лет состав особо не менялся, и с ними она успела уже столкнуться дома, в своем времени.

Да, Вик и Занзас не занимались учебой или работой по воскресеньям, но кто мешал задавать вопросы? В конце концов, оказавшись внутри Варии, ей стало любопытно, как та работала. Учитывая репутацию организации, отношение к ним, и то, что было по факту за закрытыми дверьми — небо и земля. А сами они работали как единый организм. Как часы.

— Врой! Не тебе решать! — но в голосе Суперби уже не было острой подозрительности, несмотря на грубые слова.

— Делайте, что хотите, но, когда точно будет замена — я не знаю, — Вик вздохнула. — Но прошу, вытащите из того дерьма, где я-мелкая сейчас. Иначе будет поздно.

Верно. Ведь через полгода будет авария, и она впадет в кому. А учитывая, как она начала менять события, — все могло пойти совсем по-другому.

— Давай, — согласился Скуало.

Девушка продиктовала все данные, все, что могло помочь и подсказать — даже распорядок дня и расписание матери.

Потому что так надо.

Она чувствовала.