Некромант. Чужая война (СИ) - Агишев Руслан - Страница 3

— Что сильно удивлен, маг? — доброжелательно улыбаясь, спросил Коста, ставя перед собеседником глиняную бутыль. — Вот, угощайся! Напиток богов.

Он взял какую-то ткань и с наслаждением вытер ей лицо. К изумлению Килиана, Коста оказался совсем и не стариком, как представляли себе все окружающие. Его лицо, лишенное привычной копоти и пыли, принадлежало скорее мужчине в полном рассвете сил, чем глубокому старцу.

— Я догадываюсь, за чем ты пришел, — непринужденность и легкость в его тоне моментально сменилась скрытой угрозой. — Тебе нужно запретное знание. Чего кривишься? Разве, я сказал хоть слово неправды? Нет, все правда! Все, до единого слова! Ты не просто хочешь узнать…, - превратившиеся в щелки глаза, казалось, пронзали его насквозь. — Ты хочешь знать все!

Килиан «поплыл». Лишь только этим словом более или менее точно можно охарактеризовать его состояние. «Но откуда? Я же не оставлял следов, — застыл в ступоре маг. — Я не вел записи. Животных покупал у разных торговцев… Как?».

— Я давно за тобой наблюдаю, — Коста продолжал буравить его глазами. — Думаю, ты созрел, чтобы стать учеником мастера Великого Некроса. Да, да, Килиан, ты определенно готов.

Вдруг, Коста со всей силы ударил по столу. Бах! Крепкий дубовый стол угрожающе заскрипел.

— Посмотри на меня! — прошипел он, нависая над магом. — Смотри внимательно? Что ты видишь? А? А я скажу, что ты видишь… Косту! Старого нищего и попрошайку, Косту, который постоянно торчит у ворот магической академии. Или может быть ты видишь того, чьим именем пугают хорошеньких девушек в подворотнях — проповедника Керна?! Я Коста! Ха-ха-ха-ха! — с какой-то визгливой ноткой засмеялся он. — Так ты ошибаешься! Я никакой не Коста!

Нависший над столом человек неуловимо изменился.

— Я последний магистр Великого Некроса! — торжественно проговорил Коста. — Я последний из тех, кто чуть не втоптал в грязь живых на это земле!

— Тогда ты Зло! — пробормотал Килиан, пытаясь встать из-за стола. — Ты некромант!

— И здесь ты ошибаешься, мой дорогой ученик, — некромант, наконец-то, уселся на место, прекратив давить на него. — Зло?! Зло не здесь! Оно не во мне и моих деяниях! Настоящее Зло ты каждый день видишь в своей проклятой Академии. Вот там-то и поселилось истинное Зло. Вспомни, что делают эти «мудрецы»? — последнее он произнес с усмешкой. — Чему они учат? Или ты забыл, что было во время Черной смерти? Эти бездари и неучи бросили всех на произвол судьбы! Вот где таится истинное Зло! Смотри!

Керн начал кидать на стол какие-то вещи. Монеты, различные украшения, безделушки, кувыркаясь летели и со звоном подали на доски стола. Сверху ложилась вышитая золотом парча, акметистывая ткань.

— Вот оно Зло и твои любимые маги приняли его всем сердцем, — насмешливо продолжал говорить некромант, кивая на лежащее на столе. — Они забыли истинное предназначение магии! Хотя нет, они его и не знали! Где этим погрязшим в роскоши баранам знать цель настоящей магии? Их удел наслаждение! Запомни, ученик, первый урок! Только с болью приходит истина. Там где наслаждение и нет боли, нет и истинного знания! Что не убедил?

Не дождавшись от Килиана отклика, Керн негромко свистнул и сразу же в комнату юркнул неприметный человек в сером плаще.

— Передай детям Единого мое слово, — как-то по особому внушительно бросил Керн. — Сейчас Единый явит нам свою милость, исцелив убого. Приведи Зарию.

Не сказав ни слова вошедший исчез за дверью. Через какое-то время на улице начал раздаваться странный гул, чем-то напоминавший отголосок бушующего океана. Он то нарастал, то спадал. Вдруг, Килиан понял, что это.

— Керн, Керн, Керн, — одновременно скандировали несколько сотен человек, приближаясь к избушке. — Керн, Керн, Керн.

Скрипнула дверь и в комнате появилась невысокая девушка. Неимоверно худая с длинными волосами, словно еще одно платье опоясывавшими ее.

— Покажи мне свое лицо, — Керн медленно подошел ней. — Не бойся дитя мое.

Узкие ладошки выскользнули откуда-то из платья и поправили закрывшие лицо волосы.

— О, Митра! — не смог сдержать восклицания Килиан, увидев ужасные отметины. — Это же Черная смерть!

Лицо девушки напоминало только что вспаханное поле. Глубокие рваные борозды были на лбу и щеках, уродовали нос и подбородок. Килиан понял, что она лишь чудом выжила после лихорадки.

— Ты веришь мне, дитя мое? — мягко спросил Керн, осторожно касаясь ее головы. — Веришь ли ты искренне и всей душой?! Не надо не плачь. Единый милостив! Он все знает и видит! Он ни кого из нас не оставит без своей милости…

Его руки медленно пробежали по ее волосам. Потом погрузились в них и также неторопливо прошлись по лицу. По щеке Керна скатилась капелька пота. Во время всего этого Килиан едва дышал. «Не может быть! — мелькало в его голове. — О, Митра! Он лечит тех, кого отметили Черная смерть! Как же может быть такое? Он же некромант?». Скрюченные в напряжении пальцы, словно что-то тащили из девушки. Тяжелое, страшное, оно сопротивлялось и не хотело покидать молодое тело.

— Все! — выдохнул Керн, едва успевая подхватить падающую девушку. — Все, дитя мое, все… Иди домой, к матушке. Порадуй ее.

Вновь появившийся без звука помощник быстро вывел ее наружу.

— Ты был прав…, учитель, — прошептал Килиан, низко склоняя голову и признавая тем самым своего нового наставника.

Из подслушанного в магической лавке одним чрезвычайно любопытным субъектом.

— Здравствуйте, достопочтенный магистр Итаро Найрот. Пусть Благословенный Митра будет всегда сопутствовать в ваших делах.

— Спасибо за добрые слова, уважаемый Загиб. Что привело вас в мою лавку.

Вошедший, грузный и богато одетый, купец прервался на мгновение, словно запутался в своей цветастой речи. Потом, слегка запинаясь продолжил.

— Горе пришло в мой дом, достопочтенный магистр, — с мольбой посмотрел он на мага. — Моя дочь… Мое сокровище, моя дочурка едва не умерла. Черная смерть накинулась на нее как зверь. Три дня и три ночи она металась по постели.

Магистр в миг поскучнел. Казалось, из него вышло все его дружелюбии и радушие.

— Вы же знаете, правила Королевской академии. Черная смерть — это табу.

— Но она же страшно изуродована! — с горечью пробормотал купец. — Это же настоящая смерть. Что теперь с ней будет? Всю жизнь провести в доме, спрятавшись от белого света? Не познать ни счастье супружества и материнства?

— Я ничем не могу вам помочь. Уходите! Вы мешаете торговле!

Купец побагровел в лице и, сдернув рубаху, заорал:

— Все вы можете, каиново отродье! Золота хочешь?! Камней?! На! Держи! Все забирай!

На широкий стол полетели полновесные золотые кругляши. Мелодично звякая, они катились по столу и падали на пол.

— Это твой первый урок, — Керн, вновь одетый в свои лохмотья подтолкнул Килиана вперед. — Запомни, не позная боль, ты не узнаешь истины. В этих трущобах, ты найдешь все, что тебе нужно — грязь, боль, страдания и, конечно же, ненависть. Испытай все это полной мерой! Пусть грязь войдет в тебя и станет одной из твоих сторон! Пусть боль и страдания грызут тебя изнутри, не давая ни минуты покоя! Прочувствуй, каково это, жить как навозный червяк, умирая в одиночестве и темноте. Иди, неделя тебе сроку. Посмотрим, какой толк из тебя будет…

Килиан с дрожью посмотрел перед собой. Они забрели в самый дальний от ратуши городской район, где раньше располагался старый королевский дворец. Сейчас во всеми покинутых развалинах обосновались все те, кому все отказали в помощи — отмеченные Черной смертью.

Оставив ученика, Керн в сопровождении молчаливых серых балахонов двинулся в совершенно другом направлении. Его путь лежал в богатый район, к одному неприметному особняку.

— Открывай, пес, к твоему хозяину пришли, — со всей дури забарабанил проповедник в массивные бронзовые ворота. — Да, пошевеливайся!