Нельзя сломать миры (СИ) - Samiel Юлия В - Страница 6

Прошло три года, что по людским меркам много, а в Бадайхайме слишком мало. Винсент успел провести несколько компаний, в одной из них он стал побратимом вождя племени суун на севере Бадайхайма. Все это принесло ему почет, славу и деньги, в которых он, откровенно говоря, нуждался последних лет десять. Изящная Истар не вышла замуж, но и не влюбилась, так как в её душе по-прежнему царил холод. Мэр Сантикона постепенно начал передавать ей большую часть своих дел. В городе говорили, что женская диктатура — самая кровавая. Все пороки, казалось, прилипали к Истар, заполняя пустоты в её сердце, и, оттачивая её красоту. По городу ходили страшные слухи, будто бы для поддержания красоты Истар требуется кровь жертв, убитых в полнолуние, причем, безвинно. Винсент явился к красавице и вновь предложил ей руку и сердце, но вновь был отвергнут.

В отчаянии он ушел к племени суун. Совершив множество подвигов, он был вознагражден мечом, который страшно пел во время битвы, собирая кровавую дань со своих врагов.

Стремительно менялся замкнутый мир хайшей. В Касатконе чужеземцы со звезд построили первый космопорт, но осторожные хайши пока не собирались покидать свой мир. В один из вялотекущих дней в Сантикон явились послы от Гарда, который требовал от мэра исполнения обещания, в противном случае городу грозило уничтожение. Но Истар отвергла притязания Гарда и Сантикон оказался в осаде. В истории хайшей было очень мало войн, поэтому толком в обороне никто не смыслил, и город был взят. Мэр, как водится в обычае племен равнины, был убит. Истар же сделалась объектом поклонения для Гарда и его генералов. Вскоре город содрогнулся от ужасных оргий и убийств. По традиции всех завоевателей Вселенной Сантикон подвергался разграблению. Народ Сантикона обратился за помощью к соседним городам Бадайхайма и племенам Кара иллен. Зов был услышан и на помощь пришли пограничные войска, к которым присоединились племена суун и маар. Была резня на улицах Сантикона, город был разрушен до основания. Орфей стал красным от крови, а птицы не успевали уничтожать трупы. Гордая Истар, как виновница всех бед была распята на самой высокой из сохранившихся башен, её облили морской водой и оставили умирать среди руин преданного ею города. После битвы при Сантиконе Ка-Винсента никто больше не видел. Оставшиеся в живых жители Сантикона пересекли Великий океан и через порт Касаткона попали в другие миры. Мир хайшей постепенно уходил в прошлое. Сейчас никто не найдет ни на одной планете городов с именами, данными хайшами. Правда, в Ауенконе на берегах Сарелы в ночь свечей кует мечи кузнец, но это уже совсем другая история.

Я, похоже, уснул под монотонное бормотание отшельника. Меня разбудили солнечные лучи, бившие через окно. Амулет лежал на низком столике в хрустальной чаше, наполовину погруженный в воду.

Отшельник возносил молитвы своим богам в «пещерной» комнате. Я долго рассматривал странное пространство, увешанное гирляндами трав, цветов, колокольчиков и узлов на тоненьких веревочках. Ничего лишнего, лежащего без надобности, здесь не существовало.

Брат Си в белых одеждах подпоясанный темно-фиолетовым поясом вышел с чайником из-за перегородки:

— Чай устроит? — чуть сладковатый запах чая будоражил воображение.

Я давно не пил этот напиток, мои путешествия последнее время избавили меня от простых удовольствий.

Глиняные пиалы по мановению руки появились на столике. Возраст их я бы затруднился определить. Вязь на них была древнее всего виденного мною ранее. Чай, изменяя оттенки от темно-зеленого к коричневому, наполнил пиалу. Глиняный чайник с почти неслышным стуком опустился на деревянную подставку на полу. Отшельник сделал первый глоток, и на его лице появилось отражение истинного блаженства.

Тарелка со сладким печеньем возникла на столе столь же легко, как и пиалы.

Чай с необычным вкусом горячим теплом окутывал тело, приводя, меня в состояние настоящего умиротворения.

Брат Си поинтересовался:

— И кто же заказал у тебя этот кошмар? — он небрежно указал на Амулет.

— В общем, он Глава Совета Преисподней, — чаёк заставлял меня говорить то, что я бы ни за какие коврижки не рассказал.

— Санни, он не успокоился. Не думал, что он опять вернется к этой своей ненормальной идее.

— А о чем идет речь? — у меня возникли определенные предположения, делиться которыми не стоило ни в коем случае.

— Может оно и к лучшему, что я тебе расскажу. Санни, или, как его теперь называют Санделариш, не всегда был демоном. Когда-то, очень давно, он был подающим надежды рыцарем Ордена Эксен, его достоинства позволили окончить специальную академию, тогда еще Имперского Флота. Никто сейчас не вспомнит, каким образом были раскрыты его выдающиеся способности. Даже его Итрис — три испытания исчезли из архивов. Но мощь его двух мечей на себе ощутила Граница в полной мере. В определенный момент он нарушил Устав и был изгнан. Попытавшись умереть в схватке на Границе, он попал в распростертые объятья Хозяина Преисподней.

Став демоном, Санни отверг месть, и приступил к тончайшей игре во имя Тьмы. Но ему всегда мешает одно обстоятельство, он — безответно влюблен. Про такие чувства говорят — легендарно-безответные. Каким образом он собирается использовать Амулет, я не предполагаю.

— И никто не пытался узнать тайну Главы Совета Тринадцати? — что отшельник добавил в чай?!

— Тебе может помочь только Тара — Тайджен Аон, только там мысли могут обратиться в слова и загадки разгадываются, — отшельник улыбнулся.

— Но Амулет искажает действие врат, — как хорошо, что чай, похоже, быстро теряет силу.

Отшельник достал корзину, аккуратно положил в неё чашу вместе с Амулетом и крепко привязал сверху кусок зеркала, зеркальной поверхностью к амулету.

— Несколько точных переходов вся конструкция выдержит, — брат Си накрыл корзину снежно-белым платком, — Мой чай немного укрепит твой организм. Я провожу тебя до врат.

— Как ты узнал, что я Магистр?

— В мои обязанности входит знание и прошлого и будущего. Я же отшельник, — улыбнулся в бороду брат Си.

Через пещеры путь до врат оказался гораздо короче. Моя предвестница хитро подмигнула брату Си, словно спрашивая разрешения. Я поблагодарил отшельника за все и представил себе мир называемый Тара — Тайджен Аон.

Я уже был здесь несколько раз. Врата входа находятся недалеко от Монастыря, а вот Врата выхода на другой стороне материка — он представлял собой большой остров. Место куда мне требовалось добраться, жутковато именовалось — Проклятье странников Аона.

Монастырь на Таре отличался от всего мною виденного. Это была не просто старинная крепость с хорошо отлаженными оборонительными сооружениями. Её подвергли значительным обновлениям в виде множества защитных полей, разнообразных экранов, высокотехнологичных систем слежения и черт знает чего еще. Из-за всех этих усовершенствований весь монастырь был окружен голубоватым сиянием, мерцающим как рождественская гирлянда.

Неудивительно, что настоятель потребовал денег за освобождение Магистра Римейна, вся высокотехнологичная система нуждалась в периодическом обслуживании. В монастырь меня не пустят по идеологическим причинам. В Аоне Хаос не любят, а его главного сторонника тем более не потерпят. Так что придется купить провизии на дорогу у стен монастыря и идти через леса Тары.

Леса Тары материализуют мысли, вызывают призраков. Здесь нельзя вспоминать прошлое, иначе оно на время становится реальностью. Известны случаи, когда люди сходили с ума и навсегда пропадали в лесах Тары. Тем не менее, часть претендентов на звание Рыцаря проходили свой Итрис именно в здешних лесах. Сам Путь Трех Испытаний заключается в преодолении трех искушений, поэтому иногда его в шутку так и называют Путь трех Нельзя. В зависимости от результатов, претендент либо становиться Рыцарем Ордена Границы, либо теряет право пользоваться вратами навечно. Свой Итрис я не помню, такое бывает после церемонии принятии должности Магистра. Но странный осадок от него всё еще оставался. Почему-то всегда, попадаешь в леса Тары ночью. Среди темных ветвей и стволов можно увидеть призраков, вызванных памятью других путешественников.