Контрабандисты во времени (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич - Страница 23

– Тут это.… К тебе твой кореш малахольный пришел. Не в себе кажется…

Демьяна знали, как давнего приятеля Семы еще из времен детства и никому в голову не пришло останавливать его. Он беспрепятственно прошел знакомой дорогой в кабинет бандита и застал его в тот момент, когда он подносил к губам рюмку с водкой с намерением запрокинуть голову и вылить в рот содержимое.

– Вот Дема, хочу отговеть за упокой твоего дурного друга. Мои бультерьеры уже собираются за ним. Так что ты вовремя…

Сема искоса кинул быстрый взгляд на Демьяна и застыл с поднятой рюмкой. Его глаза округлились от удивления, он несколько секунд подержал рюмку у открытого рта и поставил ее обратно на стол.

– Ты че, черт возьми, в «Игре престолов» снимаешься что ли? Или в рекламу мужских колготок подался? Ты это брось нехорошее это дело такие лансы[6] носить.

Демьян подготовился было с ходу начать очень убедительный монолог, но вдруг позабыл его обескураженный таким неожиданным приемом. Проследил за взглядом бандита. Опустил голову и посмотрел на себя.

«Да чтоб тебя!», – он едва не завыл про себя от досады.

Как был в средневековой одежде, так и пришел. То-то всю дорогу на него все странно смотрели. Шерстяные шоссы, дутые панталоны, камзол и льняная рубаха весь щегольской костюмный комплект из пятнадцатого века. Не хватало черного берета с пером.

– Тут вот какое дело… Я в театральную студию хожу, ставим пьесы Шекспира, – пролепетал, оправдываясь, Демьян.

Выдумывать пришлось, что говорится на ходу. В ответ Сема вальяжно развалился в кожаном кресле. Вид Демьяна его развеселил, он явно такого маскарада не ожидал, поэтому пришел в доброе, почти благостное расположение духа.

– Да, да, – он кивнул головой, – а в мешке у тебя деньги, которые вы мне должны или может череп несчастного Йорика? Дай угадаю, ты так увлекся постановкой, как там говорил ваш Смоктуновский? А да! Не верю! И тут на тебе! Вспомнил, что ты задолжал своему хорошему приятелю чуть-чуть бабла. И как был в образе принца датского, так и сразу рванул сюда.

Он громко засмеялся. Схватил рюмку со стола и одним махом опорожнил ее. Демьян перевел дух. Сема Молоток пошарил на полке за столом, вытащил еще одну рюмку.

– Давай малахольный трамбуйся сюда, поддержи бензуху[7]. Только давай сначала выкладывай деньги. Как говорится «делу время потехе час».

– Сема это не совсем деньги. То есть это конечно деньги, большие деньги, но не такие деньги, которые ты от нас ждешь.

Лицо бандита стало серьезным.

– Ты чего, черт возьми, такое несешь?

Демьян набрался смелости, вытащил из мешка библию Гутенберга и положил на стол перед Семой-молотком. Тот уставился на книгу, потом преодолев нахлынувшее недоумение, медленно растягивая слова спросил.

– Ты какого хера приволок мне букварь?

Бандит пребывал в явном замешательстве.

– Это не букварь и не простая книга. Это Библия Гутенберга.

– Да мне плевать что это! Тем более! – заорал Сема, – я хожу в церковь и даже креститься умею, попам денег на бензин для их Ауди даю, но я не собираюсь сидеть и читать библию, сопереживая Мойше, который водил ораву жидов по пустыне! Где мои деньги Бельмондо?![8] Я тебя предупреждал, чтобы ты не смел мной манипулировать!

Демьян на всякий случай, если будут бить, сделал шаг назад. Из мешка с железным стуком выпал клевец. Сема схватил оружие средневековых рыцарей, удивленно рассматривая, повертел его в руках.

– Это тебе подарок от нас с Бруно, – выдохнул Демьян, пытаясь переключить его внимание.

Сема Молоток сразу понял назначение предмета в его руках. Криво усмехнулся и процедил сквозь зубы.

– Вот сейчас я его и опробую на твоем балабасе[9].

– Ты даже не выслушал меня, – взмолился Демьян.

– У тебя есть пять секунд, чтобы переубедить меня.

Сема пару раз размашисто всем плечом нанес клевцом удар по воздуху, приноравливаясь к оружию.

– Отличная вещь. Сразу видно мастер знал свое дело, – удовлетворенно хмыкнул он, – в руке лежит, как влитой, сбалансировано идеально. Тебе зачтется. Испытаю на твоем друге, давно жажду его черепушку раскрыть.

– Да послушай ты ненормальный! – уверенно и громко сказал Демьян.

Сема застыл и заинтересованно посмотрел на него. Это что-то новенькое.

– Ты чего духарик? – начал он медленно приближаться к Демьяну..

– Это очень, очень старая и очень редкая книга. Она стоит очень дорого! Так дорого, что можно целый остров купить в Средиземном море.

– Ты предлагаешь мне открыть по такому случаю книжный магазин? – язвительно заметил он.

– Она стоит несколько миллионов!

Сема хоть и пребывал в социальном статусе бандита, но дураком отнюдь не был. Он с сожалением отложил полюбившийся ему клевец на стол – явно оружие ему пришлось по душе. Что в свою очередь расстроило Демьяна, он на все лады проклинал Бруно за то, что тот засунул в мешок вместе с Библией орудие убийства. Сема вернулся за стол и внимательно посмотрел на Демьяна.

– О чем ты говоришь? – спросил он, подзывая его взмахом ладони.

– Она стоит несколько миллионов… Долларов. Думаю около двадцати. Потому что это один из первых полностью сохранившихся экземпляров Библии выпущенной Гутенбергом в пятнадцатом веке.

Сема присвистнул. Посмотрел на Библию и небрежно раскрыл ее.

– Ты хочешь сказать, что эта книга, выпущенная каким-то евреем, стоит двадцать миллионов гринов?

– Он не еврей, а немец. Да, она стоит двадцать миллионов долларов. Когда мы ее продадим, мы полностью с тобой рассчитаемся, и ты еще отдашь нам нашу долю от продажи, – твердо сказал Демьян.

Сема оторвал взгляд от Библии и посмотрел на Демьяна. По жадному блеску его глаз тот понял, что их доля будет очень незначительной. Но Демьяна это мало расстроило, главное чего он добивался – это избавится от влияния жестокого бандита. Сема обхватил себя ладонью за подбородок и в задумчивости массировал его несколько секунд.

– Да это ты правильно сказал «не те деньги», что я от вас с твоим другом алямс-трафуля,[10] ожидал. Да ты прямо золотая рыбка, курочка несущая золотые яички.

Он еще некоторое время листал Библию Гутенберга. Внимательно рассматривая страницы и пробуя их пальцами на плотность. Принюхивался к кожаной обложке. Иногда пытался растереть букву – задумчиво смотрел на почерневший кончик пальца.

– Вот что приятель, – так же задумчиво произнес он, – расскажи-ка мне реальную историю того, как тебе досталась такая дорогая ксива от Всевышнего? Только давай так, не крути варганку[11], как ты это постоянно делаешь со своим геморройным другом. Говори, как все случилось на самом деле.

Демьян ожидал такой поворот событий, поэтому начал спокойно и убедительно излагать заготовленную историю.

– Ты помнишь моего деда Евсея Семеновича?

– Как же конечно. Старый пердун дядя Евсей был суровый мужик. Помню, попался я ему однажды за своим неосторожным промахом. Он меня очень сильно приложил кулаком. Старый и сухой, как перец у тети Фроси на кухне, жбан[12] весь инеем покрыт[13] трясется от контузии, но рука как железо…

– Так вот, его призвали на фронт, когда он отучился на факультете истории всего-то два года. Был дважды ранен один раз тяжело. Он прошел всю войну и закончил ее в Германии в звании лейтенанта. Но он не отказался от своей мечты стать историком и закончить университет. С этой мечтой он прошел все фронтовые дороги. И как ты помнишь, стал профессором в области исторических наук.

– Дема, не тяни за нафталин, давай по существу.