Призраки мертвого города (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 22

– Рихтовщик! Ты там жив?! Отзовись! – забив на конспирацию, в голос заорала из-за двери Белка.

Две секунды… Одна… Полное обнуление таймера.

Сфера исчезла. Но гигантский питон, словно позабыв о моем существовании, продолжал выделывать кренделя кольцами и долбиться башкой о стены. Опасаясь привлечь внимания, я не стал отвечать подруге, не решился двигать шкаф и освобождать дверь, а забился в самый угол прихожей и, кое-как прикрывшись от мечущегося по прихожей хвоста оторванной дверцей шкафа, наблюдал за бешеными метаниями твари.

Только когда у питона из пасти хлынул поток дымящийся крови, и в прихожей тут же резко запахло кислотой, я понял, что неистовая пляска смерти – это агония твари. Такая долгая из-за запредельной живучести гигантского змеиного тела.

После кровавой рвоты обессилевший элитник рухнул таки на пол. По гигантскому телу пробежала предсмертная дрожь. Питон затих.

– Да, Рихтовщик, блин! – очередной крик подруги вынудил меня подняться, и вернуть на место загородивший дверь шкаф.

– Че заперся то?..

Ворвавшаяся в квартиру Белка потрясенно замерла на пороге, глядя на гигантскую тушу питона.

– Ну, млять, Рихтовщик, ты даешь!

– Просто повезло.

– Это, ведь, элитник, да?

– Семьдесят третьего уровня.

– А ты его в одиночку, и даже без единой царапины?!

– Удачный выстрел.

– Млять! Вот как ты это делаешь?!

– Иногда мне просто везет.

– Сука ты, Рихтовщик.

– Я тоже тебя люблю.

Глава 14, в которой пилю, кряхчу и нахожу

– И откуда только такая тварюга взялась? – озвучила Белка мой первоначальный вопрос.

У меня было время поразмышлять над этим вопросом, и я выдал подруге пришедшую на ум версию:

– Возможно, перенеслась на Континент вместе с зоопарком, где в террариуме имелся большой старый питон. Из-за немалого размера, питон заразился паразитом. Рептилии удалось выбраться на волю. Ну и понеслось… Большой питон – идеальная машина для убийства. Жратвы кругом было выше крыши. А ускоренный метаболизм твари позволял быстро усваивать поглощенную биомассу. Вот и развилась тварюшка до элитника.

– Ну, как вариант, годится, – хмыкнула кваз, с явной опаской приближаясь к башке мертвого чудовища.

– Че там с топтуном-то?

– Порезался, мля, когда брился. Да так неудачно, что кровью изошел.

– Какая ты кровожадная, Белка.

– Кто бы говорил, – фыркнула кваз, перепрыгивая через огромную дымящуюся лужу крови питона.

– Эй, а ну стой!

От моего окрика подружка аж подпрыгнула, и все-таки ступила краем подошвы в зловонную жижу.

– Спятил что ли, так под руку орать! – обернувшись, рассерженной кошкой зашипела на меня кваз. – Чуть родимчик не хватил!

– Ты чего собралась делать?

– Похоронить, млять, элитника с почестями!.. Рихтовщик, блин, че за дурацкий вопрос! Будто сам не видишь: споровик элитнику вскрыть хочу.

– Обожди пока.

– Это еще почему?

– Хочу идейку одну свою проверить…

– Вот только не надо мне сейчас по ушам ездить! – вдруг завелась подруга. – Все одно ничего у тебя не выйдет! Да я лучше сдохну, чем откажусь от трофеев из споровика твари семьдесят третьего уровня!..

– Погоди, послушай…

– Мля, Рихтовщик, ты у нас мэн крутой, скреббера завалил, тебе после этого любая элита по барабану...

– Там другие все сделали, я лишь в конце…

– Завалил.

– Просто повезло.

– Ну да, конечно. Везунчик, млять!.. Короче, хоть убивай меня, но без трофеев я отсюда не уйду!

– Да успокойся, разумеется, мы их здесь не оставим.

– Тогда с фига ли ты этот гнилой базар затеял?!

– Ша!.. Замолчи и послушай!

Кваз насупилась, но промолчала.

А я поспешил объясниться:

– Понимаешь, эта тварь обладала мощнейшим Даром внушения. Я сам попал под его воздействие – это очень сильная штука, преодолеть которую удалось только с помощью активации сферы неуязвимости.

– Понятно теперь, как ты рядом с ТАКОЙ взбесившейся тварью выжил, – хмыкнула подруга.

– У питона-элитника даже прозвище было Тихий Ужас. Сдается мне, что все обитатели этого подъезда – а может и всей девятиэтажки – запуганы элитником до состояния абсолютного, беспрекословного подчинения. Ты же сама слышала, как питон бесновался здесь. Оглянись, он же вдребезги разгромил квартиру, и просто чудо, что потолок не рухнул нам на головы. Грохот на весь подъезд стоял адский. Но, как видишь, ни одна тварь с нижних этажей до сих пор не рыпнулась посмотреть: че там за кипишь происходит наверху. Потому что жуткая аура ужаса, наведенная на стаю питоном-элитником при жизни, осталась и после его смерти. Но если вскроешь его споровик, наверняка, окружающие твари очень быстро прочухают, что Тихий Ужас мертв. И на выходе отсюда мы получим агрессивную толпу тварей, озабоченных выбором нового вожака. Согласись, бессмысленно добывать драгоценные трофеи, рискуя потерять их через минуту, вместе с жизнью.

– Ну, допустим, – проворчала Белка. – И что ты предлагаешь?

– Отрезать твари целиком всю башку, и, вместе с ней, спокойно спускаться по лестнице. Не тронутый споровик продолжит внушать окружающим тварям трепет перед ужасным вожаком, и никто не решится напасть на нас по дороге.

– А как же с зачисткой от тварей этажей? Мне лишний опыт бы не помешал.

– Не вижу препятствий.

– Так, сам же только что сказал…

– Я сказал: на нас твари не решатся нападать. Мы же можем по дороге атаковать кого угодно.

– Ежели так, то я: за.

– Вот и отлично.

– Ну ты тогда, давай тут, начинай пилить. А я, пока, пойду споровик топтуна проверю.

Белка пулей рванула к выходу.

– Э-э, куда, а помогать! – возмущенно крикнул ей вслед.

– Уверена, ты отлично и без меня справишься, – донесся ответ уже из соседней квартиры.

– Чистюля, мля, – беззлобно буркнул себе под нос и, призвав Шпору, приступил к кровавой работенке…

Самым сложным, как обычно, оказалось сделать первый пропил брони до мяса. Крохотные роговые чешуйки питона-элитника по крепости мало чем отличались от каленой стали и, плотно наложившись друг на дружку, являли собой многослойную броню. Шипастый диск Шпоры поначалу лишь бесполезно высекал из чешуи снопы искр, и постоянно соскальзывал в сторону, шлифуя окружающие роговые пластинки, но не продвигаясь внутрь ни на миллиметр. Чтобы пробить крепчайшую броню элитника, пришлось сменить Шпору на резак, и с помощью этого читерского ножа прокарябать в чешуе первую борозду. И уже зацепившись за нее, Шпора врубилась-таки в неуступчивую шкуру.

В итоге, отрезание головы питона-элитника затянулось на добрые полчаса, львиная доля из которых пришлась на вскрытие верхнего слоя брони. Белка, разумеется, гораздо раньше вычистила споровик топтуна и, вернувшись, от души развлекалась, изводя меня своими ЦУ.

– Да не так, косорукий, блин… Неужели не чувствуешь, что диск у тебя на одном месте вращается. Там спереди чешуя мешает. Ты на себя немного потяни… Да не так же…

– Белка, млять! В натуре, задрала! – раздраженно зарычал я, словив на фартук очередную струю дымящей крови.

Фартук и толстые кухонные рукавицы принесла мне из соседней квартиры Белка, когда я, пробив-таки слой чешуи, добрался до отравленной кислотником плоти, и от окрасившегося горючей кровью диска пошел густой сизый дым. К счастью, концентрация кислоты в крови была уже незначительной, и усиленная модификаторами сталь Шпоры от нее не окислялась.

– И это вместо благодарности?! – подбоченившись, закудахтала кваз. – Я тут ему помогаю, и вместо благодарности… Да не туда, дурья твоя башка! Говорю же: на себя тяни!

– Белка, млять!..

Вот так и воевали вплоть до долгожданного момента полного отделения башки от гигантского тела.

Разумеется в процессе разрезания плоти дымящаяся кровь через широкий пропил обильно стекала по шее твари, скапливаясь на полу в огромную лужу. Отступая от розлива которой, в конце мне пришлось допиливать, склонившись, и держа Шпору в вытянутой руке. Когда же полностью отпиленная голова питона отвалилась в сторону, из широкого обрубка шеи ничем больше не сдерживаемая кровь хлынула просто рекой, и за считанные секунды полностью затопила весь коридор.