Игрушка по неволе 1 (СИ) - Лакс Айрин - Страница 29

— Ты же отпустишь меня? — спрашивает внезапно, прежде чем улечься головой на моё плечо.

— Сейчас? Нет, разумеется.

— Потом.

— Ты слишком часто задаёшь этот вопрос, Ангелочек. Я не думаю об этом. Просто наслаждаюсь тем, что есть.

— То есть сексом. Больше ничем.

— Мне хватает.

Приходится заткнуть ей рот глубоким, жадным поцелуем. Ревность и чувство оскорблённого собственника ещё не остыли. Они бурлят в крови, возбуждая очень сильно.

Я немного резковат и груб, утягивая Анжелу лицом вниз, к своему члену. Потом, утолив первичный голод, буду нежнее.

Секс получается быстрым и жарким.

Анжела возбуждает меня ещё больше, потому что держится отстранённо, как будто не разрешает себе отдаваться мне полностью.

В словах Анжелы я чувствую подтекст.

Но я не дам ей желаемого. Отношений не будет. Меня интересует только её тело. Плевать, что творится у неё в голове и на душе.

Чёрт…

Если плевать, почему пальцы сами зарываются в её светлые, шелковистые волосы. Светлые и тонкие, как паутина, они приманивают меня к себе, гипнотизируют и заставляют фантазировать. Грязно и по-мужски.

Мне нравится наматывать эти волосы на кулак, держать голову, натягивая, и долбиться в податливое горло. Резко и быстро, до самого упора!

Никаких сантиментов и сожалений.

Все женщины — шлюхи. Сегодня спят с одним, завтра в их постели находится другой, потом третий, четвёртый…

Рустам

Я могу только гадать на ромашке, сколько членов насосала моя бывшая жена, наставляя мне рога. А ведь она выглядела такой скромницей в легкомысленном жёлтом сарафане, когда я встретил её впервые.

В тот день она заглянула на работу к своему отцу, служившему администратором в одном из моих ресторанов.

Я обратил на неё внимание. Она была рада знакомству и быстро пошла на контакт. В то время цинизм ещё не превратился в плотный панцирь. Она пробралась под него.

Казалась мне солнечной и открытой девочкой. Солнышко. Я называл её солнышком. Она досталась мне уже не девственницей, но тогда это почти не имело никакого значения.

Роман завязал быстро и развивался стремительно. Мне нравилось баловать избранницу, возить по курортам, знакомить со своим окружением.

Она отлично вписывалась в роль моей спутницы — яркая и позитивная, легко находящая язык с другими людьми. Как оказалось, слишком легко и чаще всего — с мужчинами. Когда я только объявил о своём желании жениться на ней, то услышал разные мнения.

Ильяс, родной старший брат, к тому времени уже расходившийся со своей жёнушкой, был категорически против. Но он не бросался рьяно отговаривать меня, зная, что это бесполезно. Лишь посоветовал заключить брачный договор и порекомендовал держать будущую жену подальше от своих дел.

Дамир поддержал мнение Ильяса, что мне не стоит жениться, но аргументировал это иначе:

— У неё блядские глаза.

— Что?! Ничего умнее придумать не смог? Она верна мне…

— Сейчас, может быть. Но поверь моему опыту, она та ещё потаскуха. Женишься на ней, потом будешь рогами сносить все дверные косяки.

Тогда у нас вышел жаркий спор, мы обматерили друг друга. Я считал, что Дамир ошибается. Старший кузен, как обычно, будучи на восемь лет старше, давил на свой опыт и знание жизни.

— Ты совершаешь большую ошибку! — снова услышал я от него уже на свадьбе.

— Это будет моя ошибка. Не твоя!

Позднее оказалось, что он был прав. Мы пробыли в браке недолго, меньше года. Она хотела завести детей, но меня словно что-то останавливало от этого шага. Я говорил, что дети появятся позднее.

Может быть, я всегда интуитивно знал, что Дамир прав — она была неверна мне. Было много признаков её неверности! Звоночки… Шепотки. Нестыковки!

Это всё росло, как снежный ком. Я понимал, что ещё немного — и не выдержу, призвав её к ответу. Не пришлось.

Старший кузен любезно представил доказательство того, как во время моего отъезда жена зажигает в клубе, потом делает минет Багратову в туалете, потом опирается на раковину, оттопыривая свой зад призывно. Как настоящая шлюха!

Я и сам к тому времени начал что-то подозревать, но был в счастливом неведении, потому что не было доказательств. А потом… после просмотра короткого ролика, всё встало на свои места.

В сердце будто прожгли огромную дыру размером с лунный кратер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я же говорил, что она — блять. Смотри, какая рабочая глотка! — прокомментировал Багратов, снова ставя ролик на воспроизведение, чтобы комната наполнилась громкими сосущими и чавкающими звуками…

Я смёл со стола все предметы, бешено взглянув на старшего брата. Он как обычно выглядел невозмутимым и довольным собой. Конечно! Утёр сопляку нос своей правдой. Возможно, если бы не его тон, полный превосходства, если бы не эти словечки, я смог отреагировать иначе.

Но он не умеет скрывать своей правоты, а я не смог отреагировать спокойно. Нёс какую-то чушь, якобы Багратов подстроил всё это нарочно и долго подводил жену к измене. Всё ради того, чтобы оказаться правым…

Конечно, я был не прав и порол откровенный бред! Но понял я это уже позднее, а тогда во мне бурлили два разных чувства — презрение к жене и ненависть к старшему брату. Он окончательно опорочил чувства к жене, втоптал их в грязь. Я даже на наше совместное фото смотреть не мог, чтобы не представить, как между её губ движется толстый член брата.

Я бросился на него, схватив охотничий нож, висевший на стене. Это был подарок. Неважно, от кого! Мне лишь хотелось, чтобы эта грязь исчезла вместе с Багратовым!

Я успел лишь немного зацепить его, потом драка пошла врукопашную. Если бы меня бил Ильяс, я бы уже лежал мёртвым мешком. У брата не кулаки, а тяжеленные молоты, дробящие кости с одного удара.

Но Багратов намного хладнокровнее Ильяса. Он пытался меня охладить. Я выхватил у него пистолет и выстрелил. Он успел уклониться совсем немного. Пуля прошла навылет.

Багратов опешил всего на секунду, но потом отобрал пистолет и разбил мне лицо его рукоятью. До сих на скуле под глазом красуется тонкий, едва заметный шрам от глубоко рассечённой кожи.

Разумеется, был развод. Я всё же послушал Ильяса перед заключением брака, составив брачный контракт. Жена не ушла с пустыми руками, но потерь было намного меньше!

Багратову снова понадобилось подчеркнуть, что послушай я его, не потерял бы вообще ничего.

Упёртый, как бык! Прямолинейный в общении с близкими. Семья превыше всего, и прочее бла-бла-бла…

— Криминальный авторитет со своим кодексом чести! Твой кодекс позволяет трахать чужих жён?

— Я трахнул шлюху. Как её трахали многие до меня и до тебя… Приглядись ты к ней раньше повнимательнее, ничего бы не случилось!

Слова снова переросли в драку, на этот раз Багратов едва не пришил меня сам. Благо, Ильяс размёл нас в разные углы. С тех пор между мной и Багратовым — почти открытая вражда.

Мы даже попытались укусить друг друга, нанеся урон бизнесу. Не будь Ильяса, мы бы точно перебили друг друга в бесконечных стычках и попытках опрокинуть противника на лопатки.

Но нас объединял брат — золотая середина между бескомпромиссностью Багратова и моей тягой к выигрышам любой ценой.

Холодная война намного выгоднее открытых боевых действий. Мы упорно делали вид, что не замечаем друг друга.

Ильяс так же упорно сталкивал нас у себя, на нейтральной территории. На малейшие попытки отказаться от приглашений посидеть в узком семейном кругу мы слышали примерно одно и то же:

— Семья важнее распрей из-за продажной и неверной шлюхи!

Семья важнее.

Женщины служат лишь украшением. Время от времени они меняются.

Анжела тоже не будет находиться при мне вечность. Но пока мне не хочется думать о моменте, когда придётся заменить её другой.