Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z" - Страница 35

Откуда–то послышался плач, а ноздри князя до сих пор ощущали лошадиную боль. Демон был доволен. Где–то на задворках человеческого рассудка Дейроса ещё оставалась память, что с каждым годом его вторая сущность жаждет боли и мучений всё больше, но удовольствие от растекающегося по деревне страха смывало лишние мысли, а власть пьянила. Князь Фариус облизнулся, обратно приобретая человеческий облик.

— Найти мне другого коня! — бросил он ближайшему стражнику.

Они жались на минимально безопасном расстоянии. Глаза бойцов выражали ужас. Никто из них не участвовал в междоусобных стычках князей или их набегах на империю, а потому не представлял, каковы одержимые на поле резни. Коротко переглянувшись между собой, они молча уже отправили за конём того, кого начальник стражи Сальва назначил главным.

— Куда это ты собрался? — остановил его нетерпеливый голос князя.

— За… за конём, — втягивая голову в плечи, проблеял стражник.

— Давай сюда своего, а сам возьмёшь у крестьян. И поживее!

Стражник, спешившись, отдал коня князю. Когда Дейрос приблизился к животному, оно попятилось. Кривая усмешка цвела на губах одержимого, когда он запрыгивал в седло. И кавалькада двинулась прочь из деревни вдоль полей, на которых выращивали ягоды амаретты.

Командир княжеского сопровождения догнал их быстро. Сначала в деревне отказались давать ему замену, но потом один из крестьян протянул поводья своего коня со словами: «Я знаю, что ты такой, как он». И пристальный взгляд глаза в глаза.

Дорога до границы с Алданаи окончилась для первого курьера смертью в овраге, куда его, израненного, скинула троица одержимых. На его теле не было живого места: множественные рваные раны, будто его драли дикие звери. Коня постигла та же участь.

Дейросовский одержимый, что передвигался на своих двоих, добрался только до ворот Амры, там пограничный имперский патруль хотел изловить подозрительного субъекта, но тот улизнул и скрылся в подлеске. Было принято решение его не преследовать.

Пока гонялись за вторым курьером, третий, человек–стражник по имени Онги, спокойно пересёк мост и въехал в ворота Амры. На территории Союза княжеств Дэммор крупных городов, как таковых, не было, и потому Онги с любопытством разглядывал мощённую брусчаткой центральную улицу и двух–трёхэтажные каменные дома. Он высматривал вывеску целителя — две ладони с чашей в них, но пока ему попадались только символы светлых алхимиков — пузатые колбы, оплетённые лозой. Онги было приказано найти лекаря, но Сальва предупреждал, что, в случае чего, можно привезти и зельевара.

Поплутав по городу и выспросив адрес, стражник наконец нашёл двухэтажный дом, который со всех сторон был окружён садом. Вокруг разливалось умиротворение и спокойствие, а Онги стало даже немного не по себе. Стоило ему несмело приоткрыть калитку и ступить на вымощенную аккуратно подогнанными плитками дорожку, как привычная ему давящая аура княжеского замка отступила, словно смытая прозрачной речной волной. Стражнику показалось, что только сейчас он смог вздохнуть полной грудью. От неожиданности он прикрыл глаза.

— Добро пожаловать! Что привело вас к целителю Хайлу Кундиге? — женский голос вывел Онги из оцепенения. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой даму среднего возраста и непримечательной внешности, только родинка под левым глазом выделяла её из толпы обычных домохозяек.

— Да, я к целителю, — стражник не сразу нашёлся с ответом. Женщина словно смотрела сквозь него, моргая редко–редко. — У меня к нему послание. Личное, — зачем–то добавил Онги.

— Тогда проходите, пожалуйста, — женщина указала рукой вдоль по тропинке.

Вместе они дошли до жилища целителя. За отворёнными дверями Онги встретил полумрак и запах лекарственных трав. Навстречу ему сразу вышел, по–видимому, сам лекарь. Хайлу Кундиге было около тридцати лет, на губах — мягкая улыбка. Бородка клинышком, как и распущенные волосы длиной до лопаток имели русый цвет. Привыкший к разгуливающему в мантии некроманту Онги обратил внимание, что целитель был одет в ладно скроенный белый кафтан и серые брюки, заправленные в короткие сапоги.

— Я Хайл Кундиге, целитель, — представился он. — Кто вы и чем могу помочь?

В ответ Онги тоже назвался, вынул из–за пазухи запечатанный сургучом конверт и протянул его лекарю. Тот слегка нахмурился, когда разглядывал еле заметный оттиск печати на нём, но затем, не обнаружив никаких опасных заклинаний, раскрыл.

Уважаемый целитель!

Вас смиренно просит о помощи коллега по магии. Я нахожусь в безвыходной ситуации, когда дорогой мне человек умирает на моих руках. Моих сил недостаточно, чтобы спасти её и изгнать яд из тела, а потому я нижайше молю Вас отправиться вместе с тем, кто доставит послание, и спасти госпожу моего сердца. Я знаю, наши государства не всегда пребывали в мире, но разве стоит вражда правителей жизни одной несчастной женщины?

С почтением к Вам и Вашему искусству,

Крайс Эрна.

Хайл ещё раз осмотрел легко отпечатанный на сургуче символ. Какой маг мог жить на территории Союза княжеств Дэммор? Сомнения нет — тёмный, некромант. Этот Крайс точно не был жрецом Тёмной Хозяйки, которая, за особо преданное служение, была способна возвращать мёртвых с того света. Целитель почувствовал на себе пристальный взгляд посыльного. Он ждал ответа, но знал ли подробности? Вероятно, не все. Если маг был осторожен в письме, то также не стал бы говорить лишнего и курьеру. Взвесив все за и против, Хайл решил всё же помочь. Так велел ему долг.

Зáмки князей Дольф и Фариусов были во многом похожи. Это были массивные мрачные громады с толстыми крепостными стенами, бойницами и башнями.

Дейроса и его сопровождающих явно не ждали: мост, перекинутый через вычищенный ров, был поднят, а ворота — закрыты. От этого одержимый недовольно дёргал удила, а конь под ним гарцевал, ощущая раздражение всадника. Князю Фариусу казалось, что сегодня каждый хотел вывести его из себя, а демон всё активнее давал о себе знать. Человеческая часть Дейроса предчувствовала, что скоро окончательно проиграет, и тогда получивший силы от пребывания в мире смертных демон вернётся к себе в Нижний мир, по пути уничтожая хрупкую оболочку, не способную вместить его могущество.

«За всё нужно платить,» — думали обе сущности князя Фаруиса.

— Ты, — одержимый указал на случайного стражника, — сообщи–ка им погромче, что я прибыл.

Выбранный глашатаем во всю мочь лёгких возвестил, что «прибыл господин князь Дейрос Фариус». Но и после этих криков мост не опустился и ворота не отворились. Одержимый гарцевал на норовящем встать на дыбы коне и злобно поглядывал в сторону замка Дольфов. Он с трудом сдерживал демоническую сущность, ещё помня, что убивать собственных стражников не является хорошей идеей. Когда Дейрос был готов повернуть в обратную сторону, мост наконец, без единого скрипа, начал опускаться.

В распахнутых воротах замка его ждали выстроившиеся в две шеренги стражники в одинаковых доспехах. Дейросовы бойцы, нахмурившись, переглянулись. Каждый из них одевался, как хотел, и имел своё оружие, а вот воины Дольфа были полностью укомплектованы и гордо взирали на своих коллег. Уж не жилось ли им лучше?

Двор замка также оказался чистым: ни конского навоза, ни огрызков еды. Но вот сам князь их не встретил. На ступенях донжона Дейроса ожидал явно кто–то из помощников Горио Дольфа. Это был мужчина лет пятидесяти, с пышными подкрученными усами и абсолютно лысым черепом.

— Господин князь! Добро пожаловать! — с порога начал он. — Как вы добрались? Устали ли с дороги? Ах, простите меня, не представился! Я Аркагард, управляющий в замке князя Горио Дольфа. Прошу простить моего господина, но ему нездоровится, и он не смог поприветствовать вас лично! — частил встречающий, не давая одержимому и слова вставить.

Начавшее утихать раздражение снова подняло голову, окрашивая глаза Дейроса пламенем. Какое неуважение! Подобные громкие и нервические личности выводили его из себя. Но напасть на управляющего означало развязать войну между их княжествами, на это Фаруис был не готов сейчас пойти. Но оскорбление поклялся себе смыть кровью. Аркагард размахивал руками, сбегая по ступенькам и чуть ли не обнимая князя. Тот резким движением соскочил с коня, отталкивая управляющего, на которого это не произвело никакого впечатления и не заставило замолчать.