Незавершенный роман студентки - Дилов Любен - Страница 7
- Предыдущая
- 7/19
- Следующая
Затем поцеловала его долгим поцелуем и снова спрыснула его лицо.
– А теперь ступай с ним! – сказала Циана, кивнув в сторону профессора.
– Все по правилам, – засмеялся профессор добродушно, но с иронией, – однако это не снимает с себя отвественности за допущенные ошибки.
«Тогда, возле реки, они не вспомнила о флакончике», – отметил про себя Кирилл Монев, и на душе у него потеплело. Ему захотелось поцеловать Циану так, как это было принято в его время, но она увернулась и, шмыгнув носом, направилась к проклятущей машине, из люка которой за ней ревниво наблюдал инженер-эксплуатационник двадцать четвертого века.
Кирилл наконец согласился пойти с профессором, и согласился по той простой причине, что иного выбора у него не было.
– Почему вы не желаете разговаривать со мной? – спросил он профессора. – Ведь вы все равно будете стирать все из моей памяти?
– Да, но моя память останется не скорректированной.
– Да, но неужели я до такой степени вам не интересен? – горестно недоумевал человек из двадцатого века.
– У нас достаточно источников информации о вашем времени. К тому же, я не историк. Я имею дело с техникой, и конкретно – с темпоральными машинами и полетами.
– У меня к вам просьба: не будьте несправедливы к Циане. Во всем виноват я один.
– Вот-вот, вы продолжаете вмешиваться в нашу эпоху! – засмеялся профессор и пригласил Кирилла войти в шикарный салон институтского метро, на котором они должны были ехать в специальную психологическую лабораторию…
Кирилл Монев проснулся у своей любимой речки с таким чувством, что всего лишь на минуту заснул. Он не обнаружил ни своих удочек, ни рюкзака и в ярости обматерил всех воров на свете. Да и было за что: рыболовные снасти, которые он приобретал не один год, стоили очень дорого, а с его зарплатой инженера трудно будет обзавестись новыми.
Хозяйка Кирилла, увядающая женщина, которая все еще не теряла надежды приютить квартиранта в своих объятиях, встретила его, отчаявшегося, с оптимизмом и надеждой. Как и большинство женщин, она не выносила запаха рыбы и все же постепенно привыкла и к запаху, и к самой рыбе – ради все той же надежды. Узнав о пропаже, она выразила Кириллу полную солидарность по поводу «воровского мира», а потом, в перерывах между охами и ахами, спросила, в отпуске он, что ли, раз ходил на рыбалку в четверг.
Таким образом, Кирилл Монев узнал, что сегодня четверг. А когда полез в шкаф, чтобы сложить свою рыбацкую одежду, обнаружил в нем удочки и рюкзак. И это свидетельствовало о том, что нынче не воскресенье, как он полагал. То же самое подтвердили и двое его приятелей, которым он позвонил по телефону. Да, но тогда почему он ходил на рыбалку? И в какой именно день? Ну ладно, спутал дни. Бывает. Но как он мог пойти на рыбалку без удочек?
Не нашлось ни одного вразумительного ответа ни на один из возникших вопросов. У Кирилла было такое ощущение, что сегодня воскресенье и что он ходил на рыбалку и проворонил огромного сома. Необъяснимое состояние, напоминавшее состояние амнезии, потрясло Кирилла до такой степени, что не оставалось ничего иного, как пораньше лечь спать – хозяйка в очередной раз простила, что он лег не с ней, – и всю ночь ему снились разные кошмары. Засыпая, он подумал, что завтра, в пятницу, ему придется присочинить что-нибудь на работе относительно своего прогула. Скажет, что нездоровилось, – не говорить же правду. Скажет, что недомогание прошло так же неожиданно, как и возникло, и он даже не успел сходить к врачу.
А на следующий день начальник, который давно имел зуб на Кирилла, заявил, что день прогула у него, Кирилла Монева, удержат из отпуска.
В воскресенье Кирилл, естественно, направился на рыбалку к той же самой заводи, в надежде, что восполнит пустоты, зияющие в его памяти, а также дополнит коллекцию сомьих усов, которые он собирал не один год.
До обеда клюнуло всего лишь несколько плотвичек, и Кирилл сложил их в ведерко для наживки, уповая на вечерний клен. Затем укрылся в тенечке, затем купался, потом задремал. А когда проснулся и огляделся по сторонам, увидел неподалеку на полянке необычную машину, напоминавшую трехметровое джезве. Он пробрался по-пластунски меж кустов и стал ждать, не покажется ли кто из машины. И пока поджидал, сделал набросок контуров машины на пачке сигарет и записал время ее появления,
Через какое-то время люк в центре джезве открылся, и на полянку выпрыгнула маленькая человеческая фигурка, в костюме, похожем на костюм космонавта, но стального цвета. Человечек долго смотрел на солнце, затем на горизонт, периодически наклоняясь к небольшому прибору, лежавшему у него на ладони Очевидно, человечек устанавливал, где приземлился, А когда он повернул голову в сторону реки, оказалось, что серебристый шлем обрамляет обыкновенное земное лицо, более того – милое девичье личико, обескураженное и беспомощное. Поскольку из странного летательного аппарата больше никто не вышел, Кирилл храбро двинулся вперед, прокашлялся и сказал:
– Здравствуйте! Вы что-нибудь ищете?
Девушка едва не подпрыгнула от испуга. Она долго и опасливо разглядывала его старую одежду, затем снова огляделась по сторонам, и когда убедилась, что они одни, спросила с улыбкой:
– Болгария?
Улыбка ее была очень неуверенной, и Кирилл подумал о шпионаже, диверсиях и прочих пугающих современного человека явлениях. Однако радость девушки, услышавшей от него, что это Болгария, показалась ему такой искренней, что Кирилл готов был забыть о своих подозрениях. Но вдруг девушка спросила:
– Пожалуйста, скажите, какое сегодня число? И год, пожалуйста.
«Что это за повальное беспамятство, поразившее его и теперь вот, оказывается, эту девушку? Или это происходит только с людьми, побывавшими именно у этой заводи?» Кирилл глянул на чахлую вербу, в тени которой он постелил свою плащ-палатку, – дерево вовсе не походило на мифические отравляющие деревья, что росли в джунглях Амазонки.
Услышав ответ, красавица вначале остолбенела, а потом переменилась в лице, побелев как полотно, и направилась к своей машине.
– Спасибо! – сказала она. – Извините, что побеспокоила вас.
Кирилл пошел за нею следом, говоря:
– До скорого свидания.
– Мы никогда больше не увидимся! – грустно ответила она, обернувшись на ходу.
– О, как можно быть такой жестокой! – воскликнул Кирилл с излишним драматизмом (патриотизм обязывал связать иностранку и доставить ее в милицию).
Загадочная летчица клюнула на эту банальную, как дождевой червь, приманку, остановилась и сказала:
– Это не я жестокая, а обстоятельства.
Она сняла свой кокетливый шлем, высвободив роскошные шелковистые волосы, придавшие лицу завершенность и сделавшие его по-настоящему красивым.
– Есть еще кто-нибудь поблизости, другие люди? – спросила она.
– Нет никого. Даже таких, как я, нет.
– А кто вы?
– Рыболов.
– Что это такое?
Неужели она не знает, кто такой рыболов, или просто не понимает, что означает это слово? – подумал Кирилл. И решил посмеяться над ней:
– Не бойтесь, они лишь с виду напоминают людей и даже размножаются, как люди, но совершенно безобидны.
Она долго и по-детски серьезно смотрела ему в глаза, пока, наконец, не поняла, что он шутит. И Кирилл шагнул обратно в кусты, поняв, что иностранка непременно последует за ним.
– Вон там удочки, – сказал он. – Идите, покажу.
– Думаю, я не помешаю вам. Мне надо передохнуть немного, – сказала иностранка. Она осторожно ступала по земле, боясь ненароком примять травинку или листочек.
Машина времени возникла, подобно блестящему металлическому цветку, переходя на стометровой высоте от полета во времени к полету в пространстве, и бесшумно стала опускаться на белую взлетную полосу. Возвращения машины ожидали профессор – руководитель темпоральных полетов, и инженер-эксплуатационник. Машина приземлилась, люк автоматически открылся, но оттуда никто не показался.
- Предыдущая
- 7/19
- Следующая
