Мессия (СИ) - "Пантелей" - Страница 62

Великий хан это понимал, но поделать с этим ничего не мог. Расчёт на китайцев в качестве пушечного мяса не оправдался. Набрать их можно было и сто тысяч, но это были только напрасные затраты на подготовку и кормёжку. С поля боя они разбегались, едва завидев врага.

– Однако, Китай я завоевал.

– Скорее, захватил. Благодаря, кстати, тем же вьетнамцам. Это именно их стараниями рухнул северный рубеж обороны. Ты бы там половину своего войска потерял.

Это тоже было правдой, хоть и неприятной.

– Пусть так, Китай я захватил. Теперь хочу присоединиться в Принципату.

– Это пока невозможно. Территории язычников могут стать только колониями, но тебе это самому будет невыгодно. Ты же обещал крестить свою Орду и китайцев, но данного обещания до сих пор так и не выполнил. Любой договор нужно исполнять по порядку, пункт за пунктом. Сейчас тебе выгоднее сохранять статус хана на МОИХ землях, и не напоминать про Китай, пока не наведёшь в тех землях порядок, и не создашь христианскую державу. Колониальный налог тебя разорит, наши товары станут на десятую долю дороже, а с ваших будет взыматься такая-же пошлина.

С принятием христианства Ордой возникли затруднения. Наотрез отказался менять веру отцов второй сын Чагатай, отлично знавший, что такое христианский майорат, который после смерти отца, сделает его вассалом старшего брата Джучи. А Чагатай в китайской кампании проявил себя с самой лучшей стороны. Именно он заметил бреши в обороне, именно он первым ввёл в прорыв свой тумен, именно его, воины Орды теперь считали завоевателем Китая. Джучи всё это время находился в ставке отца, исполняя должность начальника штаба. Дело очень важное и нужное, но совершенно неуважаемое дикарями-кочевниками. Кроме того, поползли слухи, что Великий хан стал стар и ищет в христианстве покоя, что он готов отказаться от дальнейших войн, а из богатуров сделать крестьян. Или надсмотрщиков за крестьянами, что, в принципе, одно и то же.

Ситуацию могла исправить только смерть одного из сыновей, даже Джучи, ведь став законным наследником, Чагатай сразу передумает, но не погибать, не умирать они не собирались. А не окрестив Орду, невозможно было крестить и китайцев.

Статус колонии, мало того, что сделает совсем невыгодной торговлю, ведь от Китая до метрополии Принципата гораздо дороже доставка, чем из Индии, которая производит те же товары, так ещё и воспринято это будет, как оскорбление достоинства, что запросто может привести к междоусобной войне внутри самой Орды. Даже, не может привести, а точно приведёт. В шахматах такое положение называется цугцвангом, то есть любой ход лишь ухудшает позицию, но стоять на месте невозможно.

Орда таяла, как айсберг, попавший в тёплые воды, вроде незаметно, но неотвратимо. Жизненно важно было чем-то заинтересовать Принципат, чтобы выиграть время. Время меняет многое, может и ситуация с сыновьями как-нибудь разрешится без гражданской войны.

Ради выигрыша времени, Чингисхан и предложил Спящему Леопарду основать на Амуре города, а Владивосток с побережья Японского моря перенести на берег Жёлтого, в устье реки Ялу, тем самым не только обеспечивая своих купцов выгодными заказами на годы вперёд, но и отрезая корейцев от Китая. С мечтами о завоевании империи Корё, Чингисхан уже попрощался. Пришла пора думать не о новых землях, а о сохранении уже захваченных, а корейцы были одной из главных угроз. Пусть они сцепятся с Принципатом. Ведь во Владивостоке обязательно построят порт и флот, поэтому и на море порядок обязательно наведут. Тогда снова оживут самые богатые прибрежные провинции, где расположены основные производственные мощности, тогда можно будет все силы бросить на усмирение Китая, затем на покорение Тибета и выходу на границу с Гуридским султанатом[113]. У мусульман дела идут далеко не так хорошо, как у христиан, поэтому есть шанс навербовать там наёмников в пехоту и флот, а уж потом… Нет, Принципат в Корею уже не пропустит, зато Кхмерскую империю и Дайвьет можно будет примерно наказать. В любом случае, план этот долгосрочный, он переведёт айсберг Орды из тёплого течения в холодное, даст возможность купцам зарабатывать и платить налоги, а воинам новых врагов, так, глядишь, и династическая проблема как-нибудь решится, вот тогда уже можно будет вернуться к вопросу принятия христианства, стать частью Принципата и уехать в Рим, в цивилизацию, оставив эту дикость в управление регентам. Безбоязненно оставить. Принципат – это страховой полис, это гарантия соблюдения законов. Случись бунт, и его придут подавлять уже дивизии ветеранов, во главе с каким-нибудь Геноцидом. И плата за всё это счастье – никчёмные северные земли.

Под командованием Спящего Леопарда, до сих пор оставались четыре из шести кадровых дивизий Принципата, поэтому начинать дальнейшую экспансию на восток, ему было с кем. Укомплектованная по полному штатному расписанию дивизия – это двенадцать тысяч бойцов, по шесть в двух легионах (бригадах), по два полка (терции) в легионе, по три батальона (когорты) в полку. Если их будут бесперебойно обеспечивать провиантом и стройматериалами, то через пару лет на месте заложенных городов встанут неприступные крепости, обеспечивая безопасность округи, а в безопасное место постепенно подтянутся и крестьяне. Тем более, что место будет не только безопасное, но и очень богатое. Тайга обеспечит строевым лесом, дровами и дичью, а из реки рыбу можно черпать вёдрами. Пшеница, конечно, не будет так родить, как в бывшем «Диком поле», но рожь неприхотлива, а крестьяне пока не избалованы. К тому-же, новомодный картофель вырастает даже в Новгороде, а здесь тем более вырастет. И дичь – это ведь не только мясо, но и меха, то есть товар на продажу. К тому-же, в каждом третьем ручейке можно было мыть золото, не так много, как в королевстве Южной Африки, но найдутся и на него охотники.

Единственным узким местом в этом плане было прекращение снабжения гарнизонов, но это уже будет настоящий казус белли[114]. Три дивизии (одну, на всякий случай, придётся оставить в Тоболе), если оголодают, отберут весь Китай у кочевников за полгода. Чингисхан это знает, не может не знать и не учитывать. А рассчитываться с его купцами есть чем. Армию начали перевооружать, и все старые, дульнозарядные мушкеты пойдут на продажу. Сорок восемь тысяч… Только за счёт них можно будет построить крепости.

– Что скажете, Генрих? – спросил король Руси.

Генрих Львёнок, старший сын и наследник Ричарда, в свои неполные десять лет уже был ростом с четырнадцатилетнего, и со-временем, обещал догнать статью своего отца. Сейчас он смотрел в бинокль на ожидающий прилива и попутного ветра, чтобы войти в реку, флот из шести винджаммеров.

– Это Луи, Сир. Мой брат Людовик.

– Вы умудрились рассмотреть вымпел, дамуазо?

– Нет, Сир, слишком далеко. Но борта у кораблей блестят на солнце, значит у них стальная обшивка. Другой такой эскадры в Принципате пока нет.

– Может быть уже есть, корабли теперь строят быстро, но в этом случае вы правы. Это эскадра короля Франков. Она нас доставит в Сингапур. Пора нам возвращаться домой.

– А здесь теперь разве не наш дом, Сир?

– Наш, Генрих. Но это пока не дом, а самое начало его строительства. Всё, что могли, мы уже сделали. Пора возвращаться.

– Не хочу возвращаться. Разрешите мне поступить под командование Луи, Сир.

– Это исключено, дамуазо. В армии не бывает хочу-не хочу. Раз вы этого до сих пор не поняли, значит, я вас ещё не доучил. Отправляйтесь готовиться к отплытию и вечернему занятию по тактике.

– А…

– Бегом, марш!

Восьмого сентября 1204 года, в Принципате состоялись первые всеобщие выборы народных трибунов. Кандидатов на должности подбирали среди армейских ветеранов, уроженцев городов, некоторых из них, ради этого, пришлось даже заблаговременно уволить в запас. Разумеется, никто из прежних магистратов переизбраться не смог, как и «независимые» кандидаты от мафии, церковь считала правильно и не позволила опорочить демократию неправильным выбором. Избранные трибуны немедленно собрали новые магистраты из числа сослуживцев, а чиновников прошлых администраций, под охраной (пока не арестом, а защитой от самосуда) отправили в столицы, для отчёта, где их ждали следователи Святой Инквизиции, из ордена братьев «Псов Господних». К моменту всеобщих демократических выборов, цена на продовольствие первой необходимости, выросла почти в полтора раза, как было объявлено – по вине городских магистратов, которые допустили в городе власть преступников, которые собирают с купцов незаконную дань, которые, в свою очередь, из-за этого, не могут платить крестьянам справедливую цену за урожай. Крестьянам же просто оказалось выгоднее продать всё на сторону, в те города, где бандитов нет. Местные газеты писали, что голодных смертей, церковь в любом случае не допустит, даже если продовольствие придётся завозить из Индии.