Мессия (СИ) - "Пантелей" - Страница 25

Город, названный Мирным, хоть и отходил Спящему Леопарду, а через него Принципату, великому хану нужен был не меньше, как место торговли. Омск далеко, доставка необходимых товаров оттуда обходилась дороже их стоимости, а теперь всё то же самое можно будет закупать прямо в Мирном. Русы обязательно построят дорогу от Омска до Иркутска, построят мосты, в том числе и через Енисей, построят флот на Байкале и сами всё необходимое привезут. Да, будет дороже, чем в Омске, но всё равно намного дешевле, чем возить всё это самим. К тому-же, раз Львиное Сердце был инженером по электричеству, наверняка у них скоро появится телеграф, может быть даже сразу беспроводной.

В общем, отдавая место под город, Тимуджин больше получал взамен, хоть и не явно, и не сразу, поэтому в своих сомнениях Принц-Бастард не ошибался, хитрый Чингисхан его действительно обманул. Вернее, не обманул, а не раскрыл все свои планы, а сам Филипп просчитать их не смог. Впрочем, от него этого и не требовалось. Посылая его в посольство, Ричард прекрасно понимал уровень сына в качестве дипломата и на многое не рассчитывал. Наладить первый контакт, составить первые впечатления, наметить первые точки соприкосновения, а дальше уже строить свои планы. Пока монголы возятся с Китаем, в море уже выйдут стальные пароходы Принципата. Львиное Сердце гораздо лучше Яши-Тимуджина понимал важность разведки, поэтому много внимания уделял вопросам обеспечения секретности перспективных разработок. Понятно, что никто прямо сейчас повторить этого не сможет, но ведь одно дело – обогнать остальной мир в развитии на десятилетие, и совсем другое – на целых полвека. Так что Филипп напрасно терзал себя сомнениями, свою задачу он перевыполнил многократно. Больше не нужно будет держать такое количество войск на востоке, в ожидании удара. Теперь из шести дивизий[38], три можно будет использовать в другом месте. В Лузиньянии, Индокитае, на островах Индийского океана, да и в той-же Японии, наконец. Когда монголы наведут свой «конституционный» порядок в Китае, их уже со всех сторон будет окружать Принципат.

В обратный путь Филипп двинулся в сопровождении тысячи татар хана Сульдже-Агафона и ответного посольства великого хана. Посольство было не такое большое, как отправил Принципат (три тысячи только воинов), но этого и не требовалось. Принц-Бастард отправлялся в неизвестность, и было непонятно, не закончится ли попытка контакта войной, монголы же таких сомнений не имели. Возглавил их посольство Джэлмэ, друг детства Чингисхана, его ближайший сподвижник, и наиболее доверенный человек, с ним, на учёбу ехали младшие сыновья великого хана – пятнадцатилетний Угэдай, и двенадцатилетний Толуй. В свите насчитывалось всего сто человек и пятьсот в охране, которая должна была проводить посольство до Иртыша и повернуть обратно.

Снег лежал неглубокий, к тому-же кочевники перемещаться по заснеженным полям умели. Впереди гнали табун заводных лошадей, который торил дорогу, следом двигались воины Тимуджина, за ними санный обоз с юртами, припасом и подарками, за обозом вьючные лошади татар и в арьергарде сами татары, таким образом, скорость каравану задавал впередиидущий обоз, и она была гораздо выше, чем ожидал Филипп. Управляющие табуном пастухи, разделили его на части, и вовремя сменяли «в голове» уставших лошадей свежими, так что несмотря на короткие зимние дни, переходы получались по десять-двенадцать лиг[39]. Даже быстрее, чем летом, в пути на восток. Степные лошадки обросли густой шерстью, будто овцы, и отлично кормились, выкапывая траву из-под снега, подкармливать зерном приходилось совсем немногих, а самых ослабевших каждый вечер пускали в котёл, по шесть-семь каждый вечер. Удобно, чёрт побери. Еда сама идёт, да ещё и дорогу прокладывает.

– Как думаешь, Сульдже, не растащили наш паром на Енисее на дрова?

– Растащили, Сир, наверняка растащили, только Енисей мы точно успеем перейти по льду, может быть и Иртыш с Обью успеем, но это уже не так важно, там за паромами приглядывают.

– Хорошо идём, быстро. Ты так умеешь, хан?

– Хитрого в этом ничего нет, Сир. Если табун не жалеть, можно идти и быстрее. За всё нужно платить – за скорость лошадьми, за лошадей – скоростью.

– Да ты философ, друг мой. – усмехнулся Филипп – А скажи мне, друг философ, почему меня не покидает чувство, что Тимуджин меня обманул?

– Он тебя не обманул, ты обманулся сам. Ты сам предложил Тимуджину то, что он готов был у тебя просить. Согласись, что одно дело – просить, и совсем другое – согласиться принять предложение.

– Что же ты мне раньше не сказал?

– Ты не спрашивал, да я и сам не сразу это понял. Только после того, как он разрешил достраивать город. Теперь понятно, что на запад он и не собирался. Так быстро планов у нас никто не меняет, его бы свои же не поняли, однако все они были очень довольны.

– Я это заметил. Дрянь из меня дипломат.

– Разве ты не добился того, чего хотел?

– Добился, но только потому, что того-же самого хотел Тимуджин.

– Что бы изменилось, если бы ты знал это заранее?

– Не знаю. Может быть в итоге и ничего, но я не чувствовал бы себя таким глупым.

– Я тебя предупреждал, что в Тимуджина вселился демон. Перехитрить ты его не мог, только убить. Жалеешь, что не начал войну?

– Нет! Меня не за этим посылали.

– Тогда перестань терзаться. Пойдём ужинать, или сегодня ты с послом?

– Пойдём. Нет у меня сегодня настроения заниматься дипломатией.

Восстанавливать колонию Бразилия, Ричард и Ле Брюн отправились восьмого января 1202 года. Изабелла Иерусалимская отлично поладила с женой адмирала, Констанцией Тулузской, и со всей энергией принялась приводить в порядок быт маленькой колонии, начиная с перестройки, вернее, достройки крепости. В свите Изабеллы всегда находились архитекторы, а уж в путешествие она взяла с собой аж троих. Мало ли, что им удастся подсмотреть, особенно в Индии, и вот, гляди-ка, оказывается не зря их с собой возили. Подглядели ли они что-то в Индии, пока непонятно, но за перестройку Нью Йорка, двое из них взялись с энтузиазмом, несмотря на нехватку рабочих рук и материалов. Третьего забрали с собой. В Бразилии тоже предстояло строительство, и пусть лучше его план составит профессионал своего дела.

Посещение Панамы и Мексики оставили на обратный путь, поэтому в Бразилию прибыли уже двадцать девятого января. Место, где была основана первая колония, архитектор забраковал категорически, поэтому начали с поиска нового. Подходящее отыскали на третий день, в двух лигах выше по течению реки, там невысокую возвышенность, с пологими склонами, с трёх сторон огибал небольшой ручеёк, и при желании, можно было завести воду прямо в крепость. На винджаммерах так высоко по течению, конечно, не подняться, речушка была мелковата и фарватер имела извилистый, но эта проблема дёшево решалась постройкой речного флота. Всё равно теперь границы колонии придётся расширять, в том числе и вглубь континента, так что лодки пригодятся в любом случае.

Преторианцы, хоть и были причислены к благородному сословию всадников, своё легионерское прошлое не забыли, и от работы не отказывались. Они даже радовались возможности заняться делом, после такого продолжительного плавания, так что работа буквально закипела. Всё-таки тысяча восемьсот здоровых мужиков – это сила.

Висельников-переселенцев оставили архитектору, заниматься земляными работами, а преторианцы валили строевой лес возле берегов, выше по течению, сплавляли его, а заодно в каждой из деревушек прихватывали пленного. Разобраться с тем, что случилось, было необходимо, но местного языка никто не понимал, поэтому выхватывали самого нарядного и важного и отправляли в ставку, остальным же, при малейшем противодействии следствию, били морды. Легонько. Злобствовать, а тем более, проливать кровь, Ричард запретил категорически. Если, конечно, не возникнут особые обстоятельства.