Трамвай «Желание» - Уильямс Теннесси "Tennessee Williams" - Страница 2

Душераздирающий кошачий вопль.

У Бланш дух захватило от ужаса, инстинктивно подняла руку, словно защищаясь, как вдруг замечает что-то в полуоткрытом стенном шкафу. Вскакивает, подбегает и достает бутылку виски. Налила полстакана, залпом опрокинула. Аккуратно поставила бутылку на место, моет стакан над раковиной. И — снова на прежнем месте, у стола.

БЛАНШ (шепотом). Надо взять себя в руки.

СТЕЛЛА (быстро выходит из-за угла, бежит к дверям. Радостно). Бланш!

Не отрывают глаз друг от друга. Бланш вскакивает, с громким криком бросается к сестре.

БЛАНШ. Стелла! О Стелла, Стелла! Стелла-звездочка!

Крепко обнялись.

(С лихорадочным воодушевлением, словно ей страшно дать себе, сестре опомниться, задуматься.) Ну, покажись же, покажись. Да не смотри ты на меня, Стелла, не надо — вот приму ванну, отдохну, тогда… И выключи верхнюю лампу! Погаси! Нечего рассматривать меня при таком нещадном свете, я не хочу!

Стелла смеется, но уступает.

БЛАНШ. Ну, иди же, иди сюда. Ах ты моя маленькая! Стелла! Стелла-звездочка! (Обнимает ее.) А я уж думала, ты так и не вернешься больше в это логово… Что я сказала! Вырвалось… А я хотела честь честью: ах, до чего же уютный домик!.. И такой ландшафт!.. Ха-ха! Агнец кроткий. Словечка не промолвит…

СТЕЛЛА. Но ты не даешь мне и рта раскрыть. (Смеется, но во взгляде, устремленном на Бланш — тревога.)

БЛАНШ. Ну, что ж — твое слово. Открой ротик и говори, а я тем временем пошарю, нет ли чего-нибудь выпить. Знаю, знаю, уж что-нибудь спиртное у нас припрятано. Где же? А, подсмотрела, подсмотрела! (Бросается к стенному шкафу, достает бутылку. Ее трясет как в лихорадке, попробовала засмеяться — дух перехватило. Бутылка чуть не выскользнула из рук.)

СТЕЛЛА (замечая ее состояние). Садись, Бланш, дай уж я налью сама. Чем бы разбавить, не знаю. Может, кока-кола?.. Кажется, есть в холодильнике. Загляни, милая, а я…

БЛАНШ. А ну ее, дружок, что кока кола, когда нервы на таком взводе. Но где же… где…

СТЕЛЛА. Стэнли? Играет в кегли. Любимое занятие. У них там сегодня… А, вот содовая!.. целое состязание.

БЛАНШ. Просто воды, детка. Один глоток, запить. Не бойся, твоя сестра не заделалась пьяницей, просто ее растрясло, разморило от жары, устала, грязная… Так что сядь и объясни толком — куда я попала? Как тебя занесло в эту дыру?

СТЕЛЛА. Но, Бланш…

БЛАНШ. Ах, ну что мне кривить душой — говорить, так уж всю правду. Никогда, никогда, в самых страшных снах, не могло мне привидеться… Только По! Эдгар Аллен По, один он мог бы оценить все это по достоинству. Прямо за домом, конечно, Уирский лес со всей своей нечистью… (Смеется.)

СТЕЛЛА. Ну что ты, дружок, — железнодорожные пути, всего только железнодорожные пути.

БЛАНШ. Нет, серьезно, шутки в сторону. Почему ты молчала, почему не писала, не дала знать?

СТЕЛЛА (осторожнее, наливая себе виски). О чем, Бланш?

БЛАНШ. Как о чем? Что тебе приходится прозябать в таких условиях.

СТЕЛЛА. Сильно сказано. Здесь совсем недурно. Нью-Орлеан — город совершенно особенный.

БЛАНШ. При чем тут Нью-Орлеан! Все равно, что сказать… прости, малыш. (Разом оставляя эту тему.) Вопрос исчерпан.

СТЕЛЛА (сдержанно). Благодарю.

Бланш молча смотрит на нее, та улыбается в ответ.

БЛАНШ (глядя на стакан, дрожащий у нее в руке). У меня теперь на всем белом свете — одна только ты, а ты мне и не рада.

СТЕЛЛА (искренне). Ну что ты, Бланш, сама знаешь — неправда!

БЛАНШ. Неправда?.. Ах да, я и забыла, ты у нас такая — словечка не вытянешь.

СТЕЛЛА. С тобой ведь, бывало, не разговоришься, Бланш. Вот и привыкла при тебе помалкивать.

БЛАНШ (рассеянно). Недурная привычка… (Решительно.) Ты все не спросишь, как мне удалось вырваться из школы до конца весеннего семестра.

СТЕЛЛА. Я полагала, захочешь — скажешь сама… если захочешь.

БЛАНШ. Думаешь, выгнали?

СТЕЛЛА. Нет, я считала… могла ведь ты и сама уйти.

БЛАНШ. Я так исстрадалась после всего… нервы не выдержали. (Нервно мнет сигарету.) Дошла до последней черты, дальше — уже только безумие. Вот мистер Грейвс — директор школы — и предложил мне отпуск за свой счет. В телеграмме ведь всего не перескажешь. (Одним глотком допивает виски.) А-а, так и пошла по жилкам, хорошо!

СТЕЛЛА. Еще стаканчик?

БЛАНШ. Один — норма, больше не пью.

СТЕЛЛА. Решительно?

БЛАНШ. Ты еще не сказала… как ты меня находишь?

СТЕЛЛА. Ты прелестна.

БЛАНШ. Благослови тебя бог за эту ложь. Да таких руин еще и не являлось на свет божий. А ты, ты немножко пополнела, да, пухленькая стала — совсем куропатка. И тебе идет.

СТЕЛЛА. Да ну, Бланш…

БЛАНШ. Да, да, да, раз уж я говорю, можешь мне верить. А вот за талией надо следить. Встань-ка.

СТЕЛЛА. В другой раз.

БЛАНШ. Слышишь! Я сказала — встань!

Стелла нехотя подчиняется.

Ах ты, грязнуля!.. Такой хорошенький кружевной воротничок — чем-то закапан. А волосы тебе, с твоим изящным личиком, нужно бы стричь под мальчика. Стелла, ведь у тебя есть служанка?

СТЕЛЛА. Нет. Когда только две комнаты…

БЛАНШ. Что? Ты сказала — две комнаты?!

СТЕЛЛА. Вот эта и… (Смущена.)

БЛАНШ. И та! (Горько смеется. Тягостное молчание.) Какое спокойствие, какая безмятежность! Посмотрела бы на себя: сидит себе, ручки сложила — ангел в сонме ангелов.

СТЕЛЛА (в смущении). Мне бы твою энергию, Бланш.

БЛАНШ. А мне — твою выдержку… Придется, видно, пропустить еще маленькую, как говорится, разгонную. И — с глаз долой, от греха подальше. (Встает.) А о моей фигуре что ты скажешь, хотелось бы знать. (Поворачивается перед ней.) Да будет тебе известно — за десять лет не прибавила ни на унцию. Ровно столько же, как в то самое лето, когда ты уехала из «Мечты». Когда умер папа и ты сбежала от нас.

СТЕЛЛА (с усилием). Просто поразительно, Бланш, до чего ты эффектна.

БЛАНШ. И, как видишь, по-прежнему ношусь со своей красотой, даже теперь, когда увядаю. (Нервно смеется и смотрит на Стеллу, ожидая возражений.)

СТЕЛЛА (принужденно). Ничуть ты не увядаешь.

БЛАНШ. После всех-то моих мытарств? Рассказывай сказки! Милая ты моя детка… (Дрожащей рукой провела по лбу.) Так у вас всего две комнаты…

СТЕЛЛА. И ванная.

БЛАНШ. О, есть и ванная! Наверху, рядом со спальнями, первая дверь направо?

Обе смущенно смеются.

Но, Стелла, я не вижу, где ты меня думаешь положить.

СТЕЛЛА. Да вот здесь.

БЛАНШ. А, складная-патентованная — ляжешь — не встанешь! (Присела.)

СТЕЛЛА. Ну как?

БЛАНШ (неуверенно). Чудесно, милая. Много ли мне надо! Но между комнатами нет двери, а Стэнли… его не будет шокировать?

СТЕЛЛА. Знаешь, ведь Стэнли — поляк.

БЛАНШ. Ах да. Они вроде ирландцев, кажется?

СТЕЛЛА. Ну…

БЛАНШ. Только не такие аристократы?

Обе смеются все еще как-то неловко.

Я навезла нарядов — будет в чем показаться вашим милым друзьям,

СТЕЛЛА. Боюсь, тебе они совсем не покажутся милыми.

БЛАНШ. А что они собой представляют?

СТЕЛЛА. Друзья Стэнли.

БЛАНШ. Поляки?

СТЕЛЛА. Пестрая компания, Бланш.

БЛАНШ. Смешанная публика?

СТЕЛЛА. Ну да. Именно — публика.

БЛАНШ. Что ж, ладно, раз уж наряды захвачены, буду носить. Насколько я понимаю, ты все ждешь, не скажу ли я, что поселюсь в отеле. Но в отель я перебираться не намерена, не жди. Я хочу быть с тобой, мне необходим хоть кто-нибудь рядом, не могу оставаться одна. Потому что… не могла же ты не заметить… мне порядком нездоровится. (Голос ее прерывается, в глазах страх.)

СТЕЛЛА. Ты как будто и правду чуточку нервна, то ли — переутомление, то ли… уж и не знаю что.

БЛАНШ. Понравлюсь ли я Стэнли, или только так — свояченица в гости явилась, а, Стелла? Меня бы это просто убило.

СТЕЛЛА. Вы прекрасно поладите, постарайся только не сравнивать его с людьми нашего круга.

БЛАНШ. Он настолько… другой?

СТЕЛЛА. Да. Другой породы.