Игры наследников - Барнс Дженнифер Линн - Страница 4

– Но с какой стати этому самому Тобиасу Хоторну – с которым я ни разу не встречалась, о котором даже не слышала! – включать меня в завещание? – спросила я.

– Понятия не имею, – призналась Либби. – Но этот-то, – она кивнула на дверь, за которой только что скрылся Грэйсон, – точно не мошенник! Ты вообще видела, как он приструнил директора Альтмана? Как думаешь, чем он добился этого самого «уговора»? Взятками… или, может, угрозой?

И тем и другим. Проглотив этот ответ, я достала телефон и подключилась к школьному вай-фаю. Вбила в строку поиска имя «Тобиас Хоторн», и на экране тут же высветился новостной заголовок: «Известный филантроп ушел из жизни в возрасте 78 лет».

– Ты в курсе, что значит «филантроп»? – серьезно спросила меня сестра. – Это значит – богач.

– Точнее, тот, кто жертвует деньги на благотворительность, – поправила я ее.

– То есть богач. – Либби многозначительно посмотрела на меня. – А вдруг ты и есть его благотворительный проект, а? Они бы не стали отправлять его внука сюда, если бы речь шла о нескольких сотнях долларов. На кону наверняка тысячи. На эти деньги ты могла бы объездить мир – или оплатить учебу в колледже – или купить машину получше!

Сердце в груди снова забилось быстрее.

– И все же: зачем совершенно незнакомому человеку оставлять мне наследство? – повторила я, борясь с желанием погрузиться в сладостные мечты хоть на секундочку – я боялась, что если начну, остановиться будет уже невозможно.

– Может, он был знаком с твоей мамой? – предположила Либби. – В общем, непонятно, но я точно знаю, что тебе обязательно надо поехать на оглашение этого самого завещания.

– Я не могу просто так взять и сорваться! – возразила я. – Да и ты не можешь! – Ведь это значило, что мы обе пропустим работу. А я – еще и учебу. К тому же… Из-за поездки Либби пришлось бы расстаться с Дрейком, пускай и ненадолго.

А если все это правда… с каждой секундой становилось все сложнее не думать о тех возможностях, которые передо мной открывались.

– Меня подменят на работе в ближайшие два дня, – сообщила Либби. – И тебя тоже – об этом я уже позаботилась, сделав несколько звонков. – Она взяла меня за руку. – Ну же, Эйв! Разве же это не здорово – отправиться вдвоем в такое путешествие!

Она сжала мою ладонь. Через пару мгновений я ответила тем же.

– А где именно будут оглашать это самое завещание?

– В Техасе! – просияв, сообщила Либби. – И, главное, нам не просто забронировали какие-то там билеты! Мы летим первым классом!

Это был мой первый в жизни полет. Глядя вниз с высоты десяти тысяч футов, я представляла, что лечу не в Техас – а гораздо дальше. В Париж. На Бали. На Мачу-Пикчу. Все эти мечты всегда казались мне такими несбыточными…

Но теперь…

– Пора фоткаться! – заявила Либби. Она сидела рядом со мной и с нескрываемым наслаждением попивала коктейль, которым ее бесплатно угостили в салоне. – Придвинься ко мне и покажи-ка в камеру свои орешки[1]!

Дама, сидевшая через проход от нас, метнула в Либби неодобрительный взгляд. Даже не знаю, что именно вызвало ее недовольство: то ли цвет волос моей сестры, то ли камуфляжная куртка, в которую она переоделась из рабочей формы, то ли чокер с шипами на шее, то ли селфи, которое она пыталась сделать, то ли громкость, с какой Либби попросила меня «показать орешки».

Состроив самое что ни на есть высокомерное выражение лица, я склонилась к сестре и приподняла миску с орешками.

Либби положила голову мне на плечо и сделала снимок. Потом повернула телефон и показала мне, что получилось.

– Скину, когда приземлимся, – пообещала она, и улыбка на ее лице на миг дрогнула. – Только никуда не выкладывай, ладно?

То есть Дрейк не знает, где ты сейчас, да?

Я с трудом подавила в себе желание напомнить ей, что она, вообще-то, вправе жить, как ей самой хочется. Но ссориться мне не хотелось.

– Хорошо, – пообещала я. Жертва, сказать по правде, была не такой уж и огромной. У меня были аккаунты в соцсетях, но в основном я использовала их только чтобы переписываться с Макс.

Кстати, о ней… я вытащила телефон из кармана. Он стоял на авиарежиме, а значит, отправить сообщение было невозможно, но в салоне первого класса имелся бесплатный вай-фай. Я быстренько написала Макс о последних новостях, а остаток полета взахлеб читала о Тобиасе Хоторне.

Он сколотил капитал на продаже нефти, а потом начал вкладывать его в другие предприятия. Упоминание Грэйсона о том, что его дед «был весьма состоятельным человеком», и слово «филантроп» из газетного заголовка навели меня на мысль, что он, должно быть, миллионер.

Но я ошиблась.

Тобиас Хоторн был не просто «весьма состоятельным» и «обеспеченным». Степень его богатства можно было описать только нецензурными выражениями, подставив соответствующее крепкое словцо по своему вкусу вместо первого слова во фразе «бессовестно богат». Его состояние исчислялось миллиардами – причем именно так, во множественном числе. В списке богатейших дельцов США он занимал девятую строчку и был самым состоятельным жителем штата Техас.

Сорок шесть целых и два десятых миллиарда долларов. Вот сколько составлял его капитал. Трудно было поверить в реальность таких огромных цифр. В конце концов я перестала размышлять, с чего бы незнакомцу оставлять мне деньги – и начала гадать сколько.

Макс ответила мне перед самой посадкой:

Ты что это, тучка крашеная, разыграть меня вздумала?

Я улыбнулась.

А вот и нет! Я реально сейчас в самолете. И мы вот-вот сядем в Техасе.

Макс на это ответила только:

Твою ж кровать.

Как только мы с Либби прошли контроль, к нам подошла брюнетка в белом деловом костюме.

– Мисс Грэмбс! – поприветствовала она меня и кивнула, а потом повторила все то же самое, глядя на Либби. – Мисс Грэмбс! – Затем она отвернулась и зашагала вперед, вынуждая нас последовать за ней. Как ни досадно признавать, но мы обе тут же зашагали следом. – Меня зовут Алиса Ортега, – пояснила дама. – Я представляю контору «Макнамара, Ортега и Джонс». – Последовала еще одна пауза, после чего Алиса покосилась на меня. – Надо сказать, что с вами было крайне трудно связаться, юная леди.

Я пожала плечами.

– Я же в машине живу.

– Неправда! – быстро перебила меня Либби. – Скажи, что это неправда.

– Мы рады, что вы выкроили время и добрались до нас. – Алиса Ортега из конторы «Макнамара, Ортега и Джонс» не стала дожидаться от меня никаких объяснений. Меня не оставляло чувство, что мое непосредственное участие в этой беседе совсем не обязательно. – Пока вы в Техасе, можете считать себя гостями семейства Хоторнов. Я буду вашим посредником от лица фирмы. С любыми вопросами и нуждами обращайтесь прямо ко мне.

А разве у юристов не почасовая оплата? – подумалось мне. Во сколько, интересно, обошлось семейству Хоторнов персональное сопровождение? О том, что эта дама вполне может и не быть юристом, я даже не подумала. На вид ей было никак не больше тридцати. И веяло от нее тем же, чем и от Грэйсона Хоторна. Властью.

– Может, вам нужна какая-нибудь помощь? – уточнила Алиса Ортега на пути к автоматической двери. Шагала она решительно и энергично и не сбавила скорости даже тогда, когда стало казаться, что дверь не успеет распахнуться вовремя.

Я дождалась, пока дверь все-таки откроется, и только потом ответила:

– Информация бы не помешала.

– Хотелось бы поконкретнее.

– Вам известно, о чем говорится в завещании?

– Нет. – Алиса кивнула на черный седан, поджидавший нас у тротуара, и распахнула передо мной заднюю дверь. Я скользнула в салон, а Либби последовала моему примеру. Алиса разместилась на переднем пассажирском сиденье. Водительское кресло уже было занято. И как я ни старалась, рассмотреть лицо водителя так и не смогла. – Скоро вы узнаете, о чем говорится в завещании, как и все мы, – заверила меня Алиса. Безупречная аккуратность ее слов могла сравниться разве что с безукоризненной белизной костюма, который точно говорил: «Только попробуй меня испачкать, и тебе крупно не поздоровится». – Оглашение состоится вскоре после вашего прибытия в Дом Хоторнов.