Ореховый нежданчик (СИ) - Кит Тата - Страница 3

— Жениться-то будете или передумали? — напомнила нам бабуля.

— Конечно, будем, — ответила ей и взяла под руку Сашу.

Вся наша процессия двинулась в здание загса, где в торжественном зале уже сидел оркестр, а за стойкой регистрации ждала та самая женщина с пучком. Медленно вошли в зал под аккомпанемент живой музыки, пытаясь не смеяться глядя на то, как у женщины с лица медленно и очень эпично сползала улыбка.

Пухлые губы, накрашенные алой помадой дрогнули, словно она хотела, что-то сказать, но вовремя передумала. Когда мы подошли к ней ближе и встали напротив, в её глазах мелькнуло узнавание:

— Ах, это вы, — облегченно произнесла она.

— Ага, морковка созрела, — шепнул Кирилл Саше, но его шепот был слышен всему залу, заставляя гостей тихо хихикать, а нас краснеть.

Да, наша компания запомнится этому загсу надолго.

— Ну, что же, молодые, — начала женщина, прочистив горло. — Приступим?

Синхронно кивнули и переплели пальцы рук, испытывая волнительный трепет в груди. хоть ответы на вопрос «согласны ли вы…?» были известны, меньше нервозности от этого не становилось. Словно стоишь на краю пропасти, готовишься к прыжку, будучи уверенным в том, что за твоей спиной есть надежный парашют, что будет сопровождать тебя весь полет длинною в жизнь, но страх высоты все никак не проходит.

— Конечно, согласен, — голос Саши доносится до меня словно через пелену густого тумана. Подняла на него взгляд и утонула в его проницательных черных глазах, что смотрели на меня с такой любовью и обожанием, что я готова навсегда остаться с ним здесь и никуда не отпускать от себя. Маленькие озорные чертята в его галах уже бросают друг другу букеты и пишут на плакатах «Горько!».

Куда я теперь без них? Прямиком в бездну…

— Согласна, — отвечаю раньше, чем успевает договорить свой текст регистраторша. И раньше, чем она скажет «Объявляю вас мужем и женой», бросаюсь Саше на шею и целую со всей той любовь., что готова разорвать меня изнутри на части. Так волшебно и сладко может быть только с ним.

— Ура! — раздался голос Дениски, что сидел на шее Кирилла. — Наконец-то пожрём!

Изначально, мы с Сашей планировали отгулять свадьбу в городе, в ресторане, как это двумя месяцами ранее сделали Соня и Кирилл. Но бабуля настояла на том, что свадьба должна быть в моем родном селе, поближе к ней и большей части родственников и соседей, так как погулять на нашей свадьбе планировала многие, а доставлять всю эту ораву почти за триста километров не представлялось возможным.

Я была уверенна, что Саша будет против столь длительной поездки в наш особенный день, но оказалось, что они с бабулей уже давно объединились и осталось только дожать меня, чтобы я не сопротивлялась и ехала.

У Саши в городе родственников особо и не было, друзей тем более. Только его заместитель Серёга и новый и теперь уже самый близкий друг — Кирилл. Сашин отец ничего не обещал и, в общем-то, никак не отреагировал на новость о том, что его сын решил жениться, ибо у него контракты, поставщики и прочее, что, почему-то для него являлось ценнее родного и единственного сына. Возможно, именно по этой причине наше первое и единственное знакомство прошло довольно колко и напряженно. Столько высокомерия в одном человеке сложно было найти.

Но я, была бы не я. если хотя бы не попыталась пробудить у будущего свекра отцовские чувства. Поэтому за неделю до свадьбы у нас состоялся довольно-таки серьёзный и длительный разговор, во время которого Молотов Павел Олегович узнал много нового о себе и, особенно много, о своем сыне. В конце разговора он пообещал, что постарается выделить время на день нашей свадьбы. Но в загсе я его не увидела, что значит, что контракты, всё же, для него оказались важнее единственного сына.

Я видела, как Саша искал его глазами в толпе гостей, хоть и не подавал вида. Он надеялся увидеть отца в столь важный для себя день, но тот снова предпочел бизнес, как и многие дни и годы до этого. Поддержать его приехали тёти, имена которых я не запомнила, возможно потому что, они и не пытались со мной познакомиться, полоснув оценивающим взглядам по монохромным полоскам кигуруми. Также были четверо двоюродных братьев и племянников, которые действительно порадовались за него и крайне обрадовались, когда узнали, что основное празднество свадьбы состоится на природе.

Машины были до отказа забиты гостями. Мы выдвинулись по-прежнему с Кириллом и Соней в одном внедорожнике, вот только теперь нам компанию составлял ещё и Денис, которому всегда было в радость прокатиться на машине в детском автокресле.

Единственным бабулиным условием, перед тем, как мы въедем в родное село, было — надеть свадебное платье и костюм, ибо (цитирую бабулю): «Все должны сдохнуть от того, какой у меня красавец зять и неземной красоты внучка». Поэтому, заехав в квартиру, мы наспех переоделись, прерываясь на рваные поцелуи и тискания в подъезде и лифте.

Мы женаты — нам можно!

Свадебный кортеж встречали в селе песнями и плясками. Абсолютно уверена, что порвали баян и несколько канатов, когда перекрывали дорогу, чтобы стребовать с нас выкуп на счастливую семейную жизнь. Хорошо, что мы предусмотрительно закупились в магазине несколькими ящиками спиртного, иначе добраться до дома бабули было бы невозможно.

Когда все гости расселись по своим местам за праздничным столом, несколько раз прозвучало «Горько!» и пришло время тостов. Первой слово взяла, конечно же, бабуля, на правах хозяйки и главной заводилы всех конкурсов и искрометных речей.

— Дорогие мои Саша и Вероника, — начала она речь, привлекая к себе внимание собравшихся и, заставив их молчать. — Я не буду говорить вам простых и известных истин, которых полно в тех открытках, что вам сегодня надарили и ещё надарят. Я не буду учить вас, как нужно правильно жить и любить друг друга, потому что это только ваш путь, на который вы прекрасно встали и без наших заумных советов. На своем общем жизненном пути вы набьете еще очень много шишек, наступая на те грабли, на которые наступает каждая супружеская пара. И эти шишки нужны: они учат, они сплачивают и очень приятно, когда на них дует любимый человек, желая залечить эту маленькую ранку. Я хочу, чтобы вы прямо сейчас посмотрели друг на друга.

Повисла пауза, во время которой бабуля многозначительно подняла брови, намекая на то, что не пошутила и ждет, когда мы с Сашей посмотрим друг на друга, что мы, собственно, и сделали. В черных глазах стройным рядком стояли чертята в смокингах: кто-то незаметно крутил карандашом кассету, кто-то в нетерпении тянулся кончиком хвостика к пилонам, но абсолютно все они светились тем счастьем и озорством, за которые я полюбила каждого из них, а особенно сильно обладателя этих чертовски обворожительных глаз.

— Смотрите внимательно, — продолжила бабуля. — Запоминайте каждую черточку, каждую улыбку, каждый взгляд того момента, когда вы искренне счастливы и верите в лучшее друг в друге. Живите всю жизнь, глядя друг на друга именно так и никак иначе. Смотрите так на своих будущих детей, внуков, правнуков, и помните о том, что счастье таится в каждом из вас, в ваших любящих сердцах. Не потеряйте этот момент в суматохе дней и не утопите его в безразличии. любите друг друга так сильно, как только можете любить сейчас.

На глаза навернулись слезы. Бабуля очень редко говорит столь трепетные речи, но каждый раз попадает в цель искренностью и правильностью каждого сказанного ею слова.

В образовавшейся тишине, словно в голливудских фильмах, откуда-то со стороны главных ворот в бабушкину усадьбу, прозвучало громкое и выразительное:

— Горько!

Все гости одномоментно обернулись на звук бархатного мужского голоса. Сцена, и в самом деле, была как в Голливуде, потому что у ворот стоял отец Саши в черном строгом костюме и огромным букетом белых роз в руках.

Вы когда-нибудь видели встречу двух мужчин, не умеющих выражать эмоции и прячущих их под маской напускной холодности и сдержанности? Я только что видела. И хоть их встреча не изобиловала громкими речами и вопросами о том, как дела, жизнь и прочее, но я видела, что они были рады этому моменту. Черные глаза говорят больше, чем могут сказать жесты их обладателей. Около двадцати минут они о чем-то разговаривали при этом не прекращая друг друга касаться и иногда обнимать. Я была рада за Сашу и его маленькое счастье и была готова разрыдаться прямо за праздничным столом.