Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр - Страница 21

Собрав оружие, я втолкнул в казенник обойму, и поставил винтовку рядом.

Теперь только ждать. Изначально я задумывал более эффектную акцию, но ввиду ограниченности времени, придется обойтись упрощенным вариантом. В любом случае, итог будет один. Хотя жалко… смерть от пули в лоб и на колу, к примеру, несколько разные вещи.

После художеств на Сахалине, я даже начал опасаться, что стал маньяком. В Средневековье всякое случалось, но, как ни крути, особой жестокостью, особенно по сравнению с некоторыми персонажами того времени, я не отличался. А на острове как с катушек слетел. Но потом нашел этому объяснение. Все банально, я просто перестал видеть в японцах людей. Они заслужили такого штабс-ротмистра Любича. И прошедшее время, никак не изменило меня. Я дико ненавижу эту нацию. Да, знаю, я не прав, но ничего с собой сделать не могу. И не хочу.

Время пролетело незаметно, я словно впал в летаргию. Но очнулся точно в нужное время.

На входе в отель засуетилась обслуга. Подтянулось несколько полицейских и французских военных, подогнали три машины.

— Пляшут шуты на веревке,

Дергают петлю ритмично…

Затвор с лязгом вогнал патрон в патронник.

— Ох, до чего же мы ловки,

Как же мы пляшем отлично…

Швейцар распахнул дверь и из отеля вышло несколько японцев в военной парадной форме, в попугайских треуголках, с аксельбантами и саблями.

— Пляшут в петельках шуты,

Ах ты, ух ты!..

Палец выбрал свободный ход спускового крючка.

Винтовка несильно дернулась, а уже через мгновение, маленький сухенький старичок, расплескав руками по сторонам, опрокинулся навзничь.

Лязг затвора, короткий свистящий треск — второй японец пошел боком, споткнулся и кубарем покатился по лестнице.

— Ну а ветерок легко

Песни носит далеко!..

Я улыбнулся сам себе, подхватил винтовку, слез с дома, выбросил оружие в открытый канализационный люк, закурил и неспешно побрел по улице.

К обеду, я уже был дома.

— Как?

— Спит… — шепотом ответила Мадина. — Хорошо поработал?

— Отлично! — я улыбнулся, чмокнул падчерицу в щеку и ушел к себе.

Наплескал в стакан арманьяка, посмотрел на себя в зеркало, после чего, неожиданно, исполнил несколько коленцев Комаринского. В присядку, с притопом и веселым гиканьем.

— Саша?

От неожиданности, я даже выронил бокал.

В двери стояла Майя. Худая, бледная, но живая. И злая.

— У тебя есть повод пить с самого утра?

— Есть! — я подхватил ее на руки и закружился по кабинету. — Есть, моя роза! Но если хочешь, я больше не буду. Никогда!

— Никогда? — Майя недоверчиво хмыкнула. — Это уже слишком. Муж — трезвенник — это скучно и банально. Но пить ты станешь меньше. А теперь тащи меня на кухню, я дико голодная. И рассказывай…

Но не рассказал и не дотащил, потому что прибежал Тайто и сообщил, что приехала полиция…

— Непременно, господин министр, непременно…

У полицейских на лице стало проступать явное уныние.

— Хорошо, хорошо, никакого официоза, я исправлюсь, Жиль, обязательно исправлюсь… ха-ха… ты как всегда остроумен… — я положил трубку, неспешно раскурил сигару и, наконец, обратил внимание на детективов.

Честно говоря, полицию я ожидал, но ее явление все-таки оказалось несколько неожиданным в психологическом плане. Сами понимаете визит фараонов сразу после того, как ты отправил в ад десяток душ, приятные эмоции вызвать не может. К тому же, к их приходу наша беседа с Майей, как раз приняла несколько интимный характер.

Два детектива из муниципальной полиции прикатили на машине, которую я и подарил оной полиции в рамках спонсорской помощи. Не сомневаюсь, они в общих чертах знали, с кем им придется общаться, но, либо по недомыслию, либо из-за того, что оба были только-только переведены в префектуру из Парижа, просто фонтанировали уверенностью и пренебрежительным превосходством.

Правда с превосходством и пренебрежением у парней сразу не задалось. Для начала, их продержали около часа у ворот, под предлогом выяснения личностей, потом детективы еще столько же проторчали в приемной, ожидая пока прибудет моя команда адвокатов, ну а когда я все-таки соизволил их принять, начались звонки, признаюсь, абсолютно незапланированные, уж вовсе выбившие спесь из визитеров. В самом деле, когда фигурант, которого ты собираешься прижать, при тебе общается с твоим же начальством, да еще в приятельских тонах, причем с абсолютно высшим начальством — это несколько убавляет уверенности в своих силах.

— Простите, господа. Я весь во внимании.

Мэтр Адам Лафарж, мой адвокат, пристально уставился на детективов. На породистом брылястом лице, проступил ехидный охотничий азарт. Оба его помощника, в точности повторили взгляд своего патрона.

— Месье де Лавардан… — детектив запнулся. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

По знаку Адама, первый его помощник немедленно выстрелил длиннющей цитатой, составленной из мудреного набора параграфов законов и прочей юридической абракадабры.

Полицейский неприязненно на него покосился, но только собрался продолжить, как получил свою порцию от второго адвокатенка.

Я улыбнулся и жестом остановил юристов.

— Пусть молодые люди зададут свои вопросы.

Лафарж недовольно скривился и нехотя кивнул.

— Речь пойдет о месье Сиднее Рейли, месье де Лавардан, — поспешно заявил детектив.

— Конечно, конечно, — я состроил огорченную и понимающую рожу. — Прискорбный случай, очень прискорбный случай. Я огорчен случившимся и отвечу на все интересующие вас вопросы.

— Как давно вы ним знакомы, месье де Лавардан? — подключился второй полицейский.

— Право слово, термин «знакомы», несколько преувеличен. Меня представил ему месье Лука Массино, всего несколько дней назад. Далее, при посредничестве того же господина, как я понимаю, по настоятельной просьбе месье Рейли, я согласился встретится с ним, для того, чтобы месье Рейли изложил свои предложения. Но, увы, выслушать не успел — по известным вам обстоятельствам. Кстати, как себе чувствует месье Рейли? Я оплатил ему лечение в клинике мэтра Дюпре, но, из-за крайней занятости, не успел поинтересоваться ходом выздоровления.

Соврал, конечно, так как прекрасно знал, что британец находится в тяжелейшей коме. Правда оставалось неизвестным, вследствие чего; либо из-за действия отравы, либо в результате прогрессивного лечения мэтра Дюпре.

— Месье Рейли умер, — нехотя буркнул детектив.

— Какое несчастье… — я скорбно покачал головой. — Я бы хотел оказать посильную помощь его родственникам. Вы не могли бы мне предоставить их координаты?

— У нас пока нет данных о его родственниках, — невозмутимо ответил детектив. — В каких отношения Рейли находился с месье Массино?

— Увы, даже не представляю. Думаю, вам стоит поинтересоваться у самого господина Массино.

И ехидно подумал:

«Если вы его найдете, конечно. Лука понял, что натворил дел и сдернул из Марселя еще позавчера…»

— Есть мнение, что месье Рейли был отравлен, — продолжил полицейский, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Не могли бы вы подробно описать вашу встречу.

— Это ваше мнение или присутствуют четкие убедительные доказательства? — пренебрежительно скривился Лафарж и тут же громыхнул, увидев, что второй полицейский достал из портфеля лист бумаги. — Никаких протоколов!

— Мнение, месье Лафарж, пока только мнение… — слегка пристыженно ответил полицейский. — Мы собираемся вести только личные записи.

Я угомонил адвоката взглядом.

— Как таковая встреча не состоялась. Почти сразу же месье Рейли начал вести себя странно. Я попытался наладить с ним контакт, после чего вызвал персонал. А они уже вызвали мэтра Дюпре.

— Почему именно его?

— Потому что он психиатр и его кабинет находится рядом. Дальше Рейли забрали в клинику.

— Вы лично знакомы с доктором Дюпре?

— Да, знаком. Именно я дал его телефон персоналу клуба. Мне показалось, что месье Рейли нужен именно психиатр, а не гинеколог, к примеру. Что до отравления, то мы ничего не ели и не пили. Даже заказа не успели сделать. Но возможно сам Сидней что-то употреблял еще до нашей встречи?