Я всё смогу, или Сказка о Рапунцель (СИ) - Захарова Татьяна Александровна - Страница 5

Мира аккуратно высвободилась из моих рук, её желудок возмущенно заурчал. И я понял, что опять торможу. Интересно, она хоть завтракала? Как ни странно, ничего против поездки на мотоцикле она не высказала. И даже не подумала. Я пристально вглядывался в её лицо, надевая на неё шлем. Может, именно поэтому заметил, с каким восторгом она мимоходом глянула на моего Мотю. Ага, значит, все-таки запала на моего железного друга. А ведь такой незаинтересованной притворялась?! Поездка отняла всего пять минут. И вот мы уже устраиваемся за столиком у окна. Мира не стала даже открывать меню, передавая инициативу в мои руки.

— Закажи на свой вкус. — она с улыбкой пожала плечами. — Я — всеядная. И как ты понял, голодная. — Я и заказал: салат, первое, второе и чай с десертом. Мира возражать не стала, только глаза удивленно распахнула, когда я перечислял блюда. — А это шут, он — твой сокурсник?

— Да, к сожалению, — я взлохматил шевелюру и поспешил сменить тему разговора. — А я заметил, что твоя группа более дружная. Ванька даже захотел организовать вечеринку у нас на даче. Ты, кстати, поедешь?

— Нет, не получится. Работаю в субботу допоздна. — она явно сожалела об этом, но старалась не показывать этого.

— А поменяться с кем-нибудь сменами? — предложил я с улыбкой. И Рапунцель задумалась, непроизвольно теребя свою косищу.

— Можно, конечно, спросить у девчонок, — неуверенно протянула она и пытливо заглянула в мои глаза. — А тебе какая разница?

— Ма назначила меня присматривать за вами, — признался я с улыбкой.

— Настолько Ваньке не доверяет? — с улыбкой спросила Мира. Признаться или пока не стоит?

— Скорее дает мне шанс завоевать «шальную императрицу», — и снова глаза Рапунцель удивленно распахнулись. Она прокашлялась и открыла рот, но так и не решилась спросить. И я решил облегчить ей задачу. — Ванька сдал меня родным с потрохами. И они тут же придумали этот план.

— Дружная у тебя семья. — с легкой завистью сказала она.

— А твоя какая?

— Маленькая, — тихо сказала Мира, опустив взгляд. — Мама да я. Я была поздним, выстраданным ребенком. Родители с меня буквально пылинки сдували. А после того как погиб отец, мама стала ещё более… — она замялась, ища и не находя подходящего слова. — Ещё более заботливой. — наконец, закончила она и поморщилась. Я молча ждал продолжение, всем видом демонстрируя интерес. И оно последовало. — Вот только иногда её опека меня практически душила. То нельзя, и это нельзя, и вот это тоже опасно. Она и в столицу меня не хотела пускать и даже документы мои спрятала ночью. — Мира внезапно замолкла, будто проговорилась о чем-то плохом.

— Но ты всё равно сбежала? — спросил я тихо, надеясь подтолкнуть её к дальнейшему рассказу. Она выдохнула и перевела взгляд на улицу.

— Сбежала. И теперь мама отказывается со мной разговаривать, телефонные звонки игнорирует, а на сообщения не отвечает, — она снова затеребила косу, вглядываясь куда-то вдаль. — А я ведь тоже беспокоюсь о ней, — со вздохом призналась она. И будто спохватившись, Мира посмотрела на меня и улыбнулась преувеличенно бодро.

Мира

И чего меня так потянуло на откровенность? Ведь никогда не отличалась болтливостью. Да и после предательства Лёши я перестала пускать кого попало в свою жизнь, а тут будто черт за язык дернул. Посмотрела в карие глаза соседа напротив и невольно залюбовалась им. Странный он. Слишком внимательный и заботливый для мажора. А вот упёртости и наглости в нём в самый раз.

— А ты и сегодня работаешь? — спросил он, поддавшись ко мне. Покачала отрицательно головой. — Тогда погуляем сегодня? Я покажу тебе настоящую Москву, без глянца и гламура.

— Да я её ещё никакую толком не разглядела, — снова предельно откровенно ответила я. Он приподнял брови и я, повинуясь импульсу, кивнула головой, соглашаясь на его предложение

И почему я с ним снова захотела рискнуть собственным сердцем? Не из-за признания же, что он вляпался по самое «не балуй»? Он тепло улыбнулся мне, и я поняла, что вот-вот растаю окончательно. Благо подошедшая официантка спасла меня. А уж как она флиртовала с Богданом, расставляя тарелки на столе, я даже с трудом сдержалась от смеха. Особенно, когда поняла, что её ужимки совсем не действуют на моего кавалера. Он будто совсем не замечал ни расстегнутую пуговичку блузки, ни прикушенную губу, ни её томных взглядов. Его внимание было полностью сосредоточенно на мне. И это подкупало.

Заболтавшись, мы так засиделись в кафе, что чуть не опоздали на пары. Точнее Богдан все-таки опоздал, так как подвез меня к самому крыльцу, и только после того, как высадил, поехал ставить Мотю на стоянку. Это он по секрету выдал мне имя своего мотоцикла. И мне это показалось настолько милым, что я даже чмокнула Богдана в щечку, прежде чем унестись на занятие.

А после занятий мы с ним поехали кататься по старым улочкам столицы. Проголодавшись, заехали в уютное кафе, где быстро перекусили и продолжили экскурсию уже на своих двоих. И это было так чудесно — гулять по вечерней столице, взявшись за руки, что я все-таки окончательно растаяла. И даже позволила себя поцеловать на прощание. И поцелуй был таким нежным и ласковым, что я все-таки ответила на него.

А дома, точнее в комнату меня ждал капитальный допрос со стороны подруги, где это я была в свой выходной день практически до полуночи. И почему у меня так горят глаза? И отчего губы такие припухшие, будто я целовалась целый час? Про час она конечно преувеличила, но все же она смогла докопаться до истины.

— Я рада за тебя, — с теплой улыбкой сказала она, обняв крепко-крепко. Только ей я рассказала про Лёшу, про его неожиданные ухаживания два года назад (до этого мы были друзьями). И про то, что я сдалась ему на милость, а после он, украв мое сердце, исчез. Ей и плакалась после его исчезновения, не в силах признаться матери, даже когда у меня задержались месячные. Всё обошлось тогда, но я навсегда запомнила, какого это — чувствовать собственную беспомощность. И будто вторя моим мыслям, Оля сказала. — Наконец ты забыла того столичного хлыща. Кстати, Леша мне никогда не нравился.

— Богдан — тоже столичный хлыщ. — возразила я со смешком.

— И мне обязательно надо на него посмотреть. — заключила Ольга. — И кстати, ты с девчатами созвонилась насчет подмены в субботу?

— Да я в пятницу спрошу, — отмахнулась я.

— Ага, как раз когда у всех уже будут планы на выходные, — с сарказмом выдала подруга. И я поняла, что она права. Поэтому и решила не откладывать, написала девчонкам в общую группу по работе в кафе. Конечно, был шанс разбудить кого-то, но я понадеялась на русское «авось». И оно сработало: Полина вызвалась поменяться со мной сменами, ей в понедельник куда-то нужно было идти. Радостно взвизгнув, чем напугала подругу, я завалила Полинку виртуальными поцелуями.

А утром я впервые задумалась о том, чтобы надеть платье на учёбу. Туфли остались в шкафчике на работе, но можно же и балетки надеть. Оля активно поддержала мою идею, даже предложила мне свои туфли. Но у неё на размер нога больше. Я примерила и поняла, что могу потерять обувь. Поэтому пришлось отказаться. А ещё Оля вызвалась заплести мне французскую косу колоском. А это скажу я вам на моих длинных волосах то ещё смертоубийство. Убили мы на это почти полчаса. Так что из дома выбегали одновременно. И во дворе натолкнулись на Богдана, что решил подвезти меня с утра на учебу. Быстро познакомив его с моей подругой, я попросила подвезти Олю до метро. Иначе она из-за меня опоздает на учебу. И Богдан согласился, я же пообещала его дождаться. За мной вернулся он очень быстро. И только тут я вспомнила про платье. Забравшись на мотоцикл, я очень аккуратно расправила юбку, чтобы не устроить по дороге стриптиз.

Два дня пролетели, как один миг. В четверг мы снова гуляли по Москве, а в пятницу после занятий Богдан отвез меня на работу. И приехал ночью за мной, чтобы отвезти домой. И снова мы долго целовались под дверьми подъезда. И как-то совсем не хотелось прощаться. Но собрав волю в кулак, я отправила его домой.