Гарем и легкость. Книга от депрессии (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 11

Когда он отошёл на добрую милю в сторону города, позади раздалась дробь копыт одинокого коня, прущего галопом среди ночи. На всякий случай посторонившись с дороги (а ну как собьют — и по темени даже не заметят), Бронкс с удивлением через минуту обозревал орчанку-мать.

Та, соскочив с седла в одно касание, снова прижала Бронкса носом меж своих полушарий и коротко сказала:

— Спасибо за всё. Хорошо, что ты уходишь. Так для всех лучше.

Хлопнув озадаченного донельзя гнома по плечу ладонью, сделавшей бы честь иному атлету из рода хуманов, орчанка так же в одно касание взлетела в седло и исчезла в обратном направлении.

— И что это было? — риторически вопросил Бронкс сам у себя, разворачиваясь обратно и выходя на дорогу.

Добраться до столицы ханства он всенепременно хотел в течение ближайших суток.

_________

Что с провинциальным судьей ему накануне просто повезло, Бронкс понял сразу, как только до столицы таки добрался (спасибо местным дилижансам, ходившим почти по расписанию).

Город, оказавшийся столицей ханства, отличался от приграничных предместий и населенных пунктов по дороге сюда так же, как ветеран второго или третьего срока службы отличается от зелёного салаги, оказавшегося в армии вчера, случайно и по ошибке.

Неукоснительно следуя заветам бывшего пограничника, Бронкс, войдя в город, сразу же направился в специальное отделение стражи, ведавшее регистрацией иноземцев.

На первый взгляд, времени до закрытия службы было порядком. Однако же везде наблюдались толпы представителей самых разных народов, с детьми и без, женского полу и мужского. Ошалев через четверть часа от суматохи и неразберихи, гном так и не выяснил, к кому ж ему именно надо обращаться.

В довесок ко всему, местные служивые, шнырявшие время от времени по коридорам почти что конским галопом, на все вопросы Бронкса молча тыкали пальцами в сторону бумаг-инструкций, развешенных по стенам на всех трёх этажах.

Инструкции те, разумеется, были на орочьем, и толмача в окрестностях что-то не наблюдалось.

Смекнув через некоторое время, что подобная система изначально и рассчитана на вышибание денег из таких, как он, Бронкс вздохнул с облегчением и направил стопы в то место, откуда бы начал на его месте любой другой бывший служивый: в канцелярию.

Отыскав оную опытным путём (попросту засовывая голову во все подряд двери коридора), Бронкс присвистнул сам себе и, воровато оглянувшись по сторонам, быстренько прошмыгнул внутрь.

Сидевшая на месте секретаря орчанка формы спереди имела хоть и крайне невыразительные (можно сказать, вообще их не имела), зато сзади могла дать фору кому угодно. В исключительно приятном смысле этого слова.

В момент появления Бронкса, ей как раз что-то понадобилось в лежащей прямо на полу куче бумаг. Девица, нисколько не обращая внимания на посетителя, бестрепетно встала из-за стола, подошла к тем бумагам и нагнулась за одной из них.

Чуть задержавшись в этом положении, видимо, отыскивая нужную.

Бронкс моментально вспотел и задышал прерывисто.

— Окажите помощь исстрадавшемуся путешественнику? — подал голос он через половину минуты, когда сухость в его горле наконец прошла, а сама девица, разогнувшись, заняла своё рабочее место.

— Слушаю внимательно. — Сухо и не отрываясь от работы ответствовала служащая.

Изложив в паре слов личную надобность, Бронкс чуть приподнялся на цыпочки, чтоб лучше видеть: декольте стражницы с такого ракурса наблюдалось получше. Теплилась надежда, что там не всё так скромно, как привиделось поначалу.

— Бумаги сюда. — Не обращая на него внимания, секретарь вытянула руку с длинными ухоженными ногтями в его сторону.

Орчанки в харчевне, несмотря на гораздо более достойные формы спереди, подобным маникюром на ногтях не обладали, автоматически отметил про себя Бронкс.

Приняв от гнома листок, заполненный пограничной стражей, излишне стройная спереди (но вполне достойная с противоположного ракурса) орчанка списала с него что-то в большой журнал, напоминавший бухгалтерскую книгу. После чего, ляпнув по бумажке каким-то нечитаемым штампом, протянула листик гному обратно:

— Готово. Свободен.

Глаз на него она при этом так и не подняла.

В свете полученной вчера от фемин на дороге информации о собственной неотразимой привлекательности в глазах женской половины орочьего племени, Бронкс почувствовал себя уязвлённым.

— Могу спросить, где самая очаровательная стражница этой страны ужинает сегодня вечером? — вежливо спросил гном, аккуратно складывая полученный листик обратно в котомку.

— С ума сошёл, коротконогий?! — стражница, наконец, подняла на него глаза. Хотя и не в том контексте, как хотелось бы. — Да иди ты на#уй отсюда! Может, мне тебя прямо тут ещё и ублажить, языком и руками?!

В её голосе послышались давно забытые Бронксом обертоны рычания, хорошо знакомые по армии и выдававшие нешуточный гнев девицы. Вдобавок, её интонации не содержали абсолютно ни толики положительных эмоций.

— Мои извинения! — гном предупредительно выставил пустые ладони перед собой и мгновенно исчез по другую сторону двери.

Предчувствие прямо и недвусмысленно вопило ему, что ответить на её последний вопрос «Да!» будет достаточно нелепой ошибкой. Которая ещё неизвестно куда может в итоге завести — здание всё ж государево. Мало ли…

— Ай, ладно. — Перевёл дух через минуту гном. — Есть и другие женщины на свете… Тем более, дел ещё куча.

По местным правилам, после регистрации в данном заведении, ему, как новоприбывшему, надлежало найти себе жильё и заключить с собственником договор аренды минимум на квартал. Внося соответствующий аванс и регистрируя сделку уже в другом ведомстве.

_________

— А они тут неплохо придумали, — сообразил Бронкс через пару часов, оплачивая четвёртую по счёту пошлину за сегодня.

Сама плата, на первый взгляд, вроде бы была копеечной. Но обилие причин, по которым предстояло делать ещё и иные аналогичные платежи, заставило его чуть покрутить головой, сдерживая рвущееся наружу изумление.

За регистрацию в иноземном департаменте местной стражи. Маклеру за поиск жилья. Курьеру за сопроводить до места.

Затем — в каком-то бюро, за регистрацию уже заключенного с собственником договора аренды. Перед этим — нотариусу за заверение того договора. После — какому-то техническому чиновнику, дающему разрешение топить в доме печь и пользоваться уличной канализацией…

Это не считая самой арендной платы. Последняя хоть и не кусалась, но нанесла завершающий удар по наличным финансам гнома, имевшимся с собой в котомке.

В изнеможении рухнув на кровать новообретённого жилища, он подумал, что теперь надо искать ближайший банк: монета, как и мерные слитки, подошла к концу. Слава родной армии, скопившегося за годы жалования в казначейских билетах было ещё более чем изрядно.

_________

— А ведь и правду говорят: нет худа без добра. — Сказал сам себе гном на следующий день, когда заявился в местную пробирную палату, решать вопрос с получением личной лицензии.

В отличии от негостеприимного здания иноземной стражи (с плоской, как треска, но ужасно противной стражницей в канцелярии), здесь служащие были не в пример приветливее. Пусть женщин среди них и не наблюдалось, но сидящий за конторкой старик-метис подробно и добросовестно просветил Бронкса на тему даже мельчайших деталей, касавшихся их ремесла.

— … понятием банковских металлов ханство в вашем случае не оперирует, — с усталым видом, красноречиво не выговаривая пары букв, уныло объяснял служащий вот уже второй раз.

А Бронкс отказывался верить услышанному:

— Допустим, я сейчас изготовлю три гарнитура. Ну-у-у, пускай будет золото в четырнадцатой пробе, платина пусть пятёрка, серебро в семёрочке… — Бронкс по памяти быстро и подробно перечислил характеристики некоторых своих самых удачных работ. — Затем я решу их продать, — не продолжая очевидной, с его точки зрения, мысли, он требовательно уставился на собеседника через барьерчик.