Потерянный - Диксон Гордон Руперт - Страница 17
- Предыдущая
- 17/24
- Следующая
Что касается личного оружия, то тут можно было увидеть все, что угодно, начиная от лучших и самых современных энергетических и игольных ружей в руках солдат — до старых охотничьих и спортивных пулевых ружей у гражданских. Правда, арбалетов и мечей я не заметил, но если бы и увидел, то, пожалуй, не очень удивился. Но все это разномастное и разнокалиберное оружие имело одну общую и весьма удивившую меня на фоне общего беспорядка особенность: оно было тщательно вычищенным, ухоженным, и относились к нему явно с большим уважением.
Решив, что все, представлявшее интерес, уже осмотрено, я двинулся к первому ряду строений и темнеющей за ними равнине, но путь мой преградила неожиданно вывалившаяся из пластикового улья горланящая компания.
Обходя веселящихся приятелей, гомонящей толпой заполнивших проход, я принял вправо и уже через десяток метров почувствовал: кто-то тихо крадется параллельным мне курсом. Здесь и в такое время трудно было предположить, что кто-то другой, а не гость из Гебель-Нахара может передвигаться по территории военного лагеря. А так как зона, где я оказался, граничила с зонами Мигеля, можно было рассчитывать на встречу с ним.
Через несколько метров я действительно увидел Мигеля.
— Хочу, чтобы ты кое-что посмотрел, — знаками показал он. — У себя ты уже закончил?
Я молча кивнул.
— Тогда пошли.
Он привел меня к большому пластиковому сооружению, наверное, самому большому на территории. Обойдя его с тыла, мы остановились, и Мигель жестами показал, что нужно забраться на крышу. Имея некоторый опыт и сноровку, это не представляло особого труда. Когда мы оказались на крыше, Мигель указал на небольшое отверстие.
Я увидел шесть мужчин с нашивками полковых командиров, сидящих за столом, с которого еще не успели убрать остатки еды. Рядом в почтительном внимании застыли офицеры чинами пониже, им за столом сидеть, вероятно, не полагалось. Надувной пластик, ко всем прочим своим достоинствам, еще и замечательный звукоизолятор, а так как наблюдательная дыра находилась не прямо над столом, а на достаточно большом расстоянии, долетали до моего слуха лишь отдельные слова, и понять, о чем шел разговор, было просто невозможно.
Оставалось лишь наблюдать за жестами рук, за тем, как говорят и как реагируют друг на друга полковые командиры. Пожалуй, уже через несколько минут стало ясно, что далеко не добрые друзья собрались за общим столом. Нет, офицеры не спорили, не ругались, не размахивали руками, но в каждом искоса брошенном на соседа взгляде чувствовался открытый вызов, а в звуках их речи электрическими искрами пробегали нотки едва сдерживаемого раздражения.
Легкий толчок в плечо заставил меня оторваться от разыгравшейся внизу сцены к настороженно оглянуться вокруг. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем глаза снова привыкли к темноте, и тогда я увидел руки Мигеля и догадался о смысле его жестов.
— Посмотри на самого молодого — слева, с черными усами. Это командир моего полка.
Взглянув вниз и увидев, о ком он говорит, я знаком показал Мигелю, что все понял.
— А теперь — обрати внимание: напротив — тучный, с седыми бачками и надутыми губами...
Я нашел его взглядом, поднял голову и снова кивнул.
— Это командир Гвардейского полка. Мой и этот опять что-то не поделили, иначе сидели бы рядом, демонстрируя всем, что все плохое между ними забыто и они снова добрые друзья. Представляешь, каково сейчас младшим командирам, кому все эти знаки давно известны? Как ты думаешь, из-за чего они сцепились?
— Не знаю. Но думаю, ты догадываешься, иначе бы меня сюда не затащил.
— Я наблюдал за ними. Они разложили карты Гебель-Нахара и долго спорили о завтрашней позиции каждого полка. Потом, кажется, договорились, но, видно, радости от этого никто не испытывает. Как бы они не вцепились завтра друг другу в глотки. Нужно рассказать Аманде, пусть попробует рассчитать ситуацию. Лучше, конечно, привести ее сюда — чтобы сама посмотрела.
Да, пожалуй, здесь не надо быть большим психологом: с первого взгляда понятно, какие страсти раздирают этих господ в офицерских мундирах.
Все интересное на крыше штабного барака мы уже увидели, поэтому ничего другого не оставалось, как, осторожно соскользнув вниз, отправиться к месту назначенной встречи.
Благополучно и без неожиданностей преодолев освещенные границы лагеря и растворясь в темноте ночкой степи, в считанные минуты добрались мы до условленного места, где встретились с Яном и Амандой. Чувствуя себя в полной безопасности, изредка поглядывая на огни лагеря, мы коротко делились наблюдениями.
— Я и капитан побывали на встрече полковых командиров... — начал Мигель.
Звук выстрела из какого-то доисторического, оружия оборвал его на полуслове; мы обернулись в сторону лагеря и увидели, как прямо на нас несется тощая фигура в белой рубашке. За ней гналась высыпавшая из палатки толпа улюлюкающих мужчин.
Человек бежал, не разбирая дороги, очевидно, с единственной целью: подальше убраться из этого лагеря. Можно было, конечно, предположить, что он увидел нас и рассчитывает на нашу помощь, хотя вряд ли беглец мог искать защиту у разодетых подобным образом чужаков. К тому же он, бегущий из света в темноту ночи, просто не должен был нас видеть.
Не сговариваясь, мы дружно рухнули на поросшую невысокой травой землю; а беглец продолжал целеустремленно нестись прямо на нас. Грохнул еще один выстрел...
Первое, о чем думаешь в ситуациях, подобных этой: «ну все, попался», — хотя шансы равны как для удачи, так и для неприятности, но почему-то всякий раз думается, что капризная фортуна отвернется от тебя, и потому начинаешь готовиться к худшему. Перед этим, в белой рубашке, лежала вся нахарская степь — беги куда хочешь, а он, словно привязанный веревкой, летел прямо в нашу сторону. Ничего не оставалось, как продолжать прижиматься к земле. Если он ни на кого не наступит, значит, сможет проскочить, так никого и не заметив.
Он не наступил, он зацепился за Мигеля, чуть не потерял равновесие и на мгновение задержал свой бег, видно из любопытства — хотелось узнать, что послужило препятствием на голом и ровном месте. Он увидел Аманду и застыл от удивления, но через секунду уже поворачивался что-то прокричать своим преследователям...
То ли своим неожиданным открытием беглец хотел смягчить их гнев, то ли просто от растерянности забыл, что сейчас происходит, — в данный момент это не имело никакого значения. Со всей очевидностью наше присутствие собирались выдать, и в ту же секунду Аманда поступила так, как, невзирая на результат, нужно было поступить в таких обстоятельствах. Словно вырвавшаяся пружина, взвилось вверх ее тело, и одновременно два удара — один в шею, чтобы захлебнулся собственным криком, а второй — в солнечное сплетение, обрушились на нахарца, не убивая, но лишая сознания и возможности двигаться Лишь на одно мгновение оказалась Аманда между беглецом и его преследователями. Незаметной черной тенью мелькнул ее комбинезон на фоне белой рубашки, и нахарец уже корчился на земле. Ничто не мешало нам скрыться в темноте, и никто и никогда не узнал бы о нашем здесь присутствии... но, видно, злой рок стал нам уделом.
В тишине ночи прогремел точно выверенный в новую цель выстрел, и как подкошенная Аманда рухнула вниз.
А ровно через секунду она снова была на ногах.
— Все в порядке... в порядке, — выдохнула она. — Бежим!
Сорвавшись с места, мы нырнули во мрак ночи, и только когда угроза погони перестала казаться неизбежной и уже не имело смысла до бесконечности испытывать пределы собственной выносливости, мы перешли на шаг, двигаясь к еще далекому Гебель-Нахару.
А за нашими спинами мелькали огни фонарей — это нашли беглеца, подняли с земли и теперь, без видимой цели, осматривали окрестности. Нас это уже не волновало. Погони не было, и с каждым новым шагом мы, все дальше удаляясь от лагеря, приближались к дому.
— Грязно сработано, — сказал Ян, когда затихли звуки и исчезли за спиной огни. — Хотя могло быть и хуже. Что с тобой случилось, Аманда?
- Предыдущая
- 17/24
- Следующая
