Стихия Перемен (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 67

Рикона слабо представляла себе возможности Апостолов Харр, но она совершенно точно знала почему они не бросают каменную армию на штурм мира. Гоблеты — как назывались оживленные волею Харр гарпии — непобедимое оружие, но с их непобедимостью связана масса трудностей. И пока эти трудности разрешаются, у неё еще есть немного времени. Но потом… Виссарди было страшно подумать, что с ней сделает Пророк, если его поручение не будет исполнено в срок.

Поэтому она рисковала сейчас. Шла на блеф и обман, зная какая горькая участь ждет её в случае поражения.

Пока что ей везло. Воевода и впрямь поверил на слово. Неохотно, но поверил, дав приказ разворачивать дружину. Его послушались охотно. И даже слишком — многие сегодня потеряли своих друзей, а ратники Хивара бились в числе первых. Им было за кого мстить.

Все прочие провожали отходящих назад мимоходными удивленными взглядами, но здраво решив, что это совершенно не их проблемы продолжали двигаться своим путем. Рикона ловила на себе сотни заинтересованных взглядов и отвечала высочайшим презрением.

… Цитадель поражающая воображение простых брайденийцев, с опаской глядящих на роскошные шпили и похожие на пивные кружки башни, вдруг напомнила Риконе о дворце Харр. Похожая в своем величии архитектура. Только вот дворец блистал слепя глаз богатством облицовки, а Цитадель напоминала воронье гнездо.

И все же Дракон не был лишен чувства вкуса, как признала сама Стратег. И силы тоже, как поняла она, когда конь внес Рикону во внутренний двор крепости. Растаявший от жара огня и магии снег растекся многочисленными лужами. В которых среди странной темно-фиолетовой, почти черной пыли лежало несколько десятков тел. От страшного зрелища согнутых в локтях рук, колен, выжженных глазниц и тонущей в талой воде восковой коже покойников, витязи содрогнулись. От страха и ярости.

С немым сожалением ратники сомкнув ряды стояли возле места упокоения их товарищей, погибших не честной смертью, а от черного ведовства. И высокие антрацитные ступени, ведущие к открытому входу, отражались в блестящих ненавистью глазах.

— Сотня Курема, — помолчав сказал Хивар. Воевода медленно слез с коня и покашливая склонился над одним из умерших. Брякнули пластины поясной защиты. — Магией вдарили. Сильно-то как. Что… нет выживших?

У кого он спросил это было непонятно. Может у своих ратников, внезапно пораженных настолько нелепой смертью собратьев. Может у Риконы, решающей стоит ли мочить каблук или заставить скакуна по трупам дойти до сухих ступенек. А может у самой Цитадели, прожевавшей в один присест сотню человеческих жизней.

— За это стоит отомстить. Отдельно, — спокойным, очень рассудительным и взвешенным голосом проронил воевода. Так, словно до этого момента речь шла о детской борьбе на снежной горке и только сейчас все стало всерьез. — Поджарим Дракона на жаровне.

Сказано было тихо, но услышали кажется все. А Хивар обернувшись к своим побратимам повторил. Громче. Злее.

— Поджарим Дракона! Живьем поджарим этого ублюдка! Эту подлую гадину! Поджарим!!!

Виссарди пользуясь тем, что все внимание оказалось приковано к воеводе, с глумливой улыбочкой встретила такое наивное желание. Но улыбалась она недолго.

— Поджарим!!! — охотно откликнулись лисьи шапки. И без всякой команды стали обтекая заваленную мертвецами площадку подниматься на ступеньки.

Стратег острова Харр поспешила следом, с трудом протискиваясь между васильково-красных кафтанов. Попутно она быстро развязывала тесемки на свисающем с пояса кошельке из тонко выделанной телячьей кожи.

— Здесь живой! — крикнул останавливаясь над одним из трупов, лежащем прямо на ступеньках молодой ратник. — Воевода, он дышит!

Вокруг диковинной находки сразу образовалось полукольцо лисьих шапок.

— Нужно его отсюда забрать! И поскорее, вишь что за игрушка у него. Сразу видно непростой человек… уж не волхв ли? — решил Хивар. Он махнул рукой поверх голов своих воинов, подзывая Рикону: — Эй, дева, а ну глянь-ка, ты в палаты царские вхожа, может, знаешь кто это?

Пройдя мимо расступившихся лисьих шапок Виссарди сразу узнала друида Шагельда. Он выглядел крайне неважно и сильно подрастерял в своем звериной магнетизме. Но впрямь дышал, что было неоспоримым достоинством на фоне целой сотни покойников.

Ах как не хотелось терять сейчас время на этого доходягу. Сказать, что не знает? Нет, ничего она от этого не выиграет — Хивар уже нацелился помогать. Простой как лапоть, этот воевода!

— Да. Знаю, это маг. Его нужно отправить к лекарям, — обреченно считая про себя количество теряемого времени объявила госпожа Виссарди. Хивар задумчиво кивнул, отмечая что-то. И приказал:

— Двое, положить мага на моего коня и отвезти до леса. Там передадите его целителям.

… Очередная уже не помню какая по счету стена дала трещину от столкновения с моим магическим доспехом. Тьма на кольчуге бурлила, как кипящее море и вытягивала вперед щупальца терзая озаряющего коридор собою Альбиарда. Лестничный пролет по которому мы скатились, был залит огнем. По ступенькам сочилась едкая кипящая смола. Пахло серой. Призванное пламя побоялось трогать моего врага, но с удовольствием перекинулось на деревянные балки, барельефы и настенные фрески. Краска плавилась и стекала тонкими струйками по стенам, безобразя желтоватые лица героев сюжетов. Вокруг метались беззвучно тени летучий мышей. Надо ли упоминать, что никаких мышей рядом и в помине не было?

— И откуда у тебя силы столько взялось-то, ущербный? — пользуясь короткой передышкой я заглаживал прореху на плече. Альбиард тоже не терял времени даром. Фиолетовая пыль, устилающая весь наш вынужденный путь поднималась в воздух и налипала на острые сколы костей, снова превращаясь плотью.

— Знал бы ты, Грай, сколького еще не понимаешь, — ответил он, окутанный сиреневыми шлейфами, скрывающими уродства тела, похожего на побитую молотком глиняную статую.

Истекающие огнем фрески выгнулись и я превозмогая жгучую боль стиснул руки на его горле. Закричали мы оба. Его пальцы превратившись в одно сплошное сияние обхватили мои запястья, разжижая Тьму. На меня словно плеснули кипящим маслом. Но рук я не разжал. Больше того — заставил Тьму на доспехах повиноваться. Сотни языков тьмы щупальцами, жгутами и цепями стягивали его тело. Врезались в плоть, заставляя её осыпаться пылью. Это была пытка для нас обоих и победить в ней мог лишь тот чья воля крепче. Подобно тому как спорщики Эрца держали ладони над огнем, отдавая право победы тому кто выдержит дольше, мы терзали друг друга.

Откуда у него столько Силы?!! Едва выпущенный из моего застенка, полностью обритый, лишенных даже намека на запас магической энергии, пролежавший под завалами месяцы Альбиард сейчас тягался со мной! Больше того… он намеревался победить!

Я слышал, содрогаясь от напряжения, боли и суеверного страха, как глубоко-глубоко под нами, на самом дне расщелины ведущей к корням гор шевелится силясь ожить побратим моего отца. Второй хозяин Скального Пояса, некогда сброшенный по моему приказу в пропасть, хранить покой здешних скал.

Внезапно я почувствовал как боль прикосновений слабеет и сам, подстегиваемый гневом, умножил усилия. Многократно — тиская шею Альбиарда, как спелую грушу. И ощутил как в клепсидре его Силы заканчивается песок.

Он захрипел, задергался в путах, лишь скорее просыпаясь через тиски Тьмы. И выгнувшись дугой, запрокинул вверх лицо. Погасая. Тело снова стало человеческим. Но обезображенным кровотечением и вырванными кусками мяса, сквозь которые виднелись кости.

— Надеюсь, это наша последняя встреча, — Тьма личины расступилась, раскрывая мое настоящее лицо. — И мы больше никогда не увидимся. Забирай свои проклятые знания с собой.

Альбиард попытался, рассмеялся, но не вышло. Тогда я рывком разорвал его горло и подняв тело над головой (без помощи магии сделать это было бы невозможно) кинул об стену. В уши ворвался многоголосый вопль состоящий из проклятий. Тело того кто поднимал мертвых, наконец лишилось последних крупиц жизни. В свете разгорающегося пожара он, скорчившийся под стеной выглядел особенно жалко. Сизый вонючий дым стелящийся поверху медленно стал окутывать тело погребальным саваном.