Стихия Перемен (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 22

— Эльмеор Огненный как всегда пылает праведным гневом по отношению к недостаточно «белым» существам, — улыбнулся краем рта Шагельд. — Даже поразительно что такой сильный маг не хочет понять, что в нашем мире имеют право на существование не только белые игривые котята.

Мне вспомнилась сытая кошка Гвини с её золотыми глазами, лежащая на подушках в опочивальне. Вирлик пискнул отползая в тень под столом.

— Ненавижу котов. И все что хоть отдаленно на них похоже ненавижу. Вот у тебя господин друид на шубе висит чей-то меховой хвост и ты сейчас издали похож на кота. И приобретаешь с ним все больше сходства, чем дольше мешаешь мне заниматься с учениками.

Я хотел добавить, что привык вышвыривать наглых тварей из окошка, но потом вспомнил, что такие слова не очень подойдут магу с идеальной репутацией. Да и ругаться двум наставникам на глазах учеников негоже. Но Шагельд понял, мое молчание и с сомнением хмыкнул. Надо ли говорить, что со всеми наставниками Семинарии кроме Старейшины и Чудила у меня сложились не лучшие отношения?

— Почтенный маг. Нам срочно нужно поговорить, поэтому будьте любезны отпустите учащихся. Это моя к вам личная просьба.

Семинаристы все поняли еще до того как я объявил окончание занятий. Быстро собрав принадлежности они дружно ринулись к выходу. Я остался стоять за кафедрой, глядя на то как друид шепотом выпускает вирлика из нашего мира, обращая его клубами тумана разошедшегося по полу комнаты между столами.

— Слушаю внимательно, — нахраписто сообщил я, намекая, что не особо настроен лицезреть перед собой зарвавшегося колдунчика. — Что случилось?

Тот подобрав полы своей шубы, сшитой из десятков шкурок сел за стол, положив ладони на столешницу. Скамья натужно скрипнула.

— Эльмеор. Я хотел поговорить с тобой о новых членах Совета. Об алхимике и женщине-жрице.

— Да-да? — честно говоря я бы и сам хотел поговорить о женщине-жрице. С ней самой. К сожалению найти Астис, после нашей предыдущей встречи мне не удалось. Богиня как сквозь землю провалилась. А я кольцом чую какую-то новую интригу.

— Понимаешь, какое дело, — Шагельд выглядел крайне озабоченным. — Семинария проверяет версию причастности Темного Властелина к магической одержимости. И не сегодня-завтра примкнет к царю Яромиру, который уже снарядил свое войско. Поход на Триградье неизбежен. Неизбежна и война. Только…

— Только? — мне уже почти интересно, какие мысли посещают голову друида. Настолько, что я даже отвлекся от рассматривания кружева паутины над окном.

И столкнулся с исполненным злобы взором заклинателя духов. От неожиданности я вздрогнул.

— Я думаю, что нас всех используют. Кто-то хочет стравить Свет и Тьму между собой. Мне кажется, что у нас с Драконом Триградья есть общий враг о котором мы пока не знаем. Тот кто горазд действовать не силой, а хитростью. И чужими руками.

Неожиданный вывод. Я поймал себя на том, что не знаю, что сказать в ответ.

«…И прольется с неба дождь ледяной. Станет земля тверже камня, а стужа выпьет соки жизненные в недрах её. Придут с Севера люди, пораженные злом. Над головами их станет витать черное чудовище с глазами как пропасти и огненным нутром. На землях куда падет тень от крыльев его не станет весны, а те кто склонят чела перед властью его поражены будут чумой, проказой, бесплодием. Станет чудовище искушать людей ложью, сулить злато и серебро, но кто возьмет лживое богатство из рук его будут во веки прокляты и отсохнут руки их, и отвернут от них свои лики их Боги. Возопит земля под властью чудовищного Дракона от гор до моря — протянется по ней страдание, что пойдет об руку с сестрою своей мукой! Но говорит также благословенный пророк Приот, чью силу ниспослали ему разом Боги всего мира — с Востока явится спаситель на белом коне. Его чело будет исполнено мудрости, а служить ему будут могучие вои! Спаситель объединит под своею рукою всех благородных мужей, чтобы противостоять всепобеждающему злу…»

— А что, пророк в самом деле предсказывал это? — полюбопытствовал Лис, отрываясь от чтения. Двое писцов с перепачканными чернилами руками переглянулись.

— Мы передали ему две сотни золотых и если что он будет готов подтвердить. Пророки тоже любят есть.

Лис довольно покачал головой:

— Молодцы. Учитесь.

Сформированное под его руководством ведомство за год своей работы восстановило примерно половину продуктивности бывшей контрразведки Дракона Триградья. Сейчас его деятельность от собирания сведений и слухов резко сменилась на распространение последних. Подчиненные изо дня в день искали новые возможности донести до простых людей не менее простую мысль…

— Союз с Яромиром это не просто дипломатический ход, а акт благословенный богами, чтобы уничтожить древнее зло, отравляющее жизнь честных граждан. Затея неплохая, — похвалил Лис, расцветших пропагандистов. Любая одобренная начальством находка гарантировала прибавку к жалованию. Кузнецам человеческой веры с их бесконечным здоровым цинизмом милее всех божественных благодатей были простые и понятные деньги. — Только вот эта форма никуда не годится.

Правитель Хёргэ положил истрепанный лист с «давним пророчеством» обратно на рабочий стол писак. Над творческой мастерской с её обязательным беспорядком на столах и атмосферой нормального трудового сумасшествия навис дух разочарования. Уже готовые переписывать и размножать листовки специалисты не могли сдержать досады. Писцы, которым принадлежала затея, ощутимо упали духом, предвидя многочасовые правки.

— Ну где вы видели чтобы пророчества висели как объявления о найме на работу на придорожных столбах! Это глупость и непрофессионализм! — раскритиковал Лис, по-барски сложив руки за спиной.

Из смежной казармы, чьи окна выходили на листовочную неожиданно послышались заполошные вопли:

— Идут! Людей бьют, головы отрывают! Спасайтесь! Спасайтесь братцы! Кишки вынимают и жрут! О горе! Горе! Бежим! Убьют нас! Головы оторвут!

Переписчики дружно поморщились. Кто-то заткнул себе уши. Отведенная под лагерь Лисовых подчиненных одна из трех рыночных площадей Хёргэ, оказалась куда меньшей, нежели хотелось её обитателям. Отгороженным высоким деревянным частоколом от остального города казармам приходилось тесниться вместе. Из-за того что строили их на скорую руку помещения вышли холодными, нескладными и… с замечательной слышимостью. От постоянных криков и рева голова болела не только у обитателей лагеря, но и у сторожащих территорию вояк. Жители окрестных домов напротив радовались тому, что после разгона рынка стало как-то потише.