Стихия Перемен (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 2

Со свистящим шорохом по залу пронесся, ткнувшись в испещренный мелкими трещинками потолок осколок камня. За ним, трассером стелилась пыль мелкой крошки. Заседающие разом дрогнули. Похоже, магия, единственное доказательство могущества их работодателя (господином его называли только на словах), была одним из немногих действительно устрашающих жуликов от пера аргументов. Были впрочем, и другие — севший со смирным видом докладчик проглотил свою невинную улыбку, стоило ему встретиться глазами с Ревазом. И тут же скорчился сильнее обычного, потупившись в столешницу. Темный Паладин не скрывал своей ненависти к этой компашке. Когда придет час, он лично выпотрошит каждого из них.

— Так. Дальше. Что еще? — продолжила между тем главный советник. — Что у нас с Синетрией?

— Со дня на день ожидаем-с гонцов. Для подтверждения клятвы верности. Ханы заверяют, что всегда рады видеть своего Владыку Дракона Триградья в добром здравии. Поэтому высказывают осторожную надежду на то, что их отношения с Драконом и в дальнейшем будут складываться в духе доброй традиции, — пискнула одна из лысых голов.

— Про помощь, в случае необходимости воинскими силами…

— Ни слова, — подтвердила голова. Главный советник отреагировала на это скупо дрогнувшими уголками губ. И коротко спросила:

— Хёргэ?

— После нашей неудавшейся попытки выбить власть из рук узурпатора, город погрузился в затишье. Лис прибил головы глав заговора к городским воротам. Говорят, во время обращения к горожанам он был остр на язык как никогда. У Хёргэ мол, свой путь и его независимость обеспечит умение добрых триградцев…

— Конечно. Раз уж варвары-северяне осрамились, — хмыкнула главный советник. — Не знаю как раньше, но сейчас этот Лис показывает себя отчаянным парнем. Чего, спрашивается, он добивается?

Естественно на вопрос никто не ответил. Головастики в черном только сидели, выпучив свои дурные от чтения доносов глаза и готовились кивать чуть что. Бастарды. Ублюдки.

— Хорошо. Теперь остров. Остров Харр. Есть вести? — она обвела взглядом всех собравшихся, задержав глаза на одном только Ревазе.

— После того как послы покинули дворы Царства, Эрц и Балбараша так же неожиданно как появились в них… нет. Никаких новостей, — подала голос все та же голова. — Но если мне дозволено будет сказать, я скажу, что это затишье перед бурей. Послы уехали, но время от времени мы наталкиваемся на предателей-доносчиков, работающих с таинственными нанимателями. Их в первую очередь интересуют люди, жители тех или иных областей. Пахнет работорговлей, но… вы ведь и сами знаете, что это далеко не так.

Главный советник, молча, кивнула, откидывая со лба полукольца локонов. О, да! Они знали! Еще как знали, что Харр охотиться за интересными людьми. Выискивает, ворует, вылавливает, точно монеты из кошелей. Зачем? Реваз этого не знал.

Кажется, кто-то из советников что-то сказал. Вроде попросил слова. Но тут, наконец, отреагировал Владыка. Доселе он молчал. Сидел на черном троне, весь облаченный в черные одежды с низко надвинутым на лицо капюшоном и слушал.

— Достаточно. Я услышал достаточно, — неприлично молодым голосом сказал Дракон, дернув головой. В тени капюшона на мгновение стали заметны очертания легкой маски, полностью скрывающей лицо. — Мой главный советник права. Вы работаете из рук вон плохо. Зимние холода, давно и прочно сковали в своих объятиях Триградье, а вы сидите как примерзшие к месту, да лопочете что-то о бабьих пересудах. Мне нужно больше. Мне нужны имена и поступки. А еще лучше замыслы. За это я буду платить щедро. Но не более. Я устал от неопределенности и хочу побыть один. Все вон. Кроме моего Темного Паладина и главного советника. Идите, работайте, воронье!

Они поднялись одновременно и, поклонившись, покинули зал. Не оглядываясь и не переговариваясь. Изображая почтение. Лицемеры.

— Что скажешь, моя советница? — спросил Дракон, подпирая скрытое лицо рукой в кожаной перчатке.

— Среди этих угрей два предателя, — равнодушно откликнулась женщина, небрежно покачивая ногой. Сейчас её поза стала не в пример раскованней. — Восстановление Цитадели проходит все медленней и даже сейчас спустя месяц, она больше похожа на неуклюжую груду камней, нежели былую Дасунь-крепость. Бастионы пестрят прорехами, добрая половина залов в руинах, нижние уровни, ведущие к темнице, и тайным покоям, завалены так, чтобы до них добраться потребовались бы услуги роты великанов. Сокровищница почти пуста — потаенные запасы, о которых не знали мародеры, не так уж и велики. Зима в этом году холодна, и это еще далеко не её конец. Метели на Скальном Поясе Петельщика постоянно заметают тропы. Запасы еды и топлива скудны. Единственная стоящая защита от возможного неприятеля это Великановы Врата. Мне продолжать?

— Достаточно. А ты мой Темный Паладин, чем порадуешь? — темнота под капюшоном обернулась на Реваза. Он встал, звеня снаряжением, ибо не мог отвечать сидя. И глядя прямо туда, где, под маской скрывалась обожженная до костей плоть, сказал. Отчеканил так, что слова эхом отразились от растрескавшихся сводов:

— Гарнизон Цитадели в большинстве своем безмозглые наемники. И то сказать, гарнизон. Полторы сотни мечей. В случае нужды, лично я стану полагаться только на Паяцев. Только их всего три десятка. Сейчас зима и тропы замело, а среди снегов путников подстерегает кинжал убийцы или клыки нечисти. Биргер в Танцевальне. А это слишком далеко. Пограничный Лес у стен твоей Цитадели кишит разными тварями, что пугают стражей на стенах по ночам до мокрых подштанников. Раньше они всегда слушали твое Слово, но сейчас подозрительно осмелели. Я не удивлюсь, если скоро они станут нападать на гарнизон. Так-то.

— Зима… — неопределенно бросил Владыка, нервозно постукивая пальцами по подлокотнику трона. — Плохое время. У нас мало воинов, а все былые подданные горазды лишь на сладкие слова. Ханы ведь не собираются помогать мне. А еще Лис. О Саламате и вовсе умолчу. Царство кипит, как переполненный котел. Все против всех. А посередине мы. Что ж… восстановление Цитадели по-прежнему первоочередная задача. Крепость это краеугольный камень моей земли.

Владыка поднялся с трона и тихо ступая, пошел за него. В глухо заскрипевшую при открытии потерну. Реваз и советник, так же молча, последовали за ним. Зал опустел… лишь только мелкие мраморные осколки, с безнадежным упорством пытались сложиться в мозаику на полу.

… Тихо шел снег, стелясь пластом за окнами. На стеклах выступили морозные перья, а стена пустой комнаты покрылась снежной щеткой инея. Раньше Цитадель отапливалась лесом и магией. Сейчас только лесом. И занимались этим не больше двадцати человек — топили очаги и печи в основных помещениях, где стены не зияли сквозными трещинами. Никому и в голову бы не пришло, что здесь есть тайные комнаты — для всех потайные лазы Цитадели до сих пор не были восстановлены.

Пар облачком поднимался изо рта. Реваз немедленно отдал свой плащ девушке, позволив укутаться с ног до головы. Владыка стоял у окна, прямой и гордый, заложив руки за спину.

— Здесь можно говорить свободно. Предатели не двое. Готов заложить свою маску, если среди этих лжецов, хотя бы четверо верны. А Саламатово отродье скоро и скрываться перестанет, подслушивая наши речи.

— Оно было в зале? — такое открытие вовсе не удивило Реваза.

— Их там было достаточно много. В стенах, в полу. Слизь, — брезгливо пояснил Владыка. И обернулся, откидывая капюшон: — Но меня сложно сейчас обмануть. Почти невозможно.

Оставшиеся преданными Дракону Триградья люди все как один знали, что Дракон получил ужасные повреждения и теперь вынужден скрывать свое лицо. Чуть поблескивающая глухая личина, кованная из странного железа с фиолетовым оттенком немо уставилась на приближенных. В глубине одной из железных глазниц ровно поблескивал нечеловеческий глаз. С вертикальным зрачком и алебастровой радужкой.

— Мы теряем здесь время, — сказал человек в маске. — Среди предателей и той лжи, которой нас кормят каждый день. Зима не вечна. Не вечно и терпение Лиса. Та бешеная кошка стоит за многими интригами и не вцепилась в нас когтями лишь оттого, что есть занятия важнее. Тоже и с островом Харр…