История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 57

Ты, Оль, не поверишь, как сильно я рад тебя видеть, – только и ответил Тольяр. – Этот ваш Грейнор меня всерьез повесить задумал!

А что так?

Да я представился родственником траванувшего его тухлятиной корчмаря.

Хе-хе-хе! Это который «Телегу» содержит? – залился фальцетом Ольмарк.

А ты откуда знаешь? – поразился Тольяр. – Мысли что ли научился читать?

Как же, как же. Просто я самолично его сиятельству к жаркому приправку подавал. Больно он воинственный был, вот я и подумал... хе-хе.

Меня твоей милостью повесить хотели, – укоризненно покачал головой Тольяр.

Пустяк. Как хотели, так и расхотят. С меня причитается.

А Грейнор?

Эйн? Да он мужик отходчивый! Меня слушает как отца родного!

Эйн? – удивился Тольяр. – А почему не...

Потому что Грейнор звучит благороднее, – перебил Ольмарк. – Я сам придумал. Эйн, что надо мужик, но с воображением у него туговато. Вот я и заполняю пробелы. Придумываю там подвиги всякие, чтоб поселяне его за героя считали! Вот он и соответствует.

Зачем?

Как зачем? Когда на твое село налетает шайка разбойников, ты их с топором встречаешь, чтоб хоть что-то сохранить из хозяйства и уберечь дочерей от насилия там. Так?

С улицы донесся взрыв хохота и пьяные голоса, орущие непристойную песню.

Ну да, – вынужден был признать Тольяр.

А когда к тебе в село приезжает герой со свитой? – увлеченно поделился своей грандиозной идеей Ольмарк. – Герой, про которого легенды сказывают. Тогда ты его с топором никак встретить не сможешь. Ну и что, что он не сдержанный, пьяный как сапожник и норовит все, что видит из твоего добра в карман потащить. Хе! Можно все списать на нервную работенку – поди, защити чернь от всех лих!

Кажется, я начал понимать, – кивнул Тольяр. – Дочку ежели герой попользует, то это не насилие, а почти честь для селянина? Вроде как если б царь своего бастарда заделал?

Соображаешь, – многозначительно подмигнул Ольмарк. – Вот я выбрал себе Эйна и придумываю значиться всякие поводы. Он многого не разумеет, но исполняет сходу! Хочет, хе-хе, легенды про себя слушать.

Так это ты его снарядил в лесу зверя невиданного искать? Того, с которым он уже шесть лет борется?

Три, – поправил Ольмарк. – Это для большинства шесть. На самом деле три. Но придумал не я. Чудо-то местное.

Зверь-то этот, чем местным вредит? – поинтересовался Тольяр.

В каком смысле вредит?

Ну, там овец тягает. Девиц бесчестит. Или самих поселян с лесниками предпочитает насилить? Может воду портит?

Да нет, – неуверенно ответил Ольмарк. – Ничего такого не слышал. Просто водится тут и все. Его даже и не видел почти никто.

Тогда зачем же его убивать? Если оно безвредное.

Эйн сам загорелся, – пожал плечами волхв-недоучка. – Хочу, говорит, быть победителем чудовища! Я ему на то ответил – сделай так, чтобы чудовище с концами пропало, а я уж кому надо за баллады приплачу. Вот он и носится.

А-а-а. Ну, тогда понятно. Оль?

Что, Яр?

Неудобно тебя просить, но у меня затекли руки. Может, отвяжешь?

Я блаженно растянулся на мягкой кровати. Наконец-то баня и добрая пища! Наконец-то должное уважение! Лис, внимательно смотревший на меня все время, и сейчас украдкой разглядывал, словно все еще не веря, что видит меня живым.

Смотришь, как будто приведенье увидал, – я сел на кровати, оглядывая предоставленную мне комнату. Дорогая мебель, инкрустированная топазами, изумрудами, рубинами и сапфирами. Мягкая просто воздушная перина. Вот все чего мне не хватало. Реваз перекусив на скорую руку, проводил время, что-то втолковывая Призракам.

Для меня ваше появление по-прежнему остается неожиданностью, мой Дракон, – признал, нервно теребя пуговицу модного камзола Лис. – Слухи в основном недвусмысленны. Цитадель разрушена. А на ваше место претендует Эйстерлин.

Борода еще ответит за свою жадность, – кивнул я, чувствуя, как разом портится настроение. – Лично буду присутствовать на его свежевании.

Хм. Поведаете ли вы, мой Дракон, что случилось с вами за последнее время. Что послужило причиной раскола?

Э-э нет, Лис, – рассмеялся я. – Теперь уж ты мне поведаешь. Например, что случилось с Наместником Хёргэ? Насколько я помню, Вельдвальд был крепким. В самом расцвете сил. Почему же не выдержало сердце сего достойного мужа?

Лис не ответ взгляда. Пригубил вина из золотой чаши.

После слухов о вашей гибели Вельдвальд вел себя очень неосмотрительно. Начал искать связей с Эйстерлином. О чем-то пытался договориться с островитянами. Больше всего его потрясла неприятность, случившаяся с нашими магами. Вы в курсе о ней?

Я кивнул.

Вельдвальд стал крайне ненадежным. И уже косо поглядывал на меня. Поэтому нет ничего удивительного в том, что его живущее в страхе сердце одной прекрасной ночью просто не выдержало груза.

Понимаю. Что ж, как говорят крестьяне – Вельдвальд с возу кобыле легче. А что же с варварами?

Лис криво ухмыльнулся, заложив ногу на ногу и принявшись ею покачивать.

Агрессивные. Злобные. Раздражительные. Но легковерные. Их было достаточно просто склонить на свою сторону. Мне стало известно, что Эйстерлин готовится выслать своё войско на Хёргэ. Даже не пытается договориться, потому что наперед знает ответ.

Со мной ему не договорится, – согласился я. Лис как-то странно взглянул на меня, но ничего не сказал.

Сколько здесь войск?

Шесть с половиной тысяч. Кроме того, были посланы гонцы в Синетрию. Тамошний Каганат, скорее поддержит приближенных к Дракону, нежели явного предателя. Хотя Эйстерлин уже сегодня заявляет, что является вашим правопреемником.

Ну-ну. Значит Синетрия скорее всего с нами. Крейган?

Я послал ворона. Но пока что никакого ответа.

Это притом, что Эйстерлин почти наверняка уже договорился с Яромиром, – задумчиво добавил я. – Придется требовать от островитян подкреплений. Жаль, что маги утратили силу.

Знал бы кто, как тяжело дались мне эти слова. Моё кольцо. Где же эта дрянь Астис?

Мой Дракон. Я все-таки настаиваю, чтобы вы рассказали обо всем случившемся с вами, – неожиданно сказал Лис. Я недоуменно посмотрел ему в глаза:

Что значит настаиваю?

Я должен знать, – твердо ответил он. – Когда вас отравили.

Что ты мелешь?!

Лис поднялся с кресла и холодно подтвердил:

Когда сегодня утром ваше хладное тело окажется в спальне, я должен буду поддержать боевой дух воинов, объяснив, когда именно до вас добрались проклятые убийцы Эйстерлина.

Меня словно громом поразило. Я вскочил на ноги, но в дверь в спальню уже распахнулась. Как по команде передо мной возникли двое солдат, отгородивших Лиса от меня.

Предательство? И ты? Ты тоже? – у меня вырвался истеричный смешок. Лис мерзко улыбнулся.

Не совсем, мой... Грай.

Я Дракон Триградья!

Больше нет, Грай, – удрученно покачал головой Лис. – Ты был Драконом. Прости, что именно мне приходится разбивать твою последнюю иллюзию, но ты уже не Дракон.

Стража! Взять этого негодяя! – я до последнего не верил, хоть и читал в их равнодушных глазах. Приговор. Я резко двинул коленом в пах одного из стражников и, оттолкнув второго, с рычанием бросился на Лиса. Но не дотянулся. Совсем чуть-чуть. Мне вцепились в ногу, у меня повисли на плечах, сбив на ковер к самым ногам моего бывшего советника. Задрав голову я с бессильным шипением смотрел на Лиса. А тот, снова пригубив вина, пустился в объяснения:

Да Грай, ты больше не Дракон. Я всегда уважал твою волю к победе, твой недюжинный, хоть и явно больной разум. У меня бы никогда не вышло создать целое государство! Ты сплотил давних врагов под своим крылом, ты создал могущественную силу. Ты был близок к абсолютной власти – и я служил тебе, так же как остальные члены Совета. Потому что ты всех устраивал. Дракон был символом – символом непобедимости, так же как Его Цитадель была символом несокрушимости.

Мне в ухо дышали отвратительным чесночным запахом.