История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 26

Парень стоял прямо передо мной. Еще более худой, чем был. Русые волосы казались почти седыми. Уставший. Но гордый. Словно и не было на его руке магического браслета. Словно и не стояли за дверью стражники.

Единственный глаз смотрел отрешенно. Как будто вняв, наконец, безжалостно вколачиваемым вместе с побоями правилам этикета. Хотя я видел, что все это напускное. И он знал, что я вижу.

Можешь сесть, – великодушно разрешил я. Он собрался отказаться, но, наткнувшись, на мой взгляд, сдерживая желание бессильно растянуться на полу, аккуратно присел на стул, положив руки на колени.

И сними повязку.

Поколебавшись, Тольяр исполнил просимое. Некоторое время я молча разглядывал так неожиданно изменившееся лицо.

Значит все-таки не человек, – бесстрастно констатировал я, под взглядом очень странной пары глаз. Человеческим был только постоянно открытый глаз. Спрятанное под плотной материей око вряд ли могло принадлежать сыну рода людского. Хищный вертикальный зрачок и снежно-хрустальная радужка с золотистой ниточкой каймы.

Ну и кто же ты такой, Тольяр?

Парень сверлил меня своим чудовищным глазом. Потом неожиданно угрюмо попросил:

Я могу одеть повязку?

Зачем?

Так привычнее, – неохотно пояснил он. – Когда не видишь их.

Вот значит как. Тольяр стало быть углядел моих незримых телохранителей, приставленных с недавних пор Мерхом. Очень любопытно. Пока он возился с повязкой, я лихорадочно думал.

Так кто же ты такой? Откуда взялся. И откуда у тебя кольцо Бестии?

Я человек, – мрачно ответил парень. – Не такой как большинство, но человек. И отец у меня был человеком.

А мать? – тут же уточнил я. И увидел, как заиграли скулы на болезненно худом лице.

Не знаю. Я её не помню.

Лжешь, – холодно отрезал я. – Лжешь, парень. И делаешь это неумело. Но я сделаю вид, что твоей лжи не слышал. Потому что мы еще вернемся к твоему родству. Ты ведь, понимаешь – меня намного больше интересует, откуда у тебя такой замечательный подарочек. И вот здесь я врать не рекомендую. Будь осторожен, Тольяр.

Он помолчал, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждал, сложив руки на груди. Тихо горели свечи в стеклянных светильниках комнаты допросов. Пол блестел первозданной чистотой и напоминал мне тщательные усилия уборщиков, добросовестно отмывающих следы допросов.

Это кольцо, – Тольяр вспоминал. И воспоминания рождали в его глазах страх. – Я его заработал. Заслужил. Чтобы иметь возможность... просить защиты.

Заслужил? Откуда ты знал, что оно необходимо мне, парень? – демонстративно смотря в сторону, поинтересовался я.

Я слышал, – хрипло прошептал он, будто опасаясь, что нас подслушивают. – Слышал, сначала от его владельца. Потом несколько раз от нечисти, встречавшейся на моем пути. Он говорили, что Великий Дракон Триградья ищет...

Врет? Наткнувшись, на мой взгляд, он сбился.

Слышал, значит? – вкрадчиво спросил я. – От нечисти? Какая болтливая, однако, нечисть. Так вот первому встречному берет да и выкладывает слухи. Просто кумушки на лавке, а не духи нечистые. Ты вот знаешь, парень, каким образом сейчас допрос снимают в цивилизованном мире? Про дыбу слыхал? А про винты ручные и ножные? Я это к чему веду – мы здесь люди темные, но цивилизацию очень уважаем. Не финти, если не имеешь желания проверить степень оного уважения на своей многострадальной шкуре.

Я не финтю... я...

А еще есть империя Ван, где просто обожают пытки всякими там муравьями, – ударился в воспоминания я. – Или пытка водой. Про это тебе знакомая нечисть ничего не баяла? Не слышал, поди?

Он тяжело вздохнул и выдавил обреченно:

Если не верите, можете пытать. Я говорю правду. Можете хоть в кипятке варить. Это не поможет. Потому что я...

Говоришь правду, – оборвал я. – Это понятно. Дальше что. От кого тебе защита нужна?

От бывшего владельца кольца. Она меня найдет. И когда найдет...

Даст понять, что брать чужое нехорошо, – кивнул я. – Допустим. Но кто же это такой? Или, если судить из твоих слов такая?

Парень вздрогнул, словно от укуса осы.

Опасная... как само зло. Я не знаю, сколько их вообще. Это что-то... – в голосе звучала полнейшая безысходность. И я видел, что парень не играет. Видел, как подергивается в спазме щека. Он гордый и сильный, боялся до колик. Боялся до безумия одних только воспоминаний. Кого?

Тольяр сглотнул слюну и, борясь с собственным страхом, закончил:

Она сама Смерть...

Испуганно зашипев, погасла свеча в одном из светильников.

В серебрящемся облаками ночном небе беззвучно прогорел свет далекой зарницы. Сердито зашумел поросший папоротником древний курган, жалуясь рогалику месяца на вековечную скуку. Тревожно задрожали комья призрачного тумана, подтягиваясь к небольшим окошкам людского жилья. Сквозь мутные рыбьи пузыри на улицу щедро лился свет многочисленных огней.

А вместе со светом за пределы мазаной глиной просторной хаты шинка ширились отзвуки происходящего внутри.

Шла четвертая неделя с той поры как войска Брайдерийского Царства дерзнули вторгнуться в Триградье. Против обыкновения никто не торопился жечь города, травить посевы и угонять скот. Готовые к такому люди с удивлением слушали новости, как огромные отряды войск кружат на вольных просторах их земель, избегая крупных стычек. Невероятно!

Армии, уподобившись хищникам, бросали друг на друга косые взгляды разведрейдов, оставляя за своими неповоротливыми телами широкие борозды следов и огрызаясь мелкими, но ожесточенными боями.

Бессмысленное и выматывающее занятие. Развернувшаяся в Триградьи кампания лишь отдаленно напоминала войну. Это-то и пугало людей. Неопределенность. Сколько времени минует, прежде чем озлобленная передвижениями солдатня начнет грабить и разрушать с утроенной силой?

Единственными кто мог считать себя в относительной безопасности, были корчмари и содержатели питейных, игровых заведений. Публика нужная всем.

Вот и сейчас в пропитом задымленном зале не было ни одного свободного уголка. Дурашливо хихикали ощупываемые жадными руками девки-подавальщицы. Жарко шептались невесть как оказавшиеся в переполненном обозники, водя по сторонам ленивыми сытыми взорами. Грозно стучали кулаком по столу небритые ополченцы, то и дело, разражаясь удалым гоготом.

В завешенной плотными шторами отдельной полутемной комнатушке хрипло переругиваясь, сидели, бросая кости на стол, серьезного вида мужчины.

Десять! Хе-хе! Десять, милостивый сударь! Идет кон!

Азартная игра как молодая баба, – согласно заметил, прихлебывая пиво из чары «милостивый сударь». – Кому как не тебе это знать, Дзеринг.

Это точно сударь Мирослав! Как есть баба! – охотно хохотнул Дзеринг, разминая тонкие пальцы. Неожиданно холеные и поразительно ловкие.

Мирослав хитро сощурился и украдкой переглянулся с партнерами по столу. Курчавый бородач в застегнутой на все пуговицы серой жилетке понимающе подмигнул.

Сотка. Сотку проигрываю, – с сожалением отозвался четвертый игрок – губастый остроносый парень, терзая укрытую оспинами щеку. – Везет тебе сегодня, Дзеринг! Безбожно везет!