Больше, чем шанс (СИ) - "Elli Sansone" - Страница 27

— Добрый вечер, миссис Малфой… — пролепетала девушка, понимая, что снова не застала Снейпа. — Я хотела поговорить с профессором Снейпом, могу я подождать его?

— О, моя дорогая… — Нарцисса качнула головой. — Так ты ещё не знаешь?

— Не знаю… что?

— Северус уехал из страны, мне очень жаль, что именно я говорю тебе об этом. Я не знаю, куда он направился и когда вернется. Он… был немногословен, впрочем, как и всегда. Журналисты набросились на него, едва он принес тебя в госпиталь, Министерство тут же начало ворошить его дело, это… это его расстроило. Ты же знаешь, что он не хотел возвращаться, — голос миссис Малфой стал печальным, — и я его понимаю. Я думала взять Драко и сбежать куда угодно, лишь бы… Но мой муж здесь. Он жив — во многом благодаря тебе и твоим друзьям, так что мы будем бороться.

Гермиона бессильно прислонилась к столбику крыльца.

— Уехал… а я даже не поблагодарила его…

Нарцисса цепко взглянула на неё.

— Ты только за этим пришла?

Чувствуя, как щеки неудержимо краснеют, девушка опустила глаза и услышала мягкий смешок матери Драко.

— Я давно догадалась, что он небезразличен тебе, но что ты тоже что-то значишь для него, узнала только сейчас. Северус горд. И упрям. И слишком много пережил, так что ему нужно время. Он вернется. Просто дождись.

Просто дождись.

Эти слова эхом звучали в голове Гермионы Грейнджер, когда она сдавала последний экзамен, со слезами на глазах прощалась с замком и преподавателями, ночами не спала, дежуря в приемной Святого Мунго и неотрывно следя за тем, как работают целители, чтобы наработать нужную сноровку. Просто дождись — шептало её сердце, когда она мягко отказала Рону и собрала свои вещи, съезжая из “Норы” в крохотную квартирку в маггловском Лондоне — единственное, что она пока что могла себе позволить. Просто дождись — думала она непроглядными зимними вечерами, когда целитель Сметвик приступил к возвращению памяти её родителей и позволил ей помогать. Потребовался целый год, прежде, чем мистер и миссис Грейнджер вспомнили свою прошлую жизнь и осознали, что у них есть дочь. Они трудно приняли этот факт, но спустя ещё год полностью восстановились и смогли видеться с Гермионой по воскресеньям на обеде и говорить с ней без прежней обиды.

Гарри и Джинни отпраздновали свадьбу летом, в традиционном шатре Уизли, в окружении всей семьи и друзей. Гермиона была счастлива за них, но в глубине души немного завидовала той незамутненной радости на лицах молодожёнов, испытать которую ей, видимо, было не суждено.

За те два года, что прошли с отъезда Снейпа, она многое обдумала, но ни на секунду не усомнилась ни в своем решении стать целителем, ни в том, что мрачный и саркастичный шпион нравится ей так сильно, что не стоит даже пытаться быть с кем-то ещё. Нарцисса получила возможность навещать мужа в Азкабане, а Драко делал удивительные успехи в лечении, как и она сама. Только Гермиона специализировалась на лечении разума, а он предпочёл сложные физические травмы от применения магии. Шум вокруг Северуса и Малфоев постепенно утихал, раны, нанесенные войной, постепенно затягивались, и даже вездесущая Скитер, написав про Снейпа и его жизнь малоприятную книгу, забросила эту тему, сосредоточившись на возобновлении матчей по квиддичу.

— Эй, Грейнджер! — плавный выговор Малфоя с годами перестал бесить. — У меня там пациент, которому, кажется, нужен мозгоправ.

— Чего? — она на миг оторвалась от заполнения магических карт после ночного дежурства и взглянула в нахальные голубые глаза. — Я уже закончила смену, отстань. Позови Пэнси или ещё кого-то.

— Нет, там только ты сможешь справиться, — настаивал Драко, — там дел минут на десять. Успокой беднягу и дай ему пару зелий. Только тех, что ты варила, не больничных. Сама знаешь, что твои лучше.

Гермиона со стоном слезла со стула, разминая немного затекшие мышцы. Ночью в госпиталь из Хогвартса поступили двое учеников, надышавшихся парами амортенции, а затем трое с передозировкой сна без сновидений, так что она ни на секунду не присела, ликвидируя последствия. После нужно было проверить запас зелий, доварить парочку её экспериментальных составов и отправить Луне подробное письмо — они не виделись уже больше месяца и подруга пригрозила прийти в Мунго, если не получит полный отчет. Рассказывать было особенно нечего, но Грейнджер честно вымучила два листа, в основном описывая странные случаи и обеды с родителями.

— Будешь должен, Малфой, — предупредила она, хватая пустой бланк для заполнения истории болезни, симптомов и зелий, применяемых пациентом раньше.

— Пиво. Или нет, лучшую медовуху Розмерты, клянусь! — крикнул ей вслед отчего-то улыбающийся во весь рот Драко.

Фыркнув, девушка сделала глубокий вдох и нацепила на лицо привычное безмятежное выражение. Целитель Сметвик всегда говорил, что лицо того, кто будет тебя лечить, не должно пугать или вызывать мысли о скорой кончине или неприятном длительном лечении. Пациенты должны чувствовать тепло, комфорт и спокойствие. Войдя в смотровую, она вспомнила, что не спросила имя пациента. Неловко. Ну что ж, придется импровизировать. Вытащив волшебную палочку из кармана рабочей мантии, она толкнула светлую дверь.

— Добрый день, я целитель Грейнджер, какие у вас… — начала она и поперхнулась воздухом, увидев знакомые резкие черты, чёрные волосы и агатовые глаза, смотрящие на неё в упор.

Снейп откашлялся, не отрывая от неё взгляда.

— Ещё утро, мисс Грейнджер, но… это неважно, — быстро проговорил он.

Гермиона, приоткрыв рот, жадно разглядывала бывшего профессора зельеварения, отмечая маггловские джинсы, кроссовки и простую чёрную футболку. Волосы Снейпа снова касались плеч, но цвет лица был здоровым, а губы не сжаты в привычную тонкую линию. Он выглядел… слегка настороженным, но не враждебным.

— Вы вернулись, — наконец вымолвила девушка, — давно?

— Сегодня утром.

— О… — выдохнула Гермиона. — Какая… честь. Так на что жалуетесь, профессор Снейп? Головная боль от трансгрессии? Провалы в памяти от неудачного обливэйта?

Он покачал головой, впервые в жизни не желая язвить, чтобы не обидеть девушку. Он так много хотел бы ей сказать, но не знал, с чего начать. Всё это время, вдали от дома, он старательно пытался оставить прошлое позади. Забыть о Лили, Дамблдоре, Тёмном Лорде и Пожирателях, о своих поступках, о том, как он творил зло. Снейп знал, что вернется домой рано или поздно, но… ждал ли его здесь хоть кто-то? Он сначала навестил Нарциссу, от которой узнал, что Драко и Гермиона работают в Святом Мунго и сегодня оба на смене. Что Люциусу гораздо лучше и он уже похож на себя прежнего. Что родителям Грейнджер вернули память, но они не особо настроены до конца простить дочь и держат дистанцию. Что слухи о нём наконец-то утихли и он может попробовать просто жить дальше.

— На самом деле у меня достаточно странные симптомы, — ровно проговорил Северус, внимательно смотря на девушку. Гермиона изменилась — на лице непроницаемая вежливая маска, на мгновение исчезнувшая, когда она его узнала, но почти сразу же вернувшаяся на место, непослушные волосы собраны, мантия целителя не скрывает исхудавшую фигурку, а под глазами — тёмные тени. От недосыпа или переживаний — работа в больнице — не сахар, он это знает точно. Особенно с умственными расстройствами. Драко немного рассказал ему о том, как проходят их будни.

— Насколько странные? — девушка вытащила из кармана палочку, явно решив вызвать диагностическую схему. Северус усмехнулся.

— Вряд ли вы увидите это на схеме, целитель Грейнджер. Понимаете, я много ужасных вещей совершил в своей жизни — по своей воле и нет, поэтому уехать подальше показалось мне… удачной идеей. Сначала. А затем я понял, что есть то, что не дает мне покоя, как бы далеко я не был.

Гермиона молча приподняла бровь, и он торопливо продолжил, боясь сбиться и не сказать то, что должен был ещё два года назад:

— Тот наш поцелуй… я вспоминал о нём слишком часто, чтобы просто отмахнуться. Я всё гадал: зачем такой юной, красивой и гениальной волшебнице её бывший преподаватель, у которого мерзкий характер, ужасающее прошлое и внешность, когда кругом столько молодых и перспективных? Зачем эта волшебница, рискуя собой, спасла мою жизнь, ведь я едва ли замечал её семь лет подряд, а ещё был жесток и насмехался?