Больше, чем шанс (СИ) - "Elli Sansone" - Страница 16

— Понимаю, — обронила она.

— Если что-то пойдет не так — трансгрессируйте и отправляйте патронуса Поттеру и Брустверу, — серьезно сказал Снейп, — обо мне даже не думайте. Ясно? Никакой самодеятельности!

Гермиона подавила смешок и кивнула. Как будто это не она год водила за нос егерей Воландеморта, прячась в лесах!

А ещё он совершенно не понимает, о чём просит — не думать о зельеваре она не могла, с того самого мига, как узнала его трагическую и полную разочарований историю. Северус Снейп словно стал её частью, а уж когда оказался живым и относительно здоровым, и подавно. Все эти месяцы она страстно хотела написать ему. Просто узнать, как он поживает. Всё ли хорошо. После встречи на кладбище с Нарциссой Малфой, она продолжала раз в неделю навещать памятник профессору, хоть и знала, что его там нет.

Они вместе дошли до немного обшарпанного кирпичного здания больницы, и Снейп галантно распахнул перед ней дверь. У двери в комнату персонала он остановился и прямо взглянул в глаза Гермионы, шепнув:

— Подыграйте мне.

Постучав, профессор распахнул дверь и громко спросил:

— Доктор МакКинли?

Пухлая улыбчивая женщина, в одиночестве развалившаяся на диванчике с глянцевым журналом, неопределенно махнула рукой:

— Он на втором этаже, Тобби. Не забудь подписать бумаги, завтра в семь утра тебя ждет Энни, опозданий она терпеть не может. Кто это с тобой?

— Моя подруга, Гермиона, — Снейп улыбнулся и погрозил женщине пальцем, отчего Грейнджер едва не закашлялась, — ты слишком много болтаешь, Дженни. Я покажу Гермионе больницу? Она проездом в Абердине, мы сто лет не виделись, понимаешь…

— Понимаю, — Дженни подмигнула, — а говорил, никто не ждет… Видать ошибся наш док насчет юной красотки!

Профессор фыркнул и закрыл дверь.

— У нас не так много времени, — почти не разжимая губ прошептал он, — идем к вашим родителям, затем к остальным. Если это Руквуд, он сюда не сунется днем, слишком осторожен. А вот насчет Роули я не уверен, он — идиот… и… опасный. Небрежный. Самонадеянный.

— Какое лестное описание, — буркнула Гермиона, всё еще отходя от «моя подруга». Как будто… Боже, она почти замужем! Не стоит ей так волноваться и воображать невесть что.

— Это правда, — Снейп быстро шагал по пустом коридору и тащил её за собой, — он никогда не отличался сообразительностью. Я бы… предпочёл Августа. С ним хотя бы можно вести диалог.

— А если это не они? — Гермиона терпела его хватку на запястье, вспоминая, как профессор так же вихрем проносился по коридорам Хогвартса, почти раскидывая в стороны некстати затесавшихся под ногами студентов.

— Если это не они, то это ещё хуже, — фыркнул Снейп, — тогда я просто не представляю, кто мог додуматься до подобного… Это совершенно немыслимо, и эта энергия… — тут он словно опомнился и плотно сжал губы.

— Какая энергия? — спросила Гермиона.

Профессор промолчал. Они наконец дошли до серой двери и он махнул рукой.

— А вы? Не пойдете?

— Я… — он сжал губы. — Позже. Жду вас, мисс Грейнджер.

Она с опозданием поняла, что он дает ей возможность побыть с близкими наедине, если это действительно они. Его деликатность поразила — никогда в жизни профессор зельеварения не отличался подобной чуткостью… Или она просто совершенно его не знала, как и все прочие. Кому он открывался в этой жизни? Лили Эванс, наверное. А они, студенты, видели в нём врага. Всегда. Но кто хоть раз задумывался о том, что скрывалось в глубинах души Северуса Снейпа? И было ли там хоть что-то… тёплое?

Он примчался и вызвал её только потому, что услышал фамилию Грейнджер. Он устроился на работу в эту больницу, чтобы иметь доступ к пациентам и помочь им, хотя все эти люди были ему совершенно посторонними, кроме того, они были магглами. Кажется, что профессор не раздумывал ни секунды, ввязываясь в эту авантюру, но при этом собирался удержать её от того же самого. Странный и загадочный человек, но несомненно, неравнодушный, смелый и решительный. Гермиона старалась отогнать разливающееся внутри тепло, которое грозило затопить её с ног до головы. Непрошенные и непонятные чувства к Северусу Снейпу не должны были так влиять на неё. Почему-то о Роне она вспомнила только когда её мысли о профессоре приняли совсем неподобающее направление. Позвать его с собой или попросить сопровождать её Гермионе даже не пришло в голову.

На мгновение зажмурившись, она схватилась за пластиковую ручку и толкнула дверь, оказавшись в ярко освещенном помещении с двумя кроватями. И тут же рвано всхлипнула, бросившись к женщине, а затем и к мужчине.

— Мама… — собственный голос показался девушке чужим и надтреснутым. — Мамочка! Папа…

Она не видела родителей почти год и чуть не завыла, поняв, насколько сильно они постарели и… как сильно она по ним скучала. Миссис Грейнджер безмятежно вытянулась на койке, и лишь попискивание приборов вокруг неё и бледное восковое лицо свидетельствовало о том, что она не просто спит, а в коме. Гермиона, едва дыша, сжала тёплую мамину руку, а затем обошла её и прикоснулась к папиному плечу. Он выглядел чуть более живым, но так же никак не отреагировал на её движения. Девушка сердито смахнула катившиеся по щекам слезы и вытащила волшебную палочку. Сотворив диагностические чары убедилась, что Снейп прав и это кома, но при этом в схеме было что-то странное. Неправильное.

— Энергоканалы почти пусты, — прошелестел обычно звучный и глубокий голос профессора за спиной, — и будь я проклят, если понимаю, зачем.

— Это убьет их? — спросила Гермиона, пряча палочку.

— Не сразу, но… если не восполнить энергию, то да. Я… я хочу проследить, снижается ли уровень или растет. Если кто-то продолжает забирать их жизненные силы, он не может делать это без личного контакта. Я установил защиту и несколько ловушек. Проблема в том, что магическую силу, как и энергию, нельзя передать никому… получается бессмыслица. К тому же, если это… сторонники Лорда, они бы никогда не взяли энергию у… не волшебников. Вы знаете, что мы абсолютно разные, правда? — Снейп вошел в палату и плотно прикрыл дверь.

— Что вы имеете в виду под «разные»? — Гермиона не смотрела ему в глаза, но чувствовала, как внимательный взор профессора впился в её лицо.

— Смотрите, — просто сказал он и взмахнул рукой, явив две схемы — одна принадлежала её матери, вторая самой Гермионе, — у миссис Грейнджер нет вот этой линии, — он скользнул длинными пальцами по золотистой паутинке, — это магия, с которой вы родились. Её нельзя украсть, передать или вернуть, если она сгорит.

— То есть сквиб никогда не станет волшебником, даже если наполнить его… магией?

— Верно. Это противоречит самим законам мироздания. Поэтому я и не понимаю цели… такого воздействия на ваших родителей, — мягко признался Снейп, лёгким движением пальцев заставив схемы потухнуть.

Гермиона подняла покрасневшие глаза и чуть не разрыдалась с удвоенной силой, увидев в его чёрных глазах неприкрытое сочувствие, а ещё… понимание. Это почти сломало её и, кажется, профессор это почувствовал, потому что без колебаний обнял её, прижимая к себе и едва ощутимо поглаживая по волосам. Она уткнулась в его плечо, глубоко и прерывисто дыша. Душевная боль была почти невыносимой… почти… пока его запах — трав, какого-то лосьона и мужчины, тепло тела и успокаивающий стук сердца не повернули мысли совсем в другое русло. Она едва заметно дрогнула в его объятиях, и Снейп прижал её ближе, очевидно, решив, что она замерзла. Неосознанно она обхватила его за талию и услышала, как он резко вздохнул. Но не отпустил.

— Мисс Грейнджер… — прошептал профессор, наклонив голову и обдав теплым дыханием её ухо. — Мы должны… пока вы здесь… проверить остальных.

— Да, — Гермиона неохотно отстранилась, — да, конечно.

Она пригладила волосы дрожащими руками, не замечая, как пристально Снейп смотрит на неё. И как он до крови прикусил губу, глядя ей вслед.

========== 9. Сомнения ==========

Северус ни разу в жизни не прижимал к себе юную и пленительную девушку. Хотел. Но… не случилось. Больше всего, будучи подростком, он мечтал об объятиях Лили Эванс, и в этом был скорее душевный порыв, чем сексуальное влечение. Лили была недосягаемой вершиной, чистым идеалом, той, кто был ему близок, кто принимала его — оборванного и угрюмого мальчишку из бедного района. Она знала, кто он и протянула ему руку. Больше такого не делал никто. Став взрослее и потеряв Лили он уже желал не любви, а плотской близости, тепла чьего-то тела рядом, пусть хоть на мгновение, но и в этом ему было отказано — он был слишком худ, слишком некрасив, неухожен, а ещё якшался с сомнительной и однозначно «темной» компанией. Девушкам нужны были совсем другие парни. Такие, как Сириус Блэк или Артур Уизли. Первый был бунтарем, но на стороне добрых сил, а второй верной и надежной опорой. Как же отчаянно Снейп желал, чтобы хоть кто-то разглядел его! Дал ему шанс. Позволил показать себя настоящего… Увы, он был полукровкой и нищим, так что даже договорной брак, как у Люциуса Малфоя был ему недоступен. И он… смирился. Годы шли, и он погружался в пропасть отчаяния, недоверия и страха всё глубже. А потом он принял метку и стал Пожирателем смерти. И к его услугам, как верного слуги Тёмного Лорда были все шлюхи Лютного переулка, все девицы, желающие выбиться в элиту, пусть даже связавшись с таким, как Снейп. Или Крауч. Он не отказывался от бесплатного секса, но не чувствовал себя после него чистым и хотя бы довольным и постепенно, утолив юношеский голод, он стал пугающе равнодушным ко всему. Больше он не испытывал потребности в близости — физической и душевной, погрузившись в работу над зельями и заклинаниями. Он стал самым молодым мастером в Великобритании не достигнув возраста двадцати пяти лет. Он занял должность декана и профессора. Он стал страшным сном студентов, проклятием бывших учителей, правой рукой двух господ — Воландеморта и Дамблдора и запер глубоко внутри того, кем он когда-то хотел быть. Ради Лили. Ради её сына. Ради… искупления вины.