Колдун (СИ) - "Elza Mars" - Страница 1

Ночной Мир Вампирш…ни разу любовь так ещё не пугала. Ночного Мира Вампирш нет на карте мира, но он есть в нашем мире. Он повсюду. Он представляет собой тайное общество вампирш, ведьм и оборотней женского пола, живущих среди людей. Порождения тьмы красивы и опасны, их влечёт к смертным и те не в силах устоять перед ними. Ими могут быть кто угодно: хоть любой учитель, хоть подруга давних лет или кто-либо другой. Законы Ночного Мира Вампирш позволяют охотиться на смертных.

Можно играть их сердцами, убивать их. Для существ Ночного Мира Вампирш есть лишь два строгих запрета: нельзя смертным знать о Ночном Мире Вампирш и нельзя влюбляться в смертных. Этот ориджинал рассказывает про то, что бывает, если нарушить эти законы.

Глава 1

<<Вы отчислены!>>

Произошло самое худшее, что может случиться с учениками старших классов. Дедушкин лимузин уже подъезжал к новой школе, а этот ужасный приговор продолжал звучать в голове Теодора Хармана.

— Это у вас последний шанс, — изрёк дедушка и обернулся к внукам. — Надеюсь, вы воспользуетесь им.

Водитель тем временем подъехал к обочине дороги.

— Я не в курсе, почему вас отчислили из старой школы, — продолжал мистер Харман, — и не хочу быть в курсе. Однако если даже в этой произойдут неприятности, то я отправлю вас двоих к дяде Уру. Вы же не хотите, чтобы я так поступил с вами?

Особняк дяди Ура родственники прозвали <<Мужским монастырём>>. Это было скучное мрачное строение, расположенное на самой горной вершине. Вокруг — никого, лишь мрачные стены и смертельные тоска, и дядя Ур, который наблюдает за тобой, неодобрительно поджимая свой рот. Нетушки! Не туда, лучше уж сразу скончаться! Блейк, двоюродный брат Теодора, сидевший около него на заднем сиденье, тоже помотал головой, но, возможно, он вообще не слушал дедушку, а всего-то машинально вторил кивку Теодора. Теодор и сам находился, словно в тумане: голова кружилась и он вспоминал беседу в кабинете школьной директрисы. У неё было такое лицо, что, как только мальчики зашли в кабинет, они поняли: отчислены! Они с Блейком опять отчислены из школы! На сей раз дела обстояли намного хуже, нежели раньше. Теодор до сих пор помнил вой ментовских тачек и мигающие сирены, которые бились в окна красно-синими бликами, дым, который поднимался от обугленных остатков того, что не так давно было <<музыкальным>> крылом школы, и вопль Руны Марик, которую менты увезли в участок. И он до сих пор помнил улыбку Блейка.

Его лицо выглядело торжественным, словно всё, тогда случившееся, было игрой, в которой ему достался первый приз. Теодор косо глянул на брата. Блейк был красив и опасен сразу. Он всегда выглядел так и его вины тут не было.

Они с Теодором отличались друг от друга, как день от ночи: Теодор — нежный, тощий блондин с зелёными глазами, Блейк — жгучий брюнет с глазами темнее ночи. Именно из-за красоты Блейка происходили все неприятности, однако Теодор всё равно любил брата. Они являлись двоюродными братьями, росли вместе, но узы, связывавшие их, были сильнее родственных, потому что оба являлись…колдунами.

<<Нет, дорогой братец! Не хочу, чтобы нас опять отчислили. Знаю, ты сейчас думаешь, что всё снова нормализуется и твой верный Теодор по-прежнему всегда будет около тебя. Но на сей раз ты ошибаешься: не дам я тебе разгуляться!>>

— Диалог завершён, — резко подытожил дедушка. — Чтобы до конца октября шёлковые были, иначе пожалеете. Всё, идите! — Он ткнул тросточкой в сиденье водителя. — Домой, Тоби.

Водитель, молодой мужчина с короткими волосами, затравленно посмотрел на хозяина и, пробубнив:

— Да, господин, — вытянул руку к ключу зажигания.

Теодор молниеносно выскочил из лимузина, Блейк последовал за ним, не замедлившись.

Старомодная машина развернулась перед двухэтажной школой Лейк Мид штата Невада и уехала. Теодор и Блейк же стояли на тротуаре под тёплым осенним солнцем и провожали машину глазами. Теодор моргнул, стараясь прийти в себя, и обернулся к брату.

— Ответь, — мрачно спросил он Блейка, — ты и тут намерен творить тоже самое?

— Ты что! Не повторюсь никогда, — смеясь, ответил Блейк.

— Не притворяйся, что не соображаешь, про что я.

Блейк надул щёки и уставился на свою обувь.

— Ты не считаешь, что дедушка перестарался со своими нравоучениями? Но что-то он всё-таки не договаривает. Я подразумеваю его угрозы насчёт конца октября. Тебе неизвестно, что он хотел этим сообщить?

Блейк поднял голову и, проведя рукой по тёмным волосам, как ни в чём не бывало, приторно улыбнулся и добавил:

— Ты намереваешься переписывать расписание?

— А ты намереваешься дать ответ мне на вопрос?

— А ты разве спрашивал о чём-то?

Теодор закрыл глаза:

— Блейк, мы перестали друг друга понимать. Если это опять повторится… Ты хочешь в <<Мужской монастырь>>?!

В первый раз за сегодняшнее утро лицо Блейка омрачилось. Он пожал плечами, что его белая рубашка сморщилась.

— Мы должны спешить. Не хочу опоздать.

— Шуруй, — уставше промолвил Теодор.

Блейк развернулся и ушёл. Теодор, вздохнув, посмотрел на новую школу: главные двери под аркой, стены покрыты голубой штукатуркой…

Целый год жизни ему придётся провести в этих голубых стенах. Теодор знал, что отличается от всех, кто окружает его, однако был очень осторожным и старался ничем не выделяться от остальных. Это было легко — смертные не такие уж сообразительные, — но требовало постоянного самоконтроля.

Теодор направился к зданию школы, когда вдруг услышал взбудораженные голоса:

— Отступи от неё!

— Грохни её!

Возле автомобильной парковки группа ребят склонилась над асфальтом. Будучи любопытным, Теодор подошёл ближе и, увидев, что лежит на асфальте, тут же пробрался через толпу вперёд. Его взору предстала красивая змея с сильным длинным телом, широкой головой и быстро вибрирующим хвостом с ороговевшими кольцами на его конце, издававшие звук, схожий с шумом пара, который вырывается из небольшого отверстия.

Спина гремучей змеи переливалась изумрудными пятнами, чешуйки блестели на голове, как мокрые. На миг она высунула тёмный язык наружу. Возле змеи пролетел камень, упав на асфальт, но не попав в змею.

Теодор обернулся. Ребята отскочили назад. Они были испуганы и взбудоражены.

— Не прикасайся! — проорал кто-то из толпы.

— Лучше палкой.

— А лучше уйти вообще.

— Прикончи её!

В змею полетел очередной камень. Ребята, стоявшие вокруг Теодора, не являлись злыми.

Они выглядели любопытными, испуганными.

Кончина змеи была ясна. Конопатый парень откуда-то достал рогатку.

<<Я должен помешать им, — подумал Теодор. — Гремучие змеи хрупкие. Эти школьники не понимают, что делают, они могут ей поломать хребёт и прикончить бедное животное. Помимо прочего, змея, защищаясь, может укусить любого из них>>.

При себе Теодор не имел ни яшмы для нейтрализации яда, ни корня полыни для успокоения разума. Сейчас это значения не имело: конопатый с рогаткой склонился к змее, а остальные взбудораженно его подначивали.

Теодор обязан был хоть что-то сделать.

Несчастная змея обезумела от страха и извивалась на асфальте. Сбросив рюкзак, Теодор проскользнул поближе и заслонил змею от конопатого мальчишки. Он слышал, как кто-то в испуге заорал, однако пропустил вопль мимо ушей. Ему нужно было сконцентрироваться.

<<Надеюсь, что сумею…>>

Теодор опустился на колени в паре метрах от змеи. Змея завернулась кольцом и угрожающе вскинула голову, готовясь напасть.

<<Тише…тише>>, — внушал Теодор змее, смотря в жёлтые очи с вертикальными зрачками, как у кошки.

Он неторопливо вскинул ладонь и развернул её в сторону змеи. Та угрожающе зашипела.

Теодор медленно дышал и старался, чтобы от него исходило одно лишь умиротворение. Кому обратиться за подмогой? Кто ему поможет?

Кто?! Лишь его защитница, богиня, близкая его сердцу, древнекритская Элифия, мать всех животных!