След чужака (СИ) - Камардина Мария - Страница 31

Ильнар открыл глаза. Некоторое время он бездумно созерцал белый потолок над собой. В помещении царил полумрак, прохладный, влажный воздух пах какими-то лекарствами. Дышать было зверски неудобно, и он не сразу понял, что на лице маска. Он медленно моргнул, пытаясь сообразить, где и почему находится. Память отзывалась неохотно, в голове то вспыхивали, то исчезали отдельные образы, но понять, что было на самом деле, а что привиделось в бреду, пока не удавалось.

Шевелиться не хотелось, тело казалось ужасно тяжелым и каким-то чужим, хотя ничего, кажется, не болело. Судя по всему, он был скорее жив, чем мертв — вряд ли на том свете требуются дыхательные маски. Скосив глаза, интуит обнаружил свою правую руку, от которой тянулась трубка капельницы. Левая и вовсе была опутана проводками и трубками от локтя до кончиков пальцев так, что даже кожи не видно.

Свет лился из-за головы, то ли там было окно, то ли лампа. А у левой стены, на кушетке, прислонившись к стене спиной, дремал Эл. Какой-то прибор вне зоны видимости вдруг запищал, врач встревожено подскочил, встретился глазами с пациентом и, облегченно выдохнув, плюхнулся обратно.

— Живой, зараза?

Ильнар попытался ответить, но губы слушались плохо, да и неудобно говорить в маске.

— Молчи-молчи, — утомленным тоном проговорил друг, прикрывая глаза. — Лучше слушай. Я тебе сейчас расскажу, что бывает с безответственными идиотами, которые не слушают ни предупреждений, ни прямых приказов и плюют на технику безопасности. Вот честно, не знаю, чего мне сейчас больше хочется с тобой сделать — то ли обнять, то ли по шее треснуть…

Не говорить было просто, а вот не смеяться — не очень. Ильнар поперхнулся, закашлялся, легкие обожгло болью. Он попытался сделать судорожный вдох, в глазах потемнело, а у изголовья кровати что-то тревожно заверещало. Доктор яростно выругался, вскочил и защелкал рычажками и кнопками приборов. Пациенту, наконец, удалось восстановить дыхание, зрение тоже вернулось, и он увидел над собой мрачное лицо.

— Убью, — ласково произнес Эл. — Я тут третьи сутки безвылазно торчу, пытаясь его стабилизировать, а он ржет как конь, и все мои труды — Змею под хвост. Не стыдно?

Маску он все-таки снял и отложил в сторону. Ильнар почувствовал, как губы вновь расплываются в улыбке.

— Я — жив, — шепнул он. Он едва способен шевелиться, даже дышать тяжело, и совершенно неизвестно, сможет ли он когда-нибудь встать… а, к Змею все это. Он дышит. И видит. И говорит. И от охватившей сознание эйфории хочется то ли петь, то ли просто орать во все горло…

— С ума сойти, какое удивительное открытие, — проворчал Эл, тыкая в кнопки. — Учти, в твоем состоянии перестать быть живым — это раз плюнуть. Ты хоть помнишь, что произошло?

Ильнар поморщился и попытался покачать головой. Кажется, там был какой-то дом… И техники… И капитан Элори, чтоб его…

— Паука поймал, голыми руками, — пояснил доктор, заменяя капельницу. — Ты его, он тебя… Вспоминаешь? Нет? Это бывает. Ауру тебе порвало — смотреть страшно. А про руку я вообще молчу. Но я молодец, и только поэтому рука у тебя все еще есть. Не шевелись, не шевелись, провода оборвешь!

Ильнар оставил попытки рассмотреть руку и хрипло поинтересовался:

— И долго мне… лежать?

— Посмотрим, — недовольно проворчал Эл. — Пару дней, не вставая, а там — как будешь себя чувствовать. Но выпишу я тебя не раньше, чем удостоверюсь, что процесс не пойдет в обратную сторону, пока все слишком нестабильно.

— Зато… можно провести… полный осмотр… — проговорил Ильнар, но друг коротко рассмеялся:

— Иль, какой, к Змею, осмотр? У тебя в ауре такой бардак, что если и было какое скрытое проклятие, то его с микроскопом не найдешь сейчас. И кстати, можешь обижаться, сколько влезет, но я рекомендую твоей матери перевезти тебя к ним. Там хоть будет кому проследить, чтобы ты нормально лечился. И не смотри на меня так. Тебе просто нечеловечески повезло, между прочим.

— В смысле?

Доктор скривился и прикусил губу с таким видом, будто сформулировать следующую фразу приличными словами было очень сложно.

— Как мне объяснил Кир, — проговорил он наконец, — ваши техники не стали дожидаться приезда медиков. Мол, а что случится, сто раз уже такое делали. А когда случилось… — доктор выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Короче, тебя бы просто не успели довезти до больницы. Но стимулятор снизил энергопотерю, а ваш стажер, как оказалось, умеет оказывать помощь при таких травмах. Так что до операционной ты все-таки добрался живым.

Ильнар хотел высказаться в том смысле, что, посмей он умереть на операционном столе, Эл бы лично достал его с того света, но, судя по всему, в этой шутке было бы слишком много правды.

— Так что будешь лежать, как миленький, и не вздумай спорить, — добавил доктор. — Ты свою ауру видел? Не видел, и не увидишь. Ни ауру, ни силовые линии — ни-че-го. Основной меридиан поврежден, так что никакого тебе Истинного зрения, — доктор вздохнул и впервые посмотрел на помрачневшего пациента с сочувствием — лишиться дара для интуита было едва ли не хуже, чем руки. — Не переживай, восстановится. Через месяц или около того. А на работу раньше нового года я тебя не пущу, даже если вы меня всей группой упрашивать будете. Будете ведь?

— Будем… Я за неделю… дома… с ума сойду.

— Было бы с чего, — хмыкнул доктор. — Ладно, отдыхай. Пойду позвоню дане Элинде, скажу, что ты очнулся, и можно с утра приезжать на тебя смотреть.

— И она приедет… и начнет требовать, чтоб я… работу менял… — Казалось, горло замотали чем-то, сдавив так, чтобы воздух проходил едва-едва. Ильнар сделал паузу, выравнивая дыхание, и на чистом упрямстве добавил: — А я даже… возразить… толком не смогу…

— Дурак ты, Иль, — вздохнул друг. Уголки его рта опустились, и Ильнару показалось, что Эл за секунду постарел лет на десять. Четче стали морщинки, темные тени залегли под глазами, и вообще вид у друга был такой, словно ему самому срочно требовался постельный режим. — Ты трое суток был без сознания, из них двое — на аппарате искусственного дыхания. Ты вообще не дышал сам, понимаешь? И я все это время старательно врал твоим родителям, что все будет хорошо, что я справлюсь… А потом возвращался, смотрел, как ты лежишь, и гадал, насколько еще хватит тебя, и насколько — меня.

Он махнул рукой каким-то неловким, нервным движением и отвернулся. Ильнар вспомнил, что друг те самые трое суток торчал с ним в реанимации, и ощутил жгучее раскаяние за свои слова. Родители, наверное, вообще с ума сходят, а он тут шуточки шутит…

Он шумно вздохнул.

— Извини. Я больше не буду нести чушь… и пауков хватать голыми руками… тоже не буду. Правда. И спасибо… за все.

Доктор издал звук, похожий одновременно на вздох и нервный смешок.

— Ну да, ты ж не знаешь еще. Кир сказал, что когда тот дом все-таки вскрыли, внутри нашли двадцать баллонов хларина. Если бы ты не поймал этого змеева паука, пожар был бы на полквартала. — Он помолчал немного и нехотя добавил: — Ты, Кир, Фин, вся ваша группа, полиция и техники… не говоря уже о соседях. Не извиняйся.

Сферотехник попытался присвистнуть, но вышло только закашляться. Да уж, двадцать баллонов хларина быстро и надежно превратили бы всех перечисленных в шашлык. А учитывая, какой был ветер, облако легко накрыло бы и два квартала, и три. Пожар таких масштабов даже представлять было жутковато.

— Сейчас опять маску надену, раз уж спокойно лежать и дышать для тебя слишком сложно, — пригрозил доктор, и Ильнар снова попытался покачать головой, насколько это можно сделать лежа. Воспоминания о выезде возвращались стремительно, паука он поймал, ловушка не сработала, периметр вскрыли… Но зачем колдуну нужен был пожар? Скрывать следы очередного ритуала? Или что-то еще? И действительно ли дом был связан с колдуном? Вопросы переполняли голову, произнести их все одновременно было бы сложно даже в здоровом состоянии, а уж сейчас-то…