Отдана за долги (СИ) - Пиратова Лана - Страница 53

Я вижу в ее глазах то, что дает мне надежду. Надежду на прощение и искупление.

Каким бы ни было ее решение, она останется со мной. Я знаю это. Я не отпущу ни ее, ни ребенка.

Я могу запереть ее. Заставить ждать меня в моем доме. Но не хочу. Не хочу, чтобы она опять воспринимала этот дом как свою тюрьму. Она тоже должна хотеть остаться здесь. Ведь этот дом станет и ее тоже. Так будет.

В аэропорту меня уже ждет Эльдар. Он вкратце рассказывает мне все, что пока известно о Стасе.

Мы прилетаем в этот городок, аэродром которого по размеру напоминает мне мой фитнес-клуб.

Сразу же едем в больницу.

Первое, что я делаю, — иду к врачу. В последнее время общение с ними стало для меня обычным делом.

Стас в реанимации. В сознании, но состояние нестабильное. Врач не дает никаких гарантий. Кое-как я уговариваю его дать мне возможность увидеться с больным. Мне это нужно. Даже если Стас умрет. Этот вопрос будет закрыт, только если я услышу от него все, что он может мне сказать. Чтобы не думалось. Чтобы знать из первых рук.

В палату к Стасу я захожу один. Он лежит в повязках, но дышит сам. Может, и выживет. Врач не был однозначен в своих выводах.

Хочу ли я его смерти? Не знаю. Раньше я мечтал увидеть его, корчащимся от боли и умирающим у меня на глазах. Сейчас — нет. С меня хватит, если он получит свое и за поджог, и за попытку убийства. Миланы! Сжимаю кулаки.

Сколько раз я представлял себе, как прохожусь по его физиономии. Но видно, не судьба. Ему и так досталось нехило.

— Ну, здравствуй, Стас, — говорю я и он резко поворачивается ко мне и пытается приподняться на кровати. — Смотрю, не ожидал?

Он не сводит с меня глаз, судорожно сглатывает.

— Дамир? — спрашивает. — Что ты тут делаешь? Как ты меня нашел?

— А ты думал, наш вопрос закрыт? Нет, Стас.

Подхожу к нему ближе и читаю страх в его глазах.

— Не надо, Дамир. Ты же видишь, в каком я состоянии. Нет! — и он закрывается рукой, как будто я собираюсь ударить его.

— Я не собираюсь марать о тебя руки, Стас. Из больницы тебя уже ждет следователь. Письмо Лейлы уже у него.

— Тогда что тебе еще надо? — уже зло спрашивает он. — Зачем ты пришел? Насладиться моим состоянием?

Это вызывает у меня усмешку.

— Мне жаль тебя, Стас. Искренне жаль. Что ты получил с того, что запер меня? Где твоя успешная жизнь?

Он молчит. Лишь зло смотрит на меня.

— Ответь мне на один вопрос, Стас. Только один. И я уйду. Обещаю. Зачем? Зачем ты все это сделал? Почему я? Чем я помешал тебе?

Воцаряется тишина. Но лишь на мгновение, потому что в следующую минуту Стаса прорывает. Он говорит зло, отрывисто. С ненавистью, которая так и скользит в его голосе. Поток слов прерывает лишь его кашель. Я вижу, что ему тяжело говорить, но не останавливаю. Я хочу это все услышать до конца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему ты, Дамир? А ты не понимаешь? Ты! Ты чуть не украл у меня все! Хотя нет, все же украл. Я был лучшим в клубе. Лучшим, понимаешь? Пока не появился ты. Дикий зверек, спустившийся с гор. Ты отнял у меня мечту! Все отнял! Я видел, как тренер смотрел на тебя. Как смотрели агенты. Обо мне забыли. Как будто меня не стало. А ведь это я должен был поехать в сборную. Я! Не ты!

Стас тяжело выдыхает. Каждое слово дается ему с трудом, но он продолжает. Уже спокойнее. И я вижу, что ему тоже давно охота была выговориться. Освободиться.

— Я знаю, что не жилец. Врачи не скрывают от меня. Мне осталось немного. И я рад, что могу сказать все это тебе в лицо. Сказать, как я ненавижу тебя.

Когда я узнал, что в сборную едешь ты, а не я. Я узнал это раньше тебя. Несмотря на то, что я перестал быть фаворитом, друзья у меня остались. Так вот, когда я узнал, я решил не допустить этого. Не станет тебя — возьмут меня. Так думал я. Каждый раз, когда ты бегал по полю, я с надеждой ждал, что ты получишь травму. Но тебе везло. Ни шипы соперников, ни подкаты на тебя не действовали. И тогда я решил действовать по-другому.

Стас закрыл глаза. Взял передышку и продолжил:

— Лейла. Я познакомился с ней, когда ей было шестнадцать. Дурочка. Сбежала из дома. Я приютил. Как любая баба влюбилась в своего якобы спасителя. Мне было удобно. Безотказная. Доверчивая. Готовая на все ради меня. Хотя нет. Мне пришлось ее уговаривать, чтобы она дала показания против тебя. Долго уговаривать. Угрожать. И она согласилась. Все получилось просто идеально: поверили ей, экспертиз не проводили. Да и следователь оказался националистом и был рад без лишних улик упрятать тебя за решетку. Идеально. Но…

Он опять обрывается, кашляет. Жестом просит подать ему воды. И я подаю. Он жалок.

— В сборную меня так и не взяли, — Стас опять приоткрывает завесу прошлого. — Не подошел. И я бы благополучно забыл о твоем существовании, Дамир. Плевать бы хотел на тебя и твое будущее. Если бы не Лейла. Эта ебанутая затрахала меня разговорами о невинно обвиненном. Всерьез собиралась идти в полицию. Я не мог этого допустить. Я подсадил ее. Она стала еще больше зависима от меня. Но в редкие минуты просветления пыталась бежать. Возвращалась к родителям. И тогда мне приходилось клясться ей в любви, чтобы вернулась. Я не мог отпустить ее.

Однажды она пропала надолго. Не отвечала на звонки. Не выходила из родительского дома. Я несколько дней дежурил у подъезда. Наконец, она появилась. Я сразу же затащил ее в машину. На этот раз она сопротивлялась. И ляпнула, что написала явку с повинной. Я готов был удушить ее. И я сделал бы это. Но мне надо было знать наверняка, что она написала и куда отнесла. Привез ее домой и просто накачал. В очередной раз. И она все рассказала.

В полицию нести побоялась. Спрятала в сейфе. И тогда я понял, что должен забрать эти документы. Чего бы мне это не стоило. А еще я понял, что от Лейлы пора избавляться. Это было самым простым — я просто отдал ее сторожу в своей школе.

Лейла рассказывала мне, что у нее есть сестра. Младшая. Милана. И я решил действовать через нее. Это оказалось очень просто. Глупенькая наивная девчонка. Она ведь была девчонкой, да, Дамир?

Он с ухмылкой смотрит на меня. Сжимаю кулаки. Я еле сдерживаюсь, чтобы не дать ему по морде.

— Успокойся, — замечает он мою реакцию, — мне она и не нужна была. Все, что мне надо было, — забрать документы из сейфа. И я почти сделал это. Если бы не появился ты. Опять ты. И все пошло наперекосяк. Ты опять сбил все мои планы.

— Ты поджег сауну? — спрашиваю прямо.

— Я.

— Неужели совсем не было жаль девчонку? Ты же дверь лопатой заблокировал. Тварь.

— Она приехала за документами. Просто оказалась не там, где надо, — хладнокровно размышляет он.

И я, все-таки, не сдерживаюсь и хватаю его за грудки. Приподнимаю. Он стонет. Отпускаю и швыряю его на кровать.

— Гнида, — вытираю руки о салфетку. Противно от одной мысли, что я касался его. — Какая же ты гнида, Стас.

Всего, что наговорил Стас, хватило бы на приличный срок. Но он его не получит.

Спустя день после нашего разговора позвонили из больницы, как я и просил, и сообщили, что ночью произошла интоксикация организма и пациент умер.

Я долго копался в себе, пытаясь понять, что же я почувствовал. Но так и не смог. Мне было уже все равно. Потому что все затмила другая проблема.

Эти дни я провел здесь. Я не мог опять отпустить Стаса. Я ждал, как решится вопрос.

Я тщетно набирал Милану. Она не брала трубку. Я узнал, что она ушла из дома и я уже жалел, что не запер ее. Как тогда.

Я звонил Владу, отцу Миланы, но он тоже не брал трубку. Но я знал, что она уехала к себе домой. И я старался не накручивать себя, но получалось с трудом.

Как только мне сообщили о смерти Стаса, я тут же сорвался в аэропорт. И только по прилету узнал, что еще день — и беды было бы не избежать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍