Отдана за долги (СИ) - Пиратова Лана - Страница 20

Трахаю ее, уткнув голову ей в плечо.

А она упирается руками мне в грудь и лежит как бревно, отвернувшись от меня.

Нет. Так меня тоже не устраивает.

Приподнимаюсь и беру ее за подбородок. Поворачиваю к себе.

— Смотри мне в глаза, когда я тебя трахаю, — цежу сквозь зубы, не останавливаясь ни на секунду. — Запоминай. Каждый раз, когда на тебя будет залазить кто-то другой, ты будешь вспоминать свой первый раз.

Только сказав это, понимаю, что выдаю себя. Но Милана, похоже, не обращает на это внимания. Продолжает смотреть, прикусив губу. Подрагивает в такт моим резким и все более частым движениям.

Кончаю ей на живот. Встаю и выхожу из комнаты.

Я уже принял для себя решение.

Утром перед тем, как уехать в офис, захожу в комнату Миланы. Она ещё спит.

Сажусь на кресло напротив кровати и просто смотрю на нее. Подавляю в себе любое желание коснуться. Скрещиваю пальцы в замке.

Звонит телефон. Смотрю на экран и сбрасываю звонок.

Милана просыпается. Увидев меня, садится и ещё больше натягивает на себя одеяло. Почти до глаз.

— Ты можешь уйти, — говорю, глядя пристально на нее. — Водитель отвезёт тебя. Чтобы, когда я вернусь вечером, тебя не было. Это твой единственный шанс.

Она ошалело смотрит на меня.

— А деньги? Операция? — слышу, как дрожит ее голос.

Молча встаю и выхожу.

Если не дура, то сбежит сейчас же.

Так будет лучше. Для меня.

Слишком непростой клубок эмоций вызывает ее присутствие во мне. Я теряю себя. Боюсь совсем потерять контроль.

Я получил, что хотел. Унизил и растоптал. Причинил боль.

Пришло время найти ответы на вопросы. Это требует здравого ума и холодного расчета. Никаких эмоций. Никаких чувств.

Я остаюсь одна. Так и сижу, накрывшись одеялом, пока не слышу рев отъезжающей машины. Только тогда осмеливаюсь встать с кровати.

Тело ноет, особенно остро ощущается тянущая боль внизу живота.

Проходя мимо зеркала, замечаю в отражении синяки на своем теле. На бедрах явно видны отпечатки пальцев этого подонка. На запястьях следы от наручников.

Облизываю губы и чувствую неприятные ощущения в уголках губ. Они потрескались из-за этой чертовой штуки.

Из всего происшедшего я помню лишь боль и страх. И каждый шорох отзывается во мне этими двумя чувствами. Вдруг это опять он?

В открытое окно доносится шелест деревьев и мой взгляд скользит на балкон.

По телу пробегает мелкая дрожь от воспоминаний. Было ещё что-то, кроме боли и страха. Какое-то новое ощущение. Память прорезает вспышка и я прикусываю губу.

Нет. Это не может нравиться. Это неправильно.

Но с горечью понимаю, что нравилось. И на балконе. И в кровати, где сама раздвинула ноги, чтобы избежать ещё большего унижения.

Даже тогда, когда он терзал мое тело, я отвернулась и прикусывала щеку, чтобы сдержать стоны.

Стук в дверь освобождает меня от этих воспоминаний.

Он никогда не стучится. Значит, можно не так бояться. Пытаюсь унять дрожь.

Входит Рузана. Молча кладет мою сумку и новые джинсы с майкой на стул и выходит.

Хватаю сумку и роюсь в ней в поисках телефона. Он здесь. Но совершенно разряжен. Черт.

Сдираю этикетки с новой одежды и быстро одеваюсь. Так чувствую себя немного увереннее.

Выбегаю из комнаты и несусь, перепрыгивая через ступеньки.

Пытаюсь открыть замок на входной двери, но он не поддается. Слышу сзади шаги. И боюсь обернуться.

Чья-то огромная рука тянется к замку и одним движением открывает его. Потом распахивает дверь и я пулей вылетаю из этого проклятого дома. И сразу же утыкаюсь в чью-то каменную грудь.

— Эй, полегче, детка, — слышу усмехающийся грубый бас.

Меня хватают за плечи и слегка трясут.

Поднимаю глаза. Передо мной стоит какой-то здоровый мужик. Просто шкаф.

Не отпуская мои плечи, он спрашивает того, кто стоит у меня за спиной:

— Хозяин дома?

Вздрагивают он слова «хозяин» и мужик переводит на меня удивленный взгляд.

— Замёрзла?

Мотаю головой.

— Нет, — отвечает голос сзади, — Дамир Зарипович уехал. С утра.

— Странно. Мы же с ним договаривались. Ну, ладно. Встретимся в офисе тогда.

Встряхиваю плечами, пытаясь освободиться от хватки незнакомца. Он сразу же убирает руки и улыбается.

— Садитесь в машину. Я отвезу Вас, — говорит мне тот, кто справился с замком, и кивает в сторону припаркованной у лестницы машины.

— Жень, я сам отвезу девушку, — говорит незнакомец. — Все равно в город ехать.

Он спускается по лестнице и открывает переднюю пассажирскую дверь.

— Прошу, — опять улыбается.

Стою в нерешительности. С одной стороны, незнакомый мужик предлагает сесть в машину. С другой стороны, надо же как-то добираться до города.

Женя или как его там уже ушел. Телефон разряжен. Денег наличных нет.

Хуже, чем то, что случилось за эти четыре дня, произойти уже не может. Поэтому подхожу к машине.

— Меня тошнит на переднем сиденье, — стараюсь выглядеть убедительной, когда говорю это.

Мужик пожимает плечами, закрывает переднюю дверь и открывает заднюю.

Забираюсь на сиденье.

Он захлопывает дверь и садится за руль. Ворота медленно раздвигаются и я, наконец, покидаю ненавистный дом.

Смотрю в окно на мелькающие деревья. Правильно ли я сделала, что сбежала? Как же мама? К чему были эти мучения, если денег на операцию так и нет? Вернуться?

Нет. Не могу больше терпеть эти унижения и боль. Это выше моих сил. Я начинаю быть отвратительна сама себе.

Но деньги… Где взять деньги?

— Как зовут тебя? — отвлекает меня от мыслей мой спутник.

— Милана, — произношу охрипшим голосом и откашливаюсь.

— А я Ренат. Куда везти тебя?

И я, не раздумывая, называю адрес больницы. К маме.

Примерно через полчаса я оказываюсь в холле больницы, предварительно поблагодарив водителя.

Возле палаты сталкиваюсь с врачом.

— Как хорошо, что Вы пришли, — улыбается он. — Мама пришла в сознание. Вы можете навестить ее. Только недолго. Она ещё слаба.

— Правда? — чуть не хлопаю в ладоши. — И операция не нужна?

— Как не нужна? — удивляется врач. — Операция прошла успешно. У Вашей мамы был реабилитационный период.

Смотрю на него, хлопая глазами.

— Как «операция прошла»? Когда?

— Несколько дней назад, — спокойно отвечает он. — Если точнее, шесть дней назад.

Водоворот мыслей в моей голове. То есть я пришла к Дамиру, когда деньги на операцию уже были не нужны?! Как так?! Но!

— Но я была здесь четыре дня назад, — произношу хмуро. Мне все это не нравится. — И врач сказал мне, что нужны деньги. Срочно. Ни о какой операции и речи не было! Кто оплатил операцию?

Доктор хмурит брови и потирает переносицу.

— Этого я сказать не могу. Наши благотворители, как правило, просят сохранять анонимность. Понимаете, произошла неприятная ситуация, — пытается успокоить он меня. — Наш бывший уже сотрудник зачем-то вводил вас в заблуждение. Он уволен. Мы сразу же позвонили Вашему отцу и все рассказали. До Вас не могли дозвониться. Приношу Вам свои глубочайшие извинения. Но ведь главное, что с мамой все хорошо. Правда? А это небольшое недоразумение.

Закрываю лицо руками.

Небольшое недоразумение?! Если бы он только знал, что мне пришлось пережить из-за этого «небольшого недоразумения»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прежде чем зайти к маме, пытаюсь успокоиться. Ей не надо видеть меня расстроенной. Любые волнения ей противопоказаны.

Провожу с ней пятнадцать минут. Дольше нельзя.

Для мамы не остаются незамеченными мои круги под глазами и следы на запястьях. Придумываю на ходу что-то про сложный зачёт в университете и дополнительные занятия спортом.

Главное, что операция проведена и жизни мамы теперь ничего не угрожает. Это самое главное. Остальное — переживу. Зарою где-то глубоко в себе.