Карманник. Королевство - Накамура Фуминори - Страница 16

— Почему меня оставили в живых?

— У меня нет причин тебя убивать. Я же сказал, тебя ещё можно использовать. Мне не нужны два карманника. Не появись на горизонте ты, возможно, Ниими остался бы жив. В любом случае всё зависит от моей прихоти. А для тебя у меня есть задание.

Он посмотрел на меня. Я напряг ноги, чтобы в любой момент быстро подняться.

— Отказываюсь.

Горло сдавило, дышать стало тяжело. Увидев, что он сделал вдох, чтобы заговорить, я приготовился встать.

— Недавно ты подружился с одним мальчишкой. Ты уже попользовал его мать?

Через солнечные очки слабо виднелись глаза.

— Классическая угроза, да?

— Классические методы — самые эффективные.

Сказав это, он рассмеялся.

— И Ниими, и вы — настоящие идиоты. Выбрали такую жизнь, а всё ищете, к чему бы привязаться. Верх идиотизма! Вам нужно было оставаться свободными. Ниими не сбежал до ограбления только из-за тебя.

— Ниими?!

— Да. Я поставил его перед выбором. Либо вы оба в деле и оба будете живы, либо вы оба бежите — и оба умрёте. В одиночку он бы наверняка попытался улизнуть, пусть это и опасно.

Я хотел закурить, но в пепельнице ещё оставалась горящая сигарета. Кидзаки смотрел, как дым поднимается вверх.

— Ты теперь работаешь на меня. Ты не можешь отказаться. В противном случае мамаша с ребёнком погибнут жуткой смертью. Это твоя судьба. Тебе не кажется, что судьба действует по праву сильного? Можно вспомнить религию. Почему израильтяне, следовавшие за Иеговой, боялись его? Потому что бог обладал силой. Люди, которые верят в богов, в большей или меньшей степени боятся их. Ведь боги обладают силой.

Он опять отпил виски.

— А если бы бог не был создателем всего сущего, а просто суперменом, обладающим суперсилой. Разве это изменило бы что-то? Они бы следовали, поклонялись, молились суперсиле о собственном благополучии. Расскажу-ка я тебе одну историю. Я сегодня в хорошем настроении.

Он позвонил по мобильному, и официант принёс ещё виски и воды. Незаметно для себя я выпил всю воду, в стакане оказалось пусто. С бесстрастным выражением официант сделал такой же низкий поклон, как и в прошлый раз, и вышел из комнаты. Я почувствовал, что за дверью по-прежнему извиваются голые тела.

— Когда-то очень давно, когда во Франции ещё было рабство, жил один аристократ.

Судя по всему, Кидзаки был пьян, но на его смуглом лице не отражались изменения. Откинувшись на тускло освещённый диван и жестикулируя во время рассказа, он с удовольствием смотрел на меня.

— Для замка этого аристократа купили мальчика тринадцати лет, чтобы он работал слугой. Красивого мальчика. Аристократу было скучно, и он искал развлечений. Сорил деньгами направо и налево и заполучил всё, что только можно. Каждый день у него были новые женщины. Он обладал властью, именем и жил, словно король, которому подвластно всё.

Кидзаки сделал вдох.

— Посмотрев на мальчика, аристократ решил, что попытается предопределить всю его дальнейшую жизнь. Он решил создать судьбу, написать историю радостей, печалей и даже смерти. Юноша, как Авраам и Моисей, которые беспрекословно подчинялись Иегове, оказался во власти хозяина… Аристократ потратил целый год, наблюдая за характером и способностями молодого человека. Благодаря этому он понял, что нужно делать, чтобы влиять на его поступки. Он взял бумагу и за несколько дней сочинил, что произойдёт дальше. Это был дневник судьбы. Написанное в нём никак не могло быть изменено. И молодой человек стал жить в соответствии с предначертанным.

Оранжевая лампа отбрасывала круглый блик на солнечные очки Кидзаки.

— В пятнадцать лет молодой человек встретил девушку, которую полюбил. Но они не успели соединиться, потому что её отправили куда-то далеко, и прощание их было омыто слезами, как в дешёвом третьесортном кино. Разумеется, именно аристократ сделал так, чтобы девушка оказалась рядом с молодым человеком, и он же разлучил их. В восемнадцать лет юноша получил разрешение повидаться с родителями — крестьянами, но в тот день на их дом напали бандиты. Разумеется, и это случилось по приказу аристократа, именно так он написал в своём дневнике. На глазах юноши его родители были жестоко убиты. Тогда, сидя в своём кресле, аристократ не находил покоя. Он не боялся того, что делал. Он беспокоился, что нанятые бандиты по ошибке убьют самого юношу. Боль потери и ненависть стёрли невинное выражение с лица молодого человека. Затем частный рыцарский орден пригласил его учиться искусству владения мечом. Разумеется, раб не мог стать рыцарем, но он мог сражаться на поле боя или принять участие в охоте на бандитов. Молодой человек овладел боевым искусством. Разумеется, его командир следовал приказам аристократа. Прислуживая в замке днём, по ночам молодой человек практиковался с мечом. У него была незаживающая душевная рана и цель, ради которой он жил. Подобно Иову, претерпевающему испытания Иеговы, он не роптал и не спрашивал, почему такое выпало на его долю. Юноша не догадывался, что вся его жизнь подчиняется воле аристократа. Тот заранее описал множество мелких событий в судьбе молодого человека. Например, юноша оказался соблазнён служанкой в замке, и у них случился секс; управляющий должен был наказать за эту провинность, но по милости аристократа молодой человек был избавлен от кары. Благодаря этому юноша проникся ещё большей преданностью к своему хозяину. Мелкие ошибки, допущенные во время работы слугой, небольшие поощрения — вся его повседневная жизнь текла именно так, как было описано. В двадцать три года он достиг наивысшей точки своей жизни. Это была кульминационная сцена в дневнике. Он участвовал в охоте на бандитов и оказался лицом к лицу с тем, кто убил его родителей. Командир приказал юноше прикончить преступника. Как восхитительно! С плачем он порешил злодея. Затем в двадцать шесть лет молодой человек по распоряжению хозяина женился на рабыне, однако вскоре устал от её сложного характера, вступил в связь с фавориткой аристократа, соблазнившей его, и стал тайно с нею встречаться. Разумеется, эту историю тоже заранее срежиссировал сам аристократ. Фаворитка забеременела, а хозяин, зная обо всём, как ни в чём не бывало сообщил молодому человеку, что из всех многочисленных детей хочет сделать наследником именно ребёнка фаворитки. Молодой человек страдал, он был напуган. Фаворитка на торжественном вечере, на котором присутствовала многочисленная знать, а молодой человек прислуживал, собиралась во всём признаться, но в последний момент передумала. Нет слов, как весело было аристократу. И вот, когда слуге исполнилось тридцать лет, аристократ вызвал его к себе в комнату.

Кидзаки замолчал. У меня немного звенело в ушах, а тень вентилятора, крутящегося под потолком, не давала покоя. Кидзаки что-то сказал по телефону и сразу же сбросил звонок. Я продолжал курить, а он только пил.

— Аристократ передал своему слуге стопку бумаг, перетянутую верёвкой. Развязав её, молодой человек увидел, что вся его жизнь описана на этих страницах. А сами записи сделаны пятнадцать лет назад. Можно только представить, как сильно он был поражён. В конце дневника было написано, что молодого человека убьют на глазах аристократа за то, что он посмел посягнуть на его фаворитку, хотя всё это и подстроено самим хозяином. Молодой человек сполз на пол. Чтобы осознать произошедшее, ему понадобилось время. Когда молодой человек, дрожавший от переполнявших его чувств, всё понял и поднял глаза на аристократа, воин, стоявший позади, пронзил его клинком в спину. Не знаю, о чём думал молодой человек в те несколько мгновений до смерти. Однако аристократ дрожал от удовольствия. Это было абсолютное удовольствие, которое не могли принести ни женщины, ни богатство, ни имя. Аристократ с серьёзным выражением на лице, которое уже давно забыло, что такое улыбка, словно он прочувствовал что-то до самой сути, наслаждался этим чувством.

— Психопат!

В первый раз я что-то сказал. Кидзаки по-прежнему продолжал наблюдать за мной с улыбкой.