Робби (СИ) - Петерсон Хельга - Страница 18

Обертка поддалась и упала. В руках Мириам осталась обычная плоская картонная коробка. Лиз даже не заметила, как замерла и напряглась. Возможно она прогадала, она ведь совсем не знала эту женщину. Возможно, сейчас мать Роба скажет что-то вежливое, но в глазах будет стоять холод и отстраненность. А возможно, ей понравится. Лиз надеялась на это. Она решила подарить это Мириам, как только осознала до конца, куда ей предстоит поехать в субботу.

Миссис Дадли поддела ногтями крышку на коробке и медленно подняла ее. Оттуда на нее посмотрели синие глаза ее сына. Три пары. Случайно пойманный момент удивления, а потом короткого смешка на той чужой свадьбе, уместился в три кадра по спуску затвора. В тот вечер просматривая перед сном фотографии, Элизабет надолго затормозила на этих трех. Они были удачными. Просились в рамку и на стену. Лиз не смогла им отказать. Отложила работу над свадебными фото, быстро составила коллаж из Роберта, а на следующий день распечатала его в формате А4. И поместила в рамку. Ей показалось, что миссис Дадли любит сына и будет рада такому пустяку.

Мириам зависла над коробкой. Ее взгляд метался от одного лица к другому, внимательно рассматривая работу. Стоящий рядом Роберт как будто окаменел. Элизабет чувствовала себя натянутой тетивой лука.

— Лиззи… Это же прелесть! — наконец пролепетала миссис Дадли, подняв на Лиз сияющий взгляд.

С плеч будто упал целый Стоунхэндж. Имениннице понравилось, это главное. Осталось не обращать внимания на то, что ее ребенок стоит, как мраморный.

— Я немного увлекаюсь фотографией, — пробормотала Элизабет. — Случайно поймала кадр и решила, что возможно вам понравится.

Миссис Дадли приблизилась и свободной рукой приобняла Лиз за плечи.

— Мне очень нравится. Спасибо!

— Это тогда, в Мэрриотт Отеле? — подал голос стоящий рядом сфинкс.

— Мг, — выдавила Лиззи.

Роберт протянул руку и забрал у матери рамку.

— Здорово, — тихо проговорил он, поглаживая пальцем древесину. — Нет, правда, — он устремил взгляд на Лиз. — Ты профессионал, Ягодка.

Это оказалось… приятно. Настолько приятно, что она почувствовала, как загорелись щеки. Ее работу еще не хвалили вот так.

Конечно, Пэйшенс говорила, что Лиз молодец и фотография — это ее призвание. И клиенты обычно оставались довольны тем, что получали. Но такого ступора у людей еще не было. Удивительно.

— Ягодка? — раздался со стороны стола визгливый голос Трэйси Бакстер. — Ой, это такая милота!

— Ты называешь Лиззи Ягодкой? — вторила ей миссис Дадли.

Роберт как ни в чем ни бывало одной рукой обхватил Лиз за талию и притянул к своему боку. Теплому. Твердому. Спортзал два раза в неделю.

— Конечно, — спокойно прогудел Роб. — Она же моя ягодка.

Миссис Бакстер клацнула челюстью, чья-то вилка стукнулась о тарелку, на секунду в столовой воцарилась немая сцена. А потом все заговорили разом, будто все так, как и должно быть.

Вечер продолжался. Разговор за столом вернулся к ничего не значащим темам и обсуждениям. Озлобленная мать, уловив, что ее ребенок не слишком грустит из-за отсутствия к ней интереса, перестала метать в Элизабет дротики, но то и дело ее взгляд все-таки останавливался на неугодной персоне. Такой же колючий, как и прежде. Когда все самое вкусное было съедено, Мириам пригласила гостей переплыть из столовой в гостиную и там прикончить две открытые бутылки вина. Компания стала шумно отодвигать стулья, вылезать из-за стола, попутно толкая приборы и звеня ими о посуду. Хозяйка дома шла первой, неся в руках белое и красное.

Элизабет последовала за всеми. Она с большим удовольствием ушла бы домой, но на сегодня ее планы ей не принадлежали. Роберт выполнял свое обещание не отпускать Лиз дальше, чем в туалет. Он постоянно клал руку ей на плечо, поглаживал пальцы, без спроса подкладывал в тарелку салат. В целом, Роб вел себя как настоящий влюбленный. Метил территорию и заявлял свои права перед всеми. Возможно, поэтому миссис Бакстер и умерила свой пыл.

Остановившись в проеме, Лиз с затаенным ужасом уставилась на до сих пор незнакомую комнату. У одной стены располагался камин, а мебель выстроилась по периметру помещения. Здесь стояли журнальный столик, двух- и трехместный диваны, и два кресла. Гости уже уютно расселись вдоль горящего очага. Бутылки стояли на столике, трио Баксеров приземлились на больший из диванов, миссис Дадли и мистер Хиггс заняли меньший. Подруга именинницы, которая вступилась за Лиз, заложив ногу за ногу расположилась на мягком подлокотнике кресла, в то время как ее супруг удобно восседал на самом сиденье. Все гости мирно болтали в руках бокалы и потягивали напитки.

В гостиной осталось только одно незанятое кресло.

Нет-нет! Так нельзя! Наверняка где-то должен был заваляться какой-нибудь древний пуфик для ног!

Элизабет почувствовала, как у нее за спиной выросла массивная фигура. Развернувшись на пятках, Лиз с немым вопросом уставилась на Роберта, держащего в руках стакан с водой и бокал с белым сухим. Он не сразу отреагировал на заминку в дверном проеме. А когда до него дошло, что препятствие не собирается сдвигаться, Роб поверх головы Лиззи с интересом окинул взглядом интерьер гостиной. На его лице под слоем щетины расползлась ухмылка, а морщинки-лучики разбежались от уголков глаз.

— Ты можешь сесть ко мне на колени, — прошептал парень, угадав мысли Лиз.

Она оглянулась через плечо, еще раз оценила ситуацию, и снова повернулась к хитрой ухмылке.

— Нет, не могу, — почти неслышно пробормотала Элизабет.

Роберт закатил глаза и сделал глоток из бокала с водой.

— Лиззи, ты — моя подружка. И мы, скорее всего, уже успели переспать.

Ее ресницы сами собой взметнулись.

— Что?! — прошипела Лиз. — Нет! — она толкнула Роберта в грудь, и он отступил назад, прячась от зрителей подальше в коридор. — Я бы не сделала этого после пары свиданий!

Ответная ухмылка стала шире.

— Но я наверняка подарил цветы.

— И я должна была переспать с тобой за цветы?

— За коробку конфет? — вскинул бровь Роб.

Как у него получается всегда вывернуть разговор так, что Элизабет не находит нормальный ответ?

— Роберт! — только и вырвалось у нее.

Он шагнул вперед, наступая на Лиз и тем самым проталкивая ее в столовую.

— Пойдем. Ты же не хочешь, чтобы все подумали, что мы здесь целуемся.

Роб сделал еще один шаг в наступление, и Лиззи оказалась стоящей на мягком ковре.

— А мы вас потеряли, — послышался за ее спиной голос миссис Дадли.

Или ей показалось, или в тоне Мириам действительно прозвучали заговорщицкие нотки. Впервые Лиз встретила женщину, которая так стремилась отдать сына в добрые руки. Существует стереотип, что матери не любят отрывать мальчиков от себя, и подтверждение стереотипа Элизабет видела на тех свадьбах, которые ей доводилось фотографировать. Но Мириам Дадли рушила устоявшиеся традиции.

— Конечно, потеряли, — подмигнул матери Роберт, втолкнул в руки Лиз ее бокал, и вальяжной походкой прошел к последнему свободному месту.

Еще секунда — и он развалился в кресле, свесив руку со стаканом с подлокотника. Лиз осталась стоять на кромке мягкого ковра, зажав в руках хрусталь. Снова на нее смотрели все собравшиеся. Если бы у Лиззи в руках оказалась вилка, она с удовольствием метнула бы ее в заросшую веснушчатую физиономию.

Он ее провоцировал. Обещал защищать, а в итоге провоцировал.

Элизабет залпом выпила остатки вина, звякнула бокалом о столик и подошла к массивной мужской фигуре, всем своим видом напоминающей большого обманчиво-расслабленного кота. Встав между его широко расставленных колен, она повернулась боком и очень медленно опустилась на сильное бедро. Лиз даже через джинсы видела, что оно сильное.

— Во-от, — почти неслышно произнес Роб, как только она разместилась, как птица на электропроводе. — Умница.

Как же не хватало вилки… Как же велико было желание всадить ее в один синий глаз… Одна широкая ладонь легла Лиззи на талию и хозяйским жестом притянула ближе к каменному корпусу, уничтожая остатки пространства и пристойности.