Космическая Лапа - Диксон Гордон Руперт - Страница 22

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая

— Что ты, Кирка-Лопата, — наконец сказал Холмотоп, — тебе сейчас туда нельзя!

Билл уставился на него:

— Почему нельзя?

— Почему? Да потому что... нельзя! — потрясенно сказал Холмотоп. — Тебя же вся деревня поднимет на смех, если ты сейчас там появишься, Кирка-Лопата. Ну сам подумай — ты пришел, организовал соревнования по поднятию тяжестей, а потом не явился в положенное время.

— Но я же не виноват, что меня там не было, — сказал Билл.

Он коротко рассказал, как гемноид стукнул его по голове, отнес в лес и связал. Однако, к его удивлению, когда он закончил, настроение Красотки и Холмотопа отнюдь не улучшилось. Холмотоп медленно покачал головой.

— Я должен был предполагать нечто подобное, — тягостно произнес Холмотоп. — Но это ничего не меняет, Кирка-Лопата. Я не сомневаюсь, что у тебя была вполне уважительная причина не явиться на место вовремя, но суть в том, что ты туда не явился. Откуда народ может знать, что ты не сбежал и не придумал в оправдание всю эту историю? Я тебе верю, поскольку немножко знаком с вами, Коротышками. Но эти мокроносцы тебе не поверят. Они решат, что ты, вероятно, знал, что не сможешь победить Плоскопалого, и потому не пришел.

— Что ж, я намерен победить его сейчас, — сказал Билл.

Но Холмотоп снова покачал головой.

— Ты не понимаешь, Кирка-Лопата, — сказал он. — Плоскопалый не собирается вновь подставлять свою шею, соглашаясь снова состязаться с тобой. Один раз он уже согласился, а ты не пришел — да, я знаю, что это не твоя вина. Но он подумает — предположим, он согласится соревноваться снова, а ты опять не придешь, или притворишься больным, или еще что-нибудь? Если подобное произойдет два раза подряд, все будут смеяться над ним из-за того, что он позволил себя одурачить.

Холмотоп опять покачал головой.

— Нет, на твоем месте я бы не возвращался в деревню прямо сейчас, Кирка-Лопата, — сказал он. — Лучше будет, если ты останешься несколько дней здесь, в лесу. Я пойду и принесу твои щит и меч, которые должен сделать кузнец, — это его работа, и он от нее не откажется. Затем, когда ты получишь свое оружие, ты сможешь отправиться на поединок с Костоломом, а после того, как выиграешь, может быть, тебе позволят вернуться в Мокрый Нос, не катаясь по земле от хохота.

— Значит, — мрачно заметил Билл, — Брюхо-Бочка сумел-таки выставить меня на посмешище перед деревней? То, что ты меня спас, никак не помогло, верно?

И у Почтальона, и у Красотки был смущенный вид. Однако Красотка быстро перешла в атаку.

— Почему бы тебе немного не подумать? — спросила она. — Вас, Коротышек, все считают такими хитрыми и трусливыми! Хитрый Учитель считался таким умным, когда думал о разных вещах и крутился среди народа; но где он теперь, когда Она так в нем нуждается? Его здесь нет! Вместо него здесь ты, Кирка-Лопата. Так почему же ты что-нибудь не придумаешь? Я знаю почему! Потому что ты Коротышка-мужчина. Она бы что-нибудь придумала, если бы Она была здесь. Я знаю, что Она бы придумала. Она...

Продолжающееся настойчивое повторение слова «Она» вряд ли было способно поправить настроение Билла, нервы которого были и так порядком издерганы всем случившимся. Единственная мысль, не покидавшая его, была о том, что скорее пальмы зацветут на леднике Уэддела в Антарктиде, на Земле, чем он позволит какому-либо стечению событий удержать его за пределами Мокрого Носа. Он грубо прервал Красотку.

— Ладно, — бросил он. — Я кое о чем подумал. А теперь давайте вернемся в деревню.

Холмотоп все еще колебался.

— Ты уверен, что знаешь, что делаешь, Кирка-Лопата? — спросил он. — Как я уже сказал, Плоскопалый не будет сейчас с тобой состязаться...

— Это он так думает! — сказал Билл.

Холмотоп внезапно оживился.

— Ты хочешь сказать, что придумал способ его победить? — радостно спросил он. — Что же ты сразу не сказал? — Он повернулся к Красотке: — Как тебе это нравится? Тебе и твоим женщинам-Коротышкам?

Красотка презрительно фыркнула.

— О, конечно, — сказала она. — Она бы об этом сразу подумала.

— Полезай в седло, Кирка-Лопата, — сказал Холмотоп, игнорируя ее слова и подставляя спину Биллу. — И пошли.

Билл взобрался на спину Холмотопа с помощью ремней дилбианской упряжи и устроился поудобнее. Все трое направились через лес обратно к деревне.

Пока они шли, головы встречавшихся на улице дилбиан поворачивались им вслед, и ушей Билла начали достигать комментарии, грубые и не очень. Он держался за ремни упряжи Холмотопа, глядя прямо перед собой. Билл заметил, что Красотка и Холмотоп не испытывали особой радости, хотя сами и не были мишенью насмешек и свиста. Холмотоп раза два что-то проворчал себе под нос. Красотка остановилась и развернулась вполоборота назад, словно намереваясь задать насмешникам хорошую трепку. Билл заметил, что Еще-Варенья нигде не было видно.

Однако, когда они наконец прошли по улице, словно через строй, и добрались до владений кузнеца, Плоскопалый не обратил на них никакого внимания. Он старательно избегал взгляда Билла и что-то проворчал в ответ на приветствие Холмотопа.

— Ну ладно, — сказал Билл настолько весело, как только мог, в ухо Холмотопу. — Я здесь сойду.

Плоскопалый был занят работой, яростно колотя по куску раскаленного докрасна железа. Холмотоп сел на скамью, а Красотка встала рядом с Холмотопом. В непосредственной близости от навеса начала собираться толпа. Толпа стояла и смотрела, молча, но с широкими ухмылками и явно ожидая худшего. Билл снова ощутил внутри холодок, подобный тому, который ощущал в присутствии Мюла-ая. Однако он улыбнулся и повернулся к толпе спиной, стараясь казаться как можно более безразличным.

— Так, значит, — громко сказал он Холмотопу, не обращая внимания на кузнеца, который перестал стучать и бросил раскаленный кусок кованого железа в темную и грязную бочку с водой, стоявшую у стены кузницы, — это и есть мастерская Плоскопалого?

— Именно так, Кирка-Лопата, — ответил Холмотоп.

Билл не задавал больше вопросов и начал прохаживаться между грудами дерева и железа, сваленных под навесом, останавливаясь, чтобы потрогать сломанный подсвечник или провести пальцем по лезвию сломанного меча. Плоскопалый, отложив в сторону кусок железа, который он обрабатывал, поднял то, что, видимо, было сломанным обручем для бочки, и стал внимательно разглядывать.

— Здесь куча интересного, — громко комментировал Билл, изучая балки навеса над головой.

Это были действительно очень прочные балки из бревен на высоте двенадцати футов с лишним, вне пределов его досягаемости, если только не забраться на штабель пяти— и шестифутовых бревен толщиной в фут — очевидно, дров, — которые были сложены неподалеку. Он придвинулся поближе к поленьям и начал внимательнее их рассматривать. Потом повернулся к Красотке и, наклонив ее голову примерно до уровня своего собственного рта, что-то тихо прошептал ей на ухо. Красотка вышла наружу сквозь толпу, сопровождаемая любопытными взглядами, и скрылась в дверях Представительства. За ней продолжали бы следить, если бы Билл снова не заговорил и не привлек к себе внимание.

— Да, — задумчиво сказал он, глядя на бревна. — Это позор, что я не смог прийти сюда вовремя, чтобы посостязаться с кузнецом в поднятии тяжестей.

— Точно, позор! — послышался голос из толпы, вызвав хор басовитого смеха.

— Да, действительно позор, — продолжал Билл, не обращая внимания на реакцию толпы и кивая в сторону Холмотопа. — Это было бы достойное зрелище.

Он посмотрел на Плоскопалого, который с мрачным видом сунул сломанные концы обруча в раскаленные угли и угрюмо раздувал меха.

— Да... — продолжал Билл, проводя пальцем по одному из бревен и пытаясь оценить его вес. Оно было около пяти футов в длину и на вид могло весить примерно фунтов сто. Бревна под ним были такого же размера и, соответственно, веса. — Уговор есть уговор. Если опоздал, то все. Надеюсь, Плоскопалый не обидится, если я предположу, что он мог бы состязаться со мной прямо сейчас, раз я уже упустил один свой шанс.

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая