Защитник по контракту: Призрачная угроза (СИ) - "Fellton" - Страница 31

— Что?.. П-проиграл? — внезапно как летний дождь, на её глазах закатились слёзы, горечь которых исчислялась тысячелетней тоской, несравнимой с чем-либо, что я ощущал когда-то раньше. — Но ведь ты говорил, что если ты когда-нибудь проиграешь, то мы больше никогда не встретимся…

А? Как это так? Тогда почему же мы всё-таки видим друг друга–

Мысли в моей голове внезапно грохнулись мне на душу и я почувствовал, как тьма вокруг неё стала не только сгущаться, но и трепетать в ужасе, испуская тряску по всему существу.

— И… И ты ведь обещал мне… — слёзы на её лице пропали и сменились каким-то любовным, мягким выражением какой-то бархатной нежности и самой страстной любви, которая буквально раздирала нас обоих насквозь. — Что никогда… Никогда-никогда-никогда! — она стала говорить по-детски, точно ребёнок, который узнаёт, что Деда Мороза нет. — Не проиграешь…

Тогда по моему сердцу будто бы током прошли и слёзы начали катиться уже у меня. Я вспомнил те десятки, сотни раз, что я день за днём, выход за выходом, заказ за заказом убеждал её в одном и самом главном. В том, что я обещал исполнить ценой всех жизней на земле, даже самой важной и нужной.

Внезапно, у меня в голове появился вопрос, который отзеркалился тысячами слов: «Кто она?»

Но на этот раз я не пропал, я не исчез, и она не исчезла. Ведь я знал, несмотря на имя, звание, роль в этом мире, я знал её существо, её главную черту и неотъемлемую часть самого её появления. Она — свет. Первый и последний, ярчайший и нежнейший. Испепеляющий всё живое и возрождающий мир подобно фениксу. Она спаситель, она убийца, она — та, кто спасла меня.

Но тогда же всплыл неприятный, противный вопрос, от которого я всю жизнь пытаюсь убежать, который я пытаюсь заглушить звуками выстрелов, своей и чужой кровью, любящим человеком и миллионами жертв, который полегли в землю из-за меня.

А кто я?

Опять, я не отправился в небытие, не потерял своё существо, но смотря на её сверкающее божественное лицо я снова стал ощущать сердцебиение, воздух в моих лёгких, кровь по моему телу, жилы под кожей, натренированные постоянной болью мышцы, голубые глаза, видящие куда меньше, чем хотелось бы… Я снова стал жить.

— И я буду жить. — резко вырвалось у меня, на что она отреагировала непонимающей улыбкой. — А пока я жив, я не проиграю. Обещаю.

Услышав это в очередной раз я ожидал какой-либо ещё реакции, кроме той, что она показала: её зелёные глаза раскрылись во всю ширь и будто бы заискрились счастьем, улыбка раскрыла её белоснежные зубы, а уже спустя секунду она закрыла свои глаза, которые начали наливаться мне непонятными, но всё-таки приятными слезами счастья и на том, внезапно вырвав меня из тьмы за руку, она, стоя куда ниже мне, держала меня за руку и говорила своим миловидным голосом, который в ту же секунду запал не только мне в душу, но во всю тьму, которая окружала нас:

— Хорошо, милый!!! Я надеюсь на тебя и буду всю вечность ждать тебя здесь, чтобы не случилось! Но, любимый, пора вставать ведь, хи-хи, тебя ждут великие дела!

На последнем её слове, на последней её горько-сладкой улыбки самого верного человека в моей жизни я почувствовал тот необоснованно сильное чувство, бурлящее в моей груди.

Пейзажи тьмы и её света стали рассеиваться, но пока мой затуманенный разум начал пробуждаться, в уходящей тьме я осознал только две вещи.

Я знаю кто я. Я — тьма этого мира, и я обещаю существовать ровно столько, сколько существует этот чистейший свет вселенной вроде неё. И это обещание я нарушать не собираюсь, чего бы или кого бы мне это не стояло…

***

— Ах… Сука, что опять?.. — первым делом я, само собой, решил обматерить весь белый свет, потому что боль по всему телу просто так не проходит.

Скрипящая, жгучая, парализующая и прочая боль, которая является худшим методом пробуждения, особенно в той позе, в которой проснулся я: повисшим на тросе под обрывом, в то время как под моей спиной находятся скалы, которые в любой момент могут стать моей погибелью, стоит тебе неправильно на них упасть.

А что, собственно, меня держало?.. Да, удачи-матушка, спасибо, что крюк кошка таки смог зацепиться за какой-то ссаный уступ среди обрыва, ещё и удержать меня метрах в пятнадцати над скалами. Само собой, теперь куда меньше шансы умереть как скотина, но они всё ещё велики.

Погода всё ещё была скверной, голова у меня всё ещё гудела от жара, однако паралич от яда почему-то прошёл. Нормальные яды, мне ли не знать, должны долго и упорно держать жертву в эффекте, так что, быть может, Первый воспользовался какой-то магией…

К черту, в общем, не действует и слава богу, хотя боль в пробитом плече всё-таки меня смущала — нож насквозь пробил мою толстовку и плечо, а этой уже большое удивление.

«Ну, потом зашью», — подумал я про себя, оценивая общую ситуацию вокруг.

Я нахожусь недалеко от земляной части острова, которая скатывается вниз к скалам, то есть, если очень захочется, я может и смогу ухватиться за какой-нибудь счастливый выступ и прыгнуть на скалы без особого ущерба, но чтобы сделать это надо сначала уцепиться…

Попробовав несколько раз зацепиться рукой об уступы я быстро откинул эту идею, так как почувствовал, как крюк наверху потихоньку стал расшатываться и спускаться вниз. Если даже с такой высоты неаккуратно упасть на эти скалы, гибель может быть очень неприятной и, быть может, даже летальной.

— …Не уступы. Так-с, а что меня ждёт…

Максимально медленно передвигая своей больной шеей, я пытался лишний раз не расшатывать свой единственный билет спасения, обмотанный вокруг моего тела, и попытался заглянуть по округе подо мной, чтобы посмотреть на наличие каких-нибудь спасательных путей. Пещеры под островом, небольшие каменные уступы, реки внутрь острова — любые тропы, которые дадут мне понимание, что мне не придётся плыть с божьей помощью вдоль многокилометрового острова, чтобы доплыть хоть до какой-нибудь земли.

Но после нетщательного, но всё-таки важного осмотра я ничего не увидел, кроме скал и воды. Подняться вверх смысла не было — ни трос, ни моя выносливость не выдержат такой нагрузки при взбирании наверх. Так что, мне остаётся только идти вниз, впрочем, как и всегда…

Дождь продолжал бить по моему лицу, но уже не так сильно: тучи довольно неплохо рассеялись и я стал замечать проблески лунного света, которые освещали округу. Наушник с моего уха, само собой, слетел, как и большая часть всех моих вещей под толстовкой. Неизвестно, как долго я так висел, но приятно, что жив остался.

Мои мысли всё ещё были немного (очень даже много) переплетены, но логическая цепочка была такая: если я не могу сам спуститься, то рано или поздно, но трос сорвётся, и я упаду прямо на скалы. Помощи вокруг я вряд ли получу, да и как мне помочь — уже труп буквально. В любом случае, такими темпами куда выгоднее для меня будет сыграть конём и самому прыгнуть в воду, чтобы подняться на одну из скал, отдохнуть и поплыть дальше.

Да, это самый идиотский план, который можно было придумать. Мне нет оправдания.

Всё для себя решив, я стал медленно отталкиваться от земляной стены ногами, всё сильнее и сильнее расшатывая крюк-кошку. Когда я почувствовал, что вот-вот упаду, то я вложил всю свою силу в ноги:

— Ну, ого-го, адский разгон, нам!–

— Сэр?! — немного знакомый женский голос послышал надо мной, когда я уже соприкоснулся ногами с землёй.

В следующую же секунду я увидел рядом с обрывом лицо Аллианоры, которая с абсолютным испугом на глазах смотрела сначала на меня, потом на скалы, а потом на трос, который уже потихоньку скатывался с уступа вниз–

— Боже милостивый, ради сохранения духа твоего и силы твоей, даруй мне, грешнице боголюбимой, силу твою!..

Она что, молится перед тем, как я разобьюсь в дребезги?..

— С-сэр, не двигайтесь, пожалуйста, я сейчас вас вытащу! — сказала она вытянув свою левую руку вперёд.

— Погоди-погоди, ты же не выдержишь–

Но не успел я договорить, как весь мой вес одновременно стала поднимать какая-то неведомая сила, медленно, но уверенно поднимая меня вверх, пока девушка, уже изрядно испахавшись, не опустила меня на грязь около обрыва.