Гимназистка (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 42

— Я же говорил, — чуть слышно сказал Владимир Викентьевич.

Княгиня зло на него шикнула.

— Лиза, я повторяю. Это была необходимость. Суровая необходимость. На самом деле я от тебя никогда не отказывалась.

— Неужели? То-то Александр Николаевич вчера распинался, как вы неправы и что лично он бы такого не допустил.

— Лично Александр Николаевич допустил куда больше, чем я, — усмехнулась Рысьина. — И уж его волнуешь ты меньше всего.

Я решила, что стоять дальше глупо: так я даже себе казалась оправдывающейся перед вышестоящими, чего ни в коей степени нельзя было допускать. Поэтому я села на стул напротив Владимира Викентьевича, налила себе чаю и даже пирог в тарелку положила. Мой любимый — со сливовым вареньем.

— Он меня тоже не волнует, — честно признала я. — Как, впрочем, и его сын, которого вы мне постоянно сватаете.

— До… несчастья с тобой и твоей мамой, он тебе очень нравился, — задумчиво протянула княгиня. — Вот я и решила, что в такой малости могу пойти тебе навстречу.

— Я очень рада, что этого не помню.

Чай был горячий и восхитительно ароматный, пирог тоже выше всяческих похвал, а вот компания — совершенно неподходящей.

— Давайте расставим все точки над и, — предложила я. — В ваш клан я возвращаться не собираюсь, что бы вы об этом ни думали и как бы меня не соблазняли. Для вас, Ваша Светлость, лучше всего прекратить лезть в мою жизнь и забыть, что у вас осталась внучка. Лечение было впечатляющим и полностью излечило меня от иллюзий. Более оно ни на что не повлияло.

Она нахмурилась.

— Лиза, ты не можешь вот так запросто отмахнуться от моих слов. Ведь ты уже поняла, что я не собиралась от тебя отказываться всерьёз?

— Неужели? А если бы у меня ничего не проявилось: ни магия, ни оборот — я была бы так же вам интересна?

Она недовольно поджала губы, но всё же ответила:

— Разумеется.

— Что-то не верится, простите. Вы не слишком активно участвовали в моей жизни раньше, с чего бы вам заниматься неудачницей?

Бросила я это наобум, поскольку ничего не могла знать об участии княгине в жизни Седых. Но уже одно то, что жила семья скромно и явно на зарплату мамы, говорило о моей правоте.

— Я не слишком любила твою мать, это так, — и не подумала отпираться княгиня. — И если уж встал этот вопрос, то могу честно ответить, что мой сын мог жениться куда успешнее, чем он это сделал. Уж прости, дорогая, но ничего выдающегося в твоей матери не было. Обычная красивая девушка, таких пруд пруди.

— Но она — моя мать.

— Увы, да. Но поскольку она сейчас не стоит между мной и тобой, то я собираюсь принять живейшее участие в твоей дальнейшей судьбе.

Бедная Ольга Станиславовна, при жизни она воспринималась лишь как досадная помеха. И если Рысьина и переживает о её смерти, то лишь потому, что она не случилась раньше. Намного раньше, лучше всего — до моего рождения. Тогда бы у моего отца случился правильный брак и правильные дети. Но сейчас приходится жить с тем, что есть.

— Я против.

— Молодость, молодость… — рассмеялась княгиня. — Упёртость и бескомпромиссность. Лиза, ты обрела второе я. Кому как не другой Рыси показать и рассказать тебе всё? Давай пока остановимся на этом, без каких-либо обязательств с твоей стороны. — Она величаво поднялась и скомандовала: — Поехали.

Согласилась я не сразу, но согласилась, уж очень любопытно стало посмотреть, что хочет показать княгиня. Не только же Хомяковым показывать свои преимущества, надо дать и бабушке шанс вытащить из заначки печеньки для любимой внучки. Правда, я подозревала, что для начала мне буду предлагаться самые непрезентабельные печеньки, типа того же Юрия, а до чего-то действительно вкусного дело дойдёт ещё нескоро. Но проверить стоило. Да и не было это так уж неосторожно с моей стороны: перед тем, как согласиться, я заставила княгиню поклясться, что меня никто не будет удерживать, если я захочу уйти. Она высокомерно прищурилась, наверняка думая этим меня пристыдить, но я лишь уставилась в ответ с ожиданием. Рысьина неохотно, но слово дала, правда, прибавив в конце «сегодня», из чего я сделала вывод, что силовой вариант в отношении меня она не исключает, а значит, в наших отношениях возможно резкое охлаждение, вплоть до навязывания общения с её стороны. И что ночевать я там не буду, как бы меня ни уговаривали, поскольку на следующее утро наступит то самое «завтра», на которое княжеское слово уже не распространялось.

Но пока мы с Рысьиной удобно разместились на заднем сиденье автомобиля, на мягких кожаных подушках, и она живописала прекрасные перспективы для меня в клане. Обнаружив, что планы по пошиву нового гардероба на меня не произвели должного впечатления, она начала давить на другие возможные точки моего интереса.

— И обучение магии. Качественное, с лучшими учителями. Ни одно государственное учреждение такого обучения не даст.

— Так-таки не даст? — усомнилась я. — Государство точно имеет возможность приглашать лучших.

— Не всегда, — возразила она. — Если лучшие связаны договором с кланом, который не захочет их отпускать даже на чтение спецкурса, то сама понимаешь, возможности у государства нет. Кланы, если ты до сих пор не поняла, довольно независимы от государства.

Она мимолётно улыбнулась каким-то своим мыслям, явно связанных как раз с ограниченными возможностями государства, и опять обратила внимание на меня:

— Разумеется, полное финансирование при этом не отменяется. Деньги, одежда, артефакты, драгоценности, нужные ингредиенты, возникни у тебя вдруг желание заниматься зельями. В нашем клане не самое популярное занятие, но должна признать его ценность как раздела магии, так что если захочешь, возражать не стану.

— И что вам мешало раньше принимать такое участие в моей жизни? — с насмешкой поинтересовалась я.

— Твоя мать, разумеется, — безо всякого стеснения ответила княгиня. — На неё блага клана я распространять не желала.

Понятно, значит персиков нам не доставалось, и сейчас мне попытаются вручить сразу всё недоданное за прошлые годы. Интересно, каковы границы княжеской щедрости?

— А если я захочу автомобиль?

— Получишь, — с явной радостью сразу же расщедрилась Рысьина, решившая, что дело сдвинулось с мёртвой точки и она меня почти уговорила. — И автомобиль, и фамильные драгоценности, и Зимний Императорский Бал. Как только мы придём к договорённости.

Её энтузиазм пугал. Казалось, что она точно знает, что внутри — другая душа, и пытается сейчас эту душу купить. Конечно, не в интересах Владимира Викентьевича рассказывать о своём прегрешении, но кто знает, насколько он лоялен княгине. Но даже если ничего не рассказал, она могла догадаться сама. И если я права, получается, что ей всё равно, кто находится внутри этого тела, если тело получило нужные качества и состоит в клане.

— Договорённость включает в себя клятву полного подчинения? — зло уточнила я.

— Не будем обсуждать условия при лишних ушах. — Рысьина повела глазами в сторону шофера, словно это удержало бы её от немедленного принятия клятвы, согласись я вдруг. — Поговорим об этом потом. Когда ты всё увидишь и обдумаешь.

Ехали мы в загородный особняк. Как мне заявила княгиня, выгуливать своего зверя стоит вдали от поселений, особенно если он только что получен и человеческая часть не вполне контролирует звериную. Судя по тому, что я ночью даже когти о косяк не поточила и вообще не нанесла ни малейшего ущерба дому Владимира Викентьевича или ему самому, с контролем у меня было всё в порядке. Но моим мнением никто не поинтересовался. С другой стороны, было интересно посмотреть, в каких условиях живёт бабушка. Квартиру Седых я видела, теперь посмотрю, чего была лишена та Лиза все эти годы.

Двигались мы не по той дороге, что вела к хомяковским угодьям, так что вряд ли Рысьины и Хомяковы ходили друг к другу на чашечку чая или рюмочку настойки. Да и наверняка им опасно выгуливать вторые сущности рядом: если Рысьины будут плохо контролировать звериную часть, то Хомяковы не досчитаются пары-тройки представителей. Инстинкт, что с него взять? И как потом разрешать подобные конфликты? Если даже первый клан признают виновным, численность второго клана от этого не увеличится.