Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна - Страница 49

Он похолодел, а потом услышал тоненький голос Шарлотты. Она смотрела на его правую руку, чуть пониже плеча.

— Почему у тебя порван сюртук? — Нахмурившись, она коснулась рукой в белой перчатке того места, где ткань разошлась. Когда она отняла от него руку, на ее пальцах остались красные следы. Шарлотта побледнела и покачнулась. — Боже правый, Уильям, это кровь!

Шарлотта ощутила такую панику, что у нее закружилась голова. Точно такую же панику и всепоглощающий страх она ощущала в ту роковую ночь, когда стреляли в него.

У нее едва не подкосились ноги, когда она заглянула в бледное лицо Уильяма.

— Боже, Уильям, у тебя кровь! — прошептала она бледнея сама.

Уильям не мог пошевелиться, но сумел скомкать записку и незаметно положить в свой карман, чтобы Шарлотта ничего не увидела. Черт, кажется, ситуация становилась гораздо опаснее, чем он даже предполагал!

Он быстро оглядел Шарлотту.

— Ты в порядке?

Она нервно кивнула, в ужасе глядя на него.

— Нам нужно вернуться… Нужно посмотреть, что с тобой.

Словно в подтверждении того, что ситуация серьезная, запульсировала рана на руке. Черт, кто-то пырнул его ножом! Посредине дня и едва ли не на глазах у всех. Когда Шарлотта стояла рядом с ним. Господи, а если бы случайно задели ее?

— Нам нужно немедленно уходить отсюда. — Он вскинул голову и увидел свой экипаж, который медленно катился за ними, как он и велел. Взяв Шарлотту под руку, он отыскал глазами ее горничную и кивком головы подозвал к себе. — Поехали.

Он помог им сесть в экипаж, прыгнул в него сам и закрыл дверь. И спустил все шторы, чтобы их никто не увидел.

Шарлотта сидела перед ним, но когда он опустил шторы, пересела к нему, не обращая внимания на озадаченную Нэнси, которая тихонько сидела в углу.

— Дай мне посмотреть на твою руку, — требовательно попросила она, выжидательно глядя на него.

Уильям отмахнулся, ужасаясь уже от того, что она уже испачкала свои перчатки.

— Пустяки, — пробормотал он, не обращая внимания на пульсирующую рану.

А вдруг нож был отравлен?

— Уильям Джеральд Эджуорт, ты сейчас же подашь мне руку, или я сама это сделаю! Выбирай!

Уильям на мгновение застыл, глядя на решительно настроенную Шарлотту, которая выглядела… Господи, она была великолепна, даже когда сердилась на него! Особенно, когда сердилась на него, но он знал, что сейчас ей гораздо страшнее, чем даже ему. Поэтому он не стал дразнить ее.

Будь проклят Роберт со своим заданием, но кажется, только благодаря этому Шарлотта все еще была с ним!

Вздохнув, Уильям повернулся к ней правым боком.

У него до сих пор болела рана на правом плече, а теперь к ней добавилась еще и эта неприятность, но, стараясь не замечать неудобства, Уильям протянул ей руку.

— Осторожно, не испачкайся.

Ее глаза вдруг потемнели.

— Думаешь, это меня остановит?

У него перехватило в горле. Господи, Шарлотта! Он совершенно определенно не заслуживал ее.

Стараясь сохранить присутствие духа, Шарлотта стянула перчатки и повернула его руку так, чтобы разглядеть рану. Она проходила под плечом, под раненым плечом, вдруг с болью подумала Шарлотта, которое еще не зажило, и теперь вот это! Длинный, глубокий порез, из которого продолжала сочиться кровь. Слои одежды были слишком толстыми, да и бархатная ткань натянулась так, что было сложно что-то разглядеть. Ему нужно было снять всю верхнюю одежду, чтобы она смогла добраться до его раны.

Снова кровь. Снова она видела то, что могло свести ее с ума.

— Боже правый, кто это сделал? — прошептала она, начиная бледнеть.

Уильям покачал головой.

— Неважно.

Она с упреком посмотрела на него.

— Уже второй раз кто-то пытается навредить тебе. Только не говори, что это совпадение.

Боже, она не должна была быть такой умной! — с щемящим восхищением подумал Уильям.

— Шарлотта…

— Нужно остановить кровь.

Она полезла в свой ридикюль за платком, но он вновь, как в ту ночь, стянул шейный платок и протянул ей.

— Вот, возьми это.

Снова ее глаза потемнели, отражая воспоминания о той ночи, когда он сделал почти то же самое.

Сглотнув, Шарлотта взяла платок, уже привычным движением скрутила и прижала к его руке. Уильям поморщился, но закрыл глаза. У него на лбу выступила испарина.

Не сдержавшись, Шарлотта подняла свободную руку и, наконец, откинула назад темную прядь, падавшую ему на лоб.

— Куда мы едем? — тихо спросила она, чувствуя, как сжимается сердце при взгляде на его бледное лицо.

— Ко мне домой.

Шарлотта нахмурилась.

— Не в Холбрук-хаус.

Он покачал головой.

— Разумеется, нет.

Она испытала облегчение, потому что… хотела сама позаботиться о нем. Без свидетелей.

Оставшийся путь они проделали в молчании. Рана хоть и продолжала кровоточить, внушая ей ужас, но на этот раз он не терял сознание, как бывало в прошлый раз. И все равно ей было страшно так же, как в ту ночь.

Шарлотта едва вытерпела двадцатиминутный путь, а когда карета остановилась, Уильям сам вышел и помог выйти ей. Беспокойство за него охватило ее так сильно, что Шарлотта едва заметила Нэнси, семенившую рядом. Она не заметила и большой дом, в который вошла, большой холл, в котором оказалась. Ей нестерпимо хотелось посадить Уильяма на что-то и заняться его раной.

И словно поняв это, он взял ее за руку, и что-то сказав высокому мужчине, который открыл дверь, кивнув так же на ее горничную, Уильям потянул Шарлотту за собой к лестнице, потом повел по длинному коридору, завел в большую комнату, залитую солнцем и закрыл дверь.

Яркие лучи лились из высоких окон, освещая огромную спальню с тяжелой позолоченной мебелью и стоявшая перед мраморным камином необъятных размеров кровать с высоким столбиками, на которых был подвязан тонкими шнурками бархатный балдахин.

Это была его спальня!

Шарлотту охватила легкая дрожь. Она с отчаянием пыталась справиться с собой, чтобы сосредоточиться на главном, но, обернувшись и оглядевшись, она заметила… разбросанные бумаги по всей поверхности кровати, исписанные вдоль и поперек. Как будто кто-то здесь долго и усиленно работал. Удивительно, но она никогда не думала об Уильяме, как о человеке, способном кропотливо сидеть над бумагами, слишком часто видя его в другом образе. Но… его комната не выглядело, как логово распутника, который каждый вечер забирал с балов разнообразных женщин, а походило на строгое, даже слега необитаемое место, где… можно было просто отдохнуть. И поработать.

Удивленная этим открытием, она медленно повернулась к нему. Уильям неподвижно стоял у порога, прислонившись спиной к двери. У нее перехватило дыхание, когда его тяжелый, пристальный взгляд остановился на ней. И снова ее посетила мысль о том, что она не до конца знала его. Не знала, какую боль он таит в себе, виня себя не только за ссору с отцом, но даже в его смерти. Не знала, что он мог быть внимательным, что просто приходил к ней, чтобы узнать, как она поживает после вчерашнего… глупого поступка. Ее поразила еще одна мысль, которая до этого мгновения не посещала ее прежде: после смерит графа Уильям должен был вести дела семьи и делал это самостоятельно без посторонней помощи. И Шарлотта знала, что у его семьи нет ни долгов, ни каких бы то ни было затруднений. Он не промотал деньги отца, заботился о сестрах и матери, и…

И кажется, если она еще секунду будет думать об этом, она навсегда лишится своего сердца.

Шарлотта с трудом справилась со своим волнением, отошла от него и тихо попросила:

— Сними… с себя сюртук.

Уильям старался дышать, чтобы не задохнуться. Они были одни, на всем белом свете. Рядом не раздавалось ни единого звука, кроме ее дыхания. Рана продолжала болеть и пульсировать, но это было самое последнее, о чем он сейчас мог думать. И ее слова… Они заставляли волосы встать дыбом от охватившего его волнения.

Господи, Уильям так отчаянно боялся потерять контроль над собой, что должен был хоть что-то сделать, чтобы отвлечься и… и развеять охватившее их обоих оцепенение.