Книжные дети (СИ) - "Терран" - Страница 52

   Я плохая мать. Мой ребенок на Той Стороне растет без матери, а я...

   "Неужели когда-то я считал, что сражаться на переднем крае - самое достойное занятие в этом мире?"

   Я уже открыл было рот, чтобы выплеснуть весь тот сумбур мыслей, что крутился в моей голове, как Александра продолжила:

   - Если честно, мы весело проводили время, некоторые из моих подопечных даже называли меня "мамой"...

   А потом им исполнялось шестнадцать, они собирались в компашку побольше и, дождавшись наставника из Армии, уходили на просторы Айнкрада. Некоторые из них до сих пор иногда навещают нас, жертвуют деньги и приносят ненужное им вооружение для оставшихся в приюте, некоторые нет. А еще... а еще они умирают. Мине и Карасу осталось всего десять дней до шестнадцати и я знаю - едва закончится вечеринка по этому поводу, они соберут вещички и я останусь одна. Я отдала этому приюту полтора года жизни не затем, чтобы оставаться в одиночестве!

   Проклятье, Риока, мне всего двадцать два, а я уже воспитала, выпустила в большой мир, похоронила и была забыта десятью детьми, каждый из которых был мне как родной! Это несправедливо!

   - Я знаю, - осторожно начал я, сам толком не понимая, что собираюсь сказать. - Каково это - стоять в строю перед накатывающейся на тебя ордой самых разнообразных монстров. Я знаю, каково это - сражаться плечом к плечу с... напарником, в полном окружении без малейшей надежды на победу. Я знаю, каково это - видеть как человек, мгновением раньше спасший твою жизнь, распадается сверкающим облаком полигонов.

   В реальном мире мне не хватило бы жизни, чтобы испытать все то, что произошло со мной за последние полтора года. Этот мир очень молод и, как во всякой молодости, все в нем происходит очень быстро. Мы быстро живем, очень быстро взрослеем и еще быстрее - старимся.

   - Как ты оригинально меня поддерживаешь... - улыбнулась она, и я различил в мягком лунном свете две блестящие дорожки на ее щеках.

   - Но будь я проклят, если жалею хоть об одном миге, проведенном здесь, - закончил я. - Если жалею о том, что повстречал людей, которым без колебания доверил бы свою спину в любой передряге, о том, что любил без опаски или о том, что научился ценить каждый прожитый миг и каждую новую встречу.

   Я уверен, ты тоже ни о чем не жалеешь.

   Некоторое время он молчала, запоздало попытавшись вытереть рукавом слезы.

   - Ты прав, - наконец кивнула она. - Я ни о чем не жалею и... хочу, чтобы так было и дальше.

   Я было нахмурился, пытаясь понять, что означала последняя фраза, как...

   - Ты знаешь, я вообще-то занят... - целых четыре секунды потребовалось моему мозгу на то, чтобы осознать тот простой факт, что меня только что поцеловали.

   - Я знаю, - выдохнула она, глядя мне прямо в глаза. - Мужчины, чье сердце занято, смотрят на других женщин совершенно особым взглядом. Я ни на что не претендую, ничего не жду и ни на что не надеюсь. Просто сегодня я не хочу спать одна...

   Она взяла меня за руку и сделала шаг к двери а я, как привязанный, сделал шаг следом.

   Вы, наверное, думаете, что я поступаю нехорошо, что у меня есть любимая и не имеет никакого значения тот факт, что она думает, будто я мертв и нам запретило видеться злое божество.

   Только почему в неверном лунном свете голубые глаза Александры отливают хищным золотом? Почему, стоило нам погасить лампу, мягкое золото ее волос вдруг превратилось в блестящий антрацит? Отчего плавные обводы ее лица то и дело плывут перед моими глазами, чтобы спустя мгновение обрести строгие аристократические очертания совсем другого лица?

   И, наконец, почему, прижимая к себе разгоряченное тело без преувеличения прекрасной девушки, мои губы будто сами собой шепчут совсем другое имя?

   Как сказал кто-то из Великих: "Мужчине требуется много женщин, чтобы забыть одну. И всего одна, чтобы забыть всех остальных".

   - Прошу тишины! - я поднял свой бокал и кинул строгий взгляд на шепчущуюся в углу влюбленную парочку виновников торжества. - Я хочу еще раз поздравить наших именинников с "первым" Айнкрадским совершеннолетием и пожелать им удачи.

   - Когда ты пытаешься говорить казенными фразами, то выглядишь до крайности глупо, - шепнула Александра мне на ухо, пока "совершеннолетние" с большим удовольствием осушали наполненные в честь праздника с легким вином.

   Мой искрометный ответ (ну а как же иначе?) прервала мертвая тишина, установившаяся в трактире, где мы праздновали дни рождения Караса и Мины.

   Переведя взгляд на дверь, я не сдержался и с силой сжал под столом ладошку Александры, мысленно считая до десяти и зачем-то хватаясь за меч. Никогда бы не подумал, что испугаюсь вида до боли знакомой красно-белой униформы и крестообразного щита в опущенной руке.

   Клянусь, еще секунда и я бы попытался сбежать, но Хитклиф отрезал мне все пути к отступлению, уверенной походкой направившись прямо к нашему столику, игнорируя удивленные шепотки и восхищенные вздохи.

   - Риока? - только и спросил он, остановившись перед нашим столиком и сверля меня немигающим взглядом.

   - Да, милорд, - я поднялся на одеревеневшие ноги и заставил себя склонить голову в поклоне.

   Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, пока я не спохватился и не отвел взгляд.

   Впрочем, было уже поздно.

   - Я знал, что ты жив... - тихо произнес Хитклиф.

   - Прошу вас, милорд, давайте поговорим на улице, - выдавил я.

   И направился к выходу, только на полпути осознав, что совершил очередную ошибку. Когда никому не известного игрока навещают личности такого масштаба, следует вести себя совсем по другому...