Бойня титанов - Хейли Гай - Страница 29

— Мир, — снова произнес он.

В тишине головная боль стала еще сильнее. Во рту пересохло. Его манили свежие фрукты.

Он стал нетерпеливо сдергивать форму. В первую очередь следовало снять медный ворот. Кованая неразъемная деталь пристегивалась к костюму болтами и защелками из магнитной пластали. Несколько мгновений он лихорадочно дергал застежки, потом опомнился, отключил сцепление и стал дрожащими руками возиться с замками, пока не расстегнул их. Раздеваться без посторонней помощи было нелегко, но от одной мысли о чьем-либо присутствии ему хотелось громко вопить.

Терент прогнал из головы воображаемую сцену того, как он забивает Кассона до смерти.

Неуклюже приподняв командный ворот над головой, он небрежно бросил его на кровать. Массивное порождение высоких технологий тотчас спружинило, грозя упасть на пол, отчего у Харртека живот словно свело судорогой. Но ворот откатился на самый край матраса и остановился. Огоньки, указывающие на состояние прибора, зажглись красными искрами. Терент смотрел на них, пока краснота не заполнила всю комнату кровавым туманом. Он поморщился. Только что из боя — и снова одолевает жажда драки. Вне войны ему не на ком сорвать свой гнев. Ему надо убивать, надо разрушать, надо...

— Успокоиться тебе надо, — сказал он себе.

Он сделал глубокий вдох и беззвучно прошептал мантры, заученные давным-давно для достижения спокойствия при объединении с титаном. Они немного помогли. Харртек открыл глаза.

По краю ворота были нанесены священные символы бога войны — на удачу, как ему сказали, особенно для такого воинственного подразделения, как Легио Вульпа. И он принял эти знаки, как принимал многое другое: не раздумывая, со злобным удовольствием от того, что это уязвит Императора. Существование богов, поначалу казавшееся чудом, со временем стало обыденным. Галактика просто кишела самыми разными загадочными существами. И боги уже не казались неуместными. Символы задвигались под его взглядом. «Император лжет», казалось, говорили они, хотя на самом деле Терент не понимал, что там написано. Он разозлился еще больше. Весь Легио был в ярости от двуличия так называемого Повелителя Человечества, от его лжи о природе варпа и существующих внутри него созданий. Они перешли под знамена магистра войны, как только Воррджук Краал открыл им истину.

Воинская гордость запылала в груди Терента, и нервная энергия наполнила тело, вынуждая к немедленным действиям. Он шагал по комнате, останавливался и снова шагал. Ему даже показалось, что вдали запели медные горны, призывающие к битве.

— Нет, — сказал он себе, — Отдыхать.

Он снова задергал застежки, срывая с себя костюм и разбрасывая по полу тяжелые пластифицированные детали, а потом и военную форму под ним, пока не остался обнаженным и не почувствовал исходящую от тела вонь.

От этого запаха он невольно поморщился. Густой едкий пот сражения. Но звериное естество собственного тела каким-то образом вернуло его на землю. Он опустил плечи. И внезапно ощутил, как сильно устал.

Он сожалел о разрыве связи с титаном. В рубке, по крайней мере, его гнев растворялся в более жаркой ярости машины. Надо было остаться внутри. Когда он — «Нунцио Долорес», он силен. А как человек он слаб. Можно запросить постоянную связь через киберсоединение в резервуаре, но эта мысль вызывала непонятный страх. Как бы Терент ни хотел укрыться в единении с «Нунцио Долорес», он рад был на время от него уклониться.

Спокойствие. Харртек снова судорожно втянул воздух, так что вдох почти превратился в рыдание. Он перестал себя понимать. Он не настолько утомился от сражений, чтобы не сознавать противоречия своих чувств, но уже был близок к этому. Постоянные бои измотают его, снимая слой за слоем, пока не останется одна лишь жажда битвы. Харртек уже предвидел это.

— Отходняк от боевых стимуляторов, — сказал он себе.

Сухость во рту, воспаленные глаза, головная боль и легкие галлюцинации — вот и все симптомы. Он воспринимал снадобья как само собой разумеющееся. Отдыхать времени не было. Лекарства помогали.

Терент зашел в аблаторий. Прямо над утилизатором отходов на стене была вмонтирована душевая головка. Он с избыточной силой стукнул ладонью по крану. На голову хлынули струи рыжеватой от ржавчины воды. Она пахла металлом, а во рту отдавала кровью. Но восемьдесят секунд душа, положенные ему по статусу, принесли ощущение чистоты. Хотя струи и не избавили от головной боли, но вместе с потом и маслом частично смыли напряжение.

После всех этих долгих лет он опять увидел ее. Харртек полагал, что мысли об Эше еще сильнее разожгут его злость, но вместо этого ощутил приглушенную печаль. Когда-то они дружили и даже ощущали нечто большее по отношению друг к другу.

Но это было давным-давно, а теперь между ними лежали ненависть и десять лет войны.

^{Терент Харртек — принцепс-майорис «Нунцио Долорес»}

— Можете себе представить: оказывается, есть Легио, полностью состоящий из женщин!

Это было первое, что Терент Харртек услышал о Соларии. Сказала ему об этом Аверна, принцепс, которую он уважал вплоть до того момента, когда вынужден был ее убить. Об этой потере он сожалел, поскольку она была способным воином и хорошим другом. Но она не отказалась от своей присяги Императору — и потому сама Аверна и ее титан погибли от орудий «Нунцио Долорес».

Но это случилось намного позже.

У судьбы своеобразное чувство юмора. До того как Аверна упомянула Легио Солария, Харртеку почти ничего не было о нем известно. Но вскоре после ее слов в полевой крепости Легио Вульпа, расположенной в недавно приведенном к Согласию мире Баркан, появился эмиссар.

Естественно, женщина.

Через несколько часов Харртек узнал, что два Легио должны будут сражаться бок о бок друг с другом. Кроме того, им предписывалось воевать вместе с примархом Феррусом Манусом. Но биться совместно было вовсе не так просто, как отдать подобный приказ. Альянс между Легио требовал чрезвычайно сложных переговоров. Наступили дни всевозможных ухищрений и уловок. Обсуждалось все: порядок выступления на марше, старшинство командования в смешанных тактических группах, приоритетность снабжения и иерархия технического состава. В Коллегии Титаника существовала неофициальная субординация. Воинское звание имело меньшее значение, чем дата приказа о его присвоении: старейшие, как правило, перевешивали высокопоставленных. Но сравнительное число богомашин, размер и мощь подконтрольных Легио владений тоже имели значение. Как и во всех делах, которыми занимались марсиане, сравнительный ранг одного соединения по отношению к другому определялся весьма запутанными методами, и, несмотря на применение бесчисленных алгоритмов, а возможно, из-за их непрозрачности выносимое решение всегда оказывалось субъективным. Гордость была самым ценным грехом для принцепса богомашины, что заставляло его во всеуслышание объявлять о своих достоинствах.

Принцепсы вступали в дело только в тех случаях, когда требовалось пролить кровь или машинное масло. Обычно переговоры велись техножрецами Легио с привлечением независимых посредников из стороннего мира-кузницы. К сожалению, иерархия техножрецов тоже была достаточно сложной даже при спорах двух миров-кузниц, а уж при подключении третьего трудности возрастали в соответствии с увеличением числа обладающих высоким самомнением участников. Разговоры в виде обмена яростными пакетами двоичного кода происходили за закрытыми дверями.

Механикум ревностно хранил свои секреты. Из страха обнаружить внутренние разногласия между фракциями перед Верховными лордами Терры техножрецы усердно демонстрировали свое единство. И нигде эта видимость сплоченности не была так важна, как при демонстрации посторонним своего военного могущества. Неписаное правило, соблюдаемое всеми фракциями, как поклонниками Императора, воплощения Омниссии, так и самыми убежденными скептиками. Легио должны были выглядеть единой силой, готовой в любой момент выступить по приказу Марса.