Абсолютная Энциклопедия. Том 1 - Диксон Гордон Руперт - Страница 26

• Предыдущая
• 26/108
• Следующая

— Я не говорил, что все они разбежались, как кролики... Дело в том, что если они его друзья, то они могут дать показания против меня.

— Дать показания? Кому?

— Прокурору.

— А какое ему до всего этого дело?

Хэл повернулся и с недоумением посмотрел на Сосиэтра.

— Я нанес человеку тяжелую травму. Я мог убить его.

— Где? В зоне ожидания? Да они выволакивают оттуда покойников каждое утро!

Хэл был совершенно сбит с толку. Он смог заговорить снова лишь через секунду-другую.

— Значит... Вы хотите сказать... До этого никому нет дела?

Сосиэтр рассмеялся неожиданно звонким смехом.

— Никому из начальства. Что вытворяют эти типы или что с ними происходит — это их личное дело. Вот если кто-то из них после зачисления в штат причинит какой-нибудь ущерб компании, прокурор может им заинтересоваться. — Он взглянул на Хэла. — Прокурор — слишком важная фигура. Единственный представитель власти, с которым тебе, возможно, придется когда-либо иметь дело, это менеджер шахты по кадрам или, в крайнем случае, кто-нибудь из полиции компании.

Некоторое время Хэл сидел молча, обдумывая услышанное. Инстинктивно возникшее у него после событий в клетке состояние настороженности получало теперь реальную основу.

— Если в зоне ожидания фактически не действуют никакие законы, — словно размышляя вслух, начал Хэл, — то я правильно сделал, уйдя оттуда. Его друзья могли совершенно безнаказанно сделать со мной все, что угодно.

Сосиэтр снова рассмеялся.

— Не очень-то похоже, чтобы они были его друзьями, да и вряд ли у них возникло большое желание что-нибудь сделать с тобой. Я думаю, тебе не о чем будет беспокоиться, когда ты вернешься.

— Нет, — упрямо возразил Хэл. — Я не вернусь. Во всяком случае, сегодня вечером.

Сосиэтр с шумом выдохнул воздух через нос.

— Ладно, — сказал он. — Ты подождешь, пока я разгружусь на станции Хола, пожалуй, даже поможешь мне, а потом я сниму для тебя в Гостевом Приюте комнату до утра. Можешь дать мне долговое обязательство до своей первой получки. Однако утром в восемь тридцать тебе придется явиться в зону ожидания — получить наряд на работу.

Хэл уставился на Сосиэтра со смешанным чувством удивления и благодарности, но тот не замечал его взгляда; с хмурым лицом, подавшись вперед и склонив голову набок, он как будто бы вслушивался в какой-то посторонний звук, появившийся в соплах. Хэл откинулся на спинку сиденья. Состояние настороженности, в котором он пребывал последнее время, сведения, полученные от Сосиэтра, попытка нападения на него человека с металлической кружкой, поведение остальных шестерых обитателей клетки — все это послужило толчком к изменению его восприятия событий окружающей действительности.

В первый момент оно выразилось в некоем общем расплывчатом ощущении. Но постепенно, по мере того как это ощущение крепло и приобретало четкость, образы Малахии, Уолтера и Авдия стали понемногу отодвигаться на задний план. Время и новые события уже начинали заполнять пространство между его бытием и памятью о них, еще недавно настолько яркой, что он был не в силах в полной мере осознать их уход из жизни. И он почувствовал невыразимо глубокую печаль, такую глубокую, что она не оставляла его на всем оставшемся отрезке пути до Станции Хола, который оба они, и Сосиэтр и Хэл, проехали молча.

Гостевой Приют на Станции Хола оказался просто специальным бараком для тех, кто не работает в местных компаниях или офисах. С некоторой досадой Хэл узнал, что мог поселиться здесь с самого начала, поскольку, имея кредит, был в состоянии платить за свое проживание. Зона ожидания предназначалась только для ищущих работу новичков или для повторно нанимающихся бывших шахтеров, не имеющих кредита у компании. Все в зоне, включая пиво в столовой, было бесплатным. Это относилось и к пакету с едой, стоимость которого Дженнисон записал ему в кредит. Короче говоря, зона ожидания служила пристанищем для местной разновидности неимущих или для тех, у кого не было иного выбора. Как, например, у него.

— Послушай, черт побери, а тебе не пришло в голову узнать у того чиновника на Станции Хола, что ты можешь здесь купить? — спросил Сосиэтр, когда они сидели за поздним ужином в чистой, уютной столовой Гостевого Приюта.

— Нет, — ответил Хэл. — Я думал, он сам сообщит мне все необходимые сведения. Наверное, это было глупо.

— Конечно, — кивнул головой Сосиэтр. — Ты действительно вел себя как глупец. Как самый глупый двадцатилетний глупец из тех, кого мне доводилось встречать.

Хэл, занятый разрезанием куска жареного мяса, бросил на Сосиэтра быстрый взгляд. Но если у того на лице и мелькнула усмешка, заметить ее Хэл не успел.

Покончив с едой, Хэл отодвинул тарелку в сторону. Сосиэтр, завершивший свой более скромный ужин гораздо раньше и сидевший теперь с чашкой кофе местного производства, внимательно наблюдал за ним.

— Сост, а что будет после того, как я явлюсь на перекличку за получением наряда на работу?

Хэл обратился к Сосиэтру так, как тот попросил называть его впредь, пояснив, что при обращении к нему предпочитает слышать такую урезанную версию своей фамилии, правильно произнести которую полностью мало кому удается, а свое имя — Ганс — он не очень любит.

На этот раз усмешка Соста не ускользнула от его взгляда.

— Так ты теперь понял, что иногда стоит задавать вопросы?

— Теперь понял, — ответил Хэл.

Сост кивнул.

— Хорошо. — Он отхлебнул глоток из чашки и снова поставил ее на стол. — Ты придешь туда завтра утром, перед офисом соберутся все, кто будет в состоянии держаться на ногах. Агент начнет выкликать вас по списку. Тех, чьих фамилий в нем не окажется, отправит обратно, а между оставшимися распределит наряды на основе заявок, поступивших к нему после вчерашней утренней переклички. Вот и все.

— А что дальше? Что будет, если я получу наряд на работу?

— Тогда тебе выдадут проездные документы с инструкциями, а также билеты в счет твоего будущего заработка, и ты отправишься в ту компанию, которая нуждается в пополнении рабочей силы.

— А после того как я окажусь там?

— Тебя зачислят в бригаду одной из смен при условии, что бригадир не откажется взять тебя. Если же это случится, начнется твое скитание из одной бригады в другую, пока не найдется такая, которой ты покажешься подходящим.

— Что, если никто не захочет взять меня?

— Тебя? — Сост пристально взглянул на него. — Это маловероятно. Однако в этом случае компания выплатит тебе недельный заработок и отправит тебя в ближайшую зону ожидания. И для тебя все начнется сначала.

Он поднялся, чтобы налить себе еще чашку кофе из настенного автомата, и снова сел за столик напротив Хэла.

— Сост, а что наводит тебя на мысль, что мне нет двадцати лет? — поинтересовался Хэл.

Сост задержал на нем пристальный взгляд.

— Ты хочешь знать, на что тебе следует обратить внимание? — спросил он после паузы. — Я скажу. Прежде всего старайся больше молчать. Конечно, голос у тебя установился лет пять тому назад, я знаю, но каждый раз, когда ты хочешь что-нибудь сказать, ты говоришь как ребенок. Черт возьми, да ты и мыслишь как ребенок! Поэтому, если можешь, лучше молчи.

Хэл кивнул:

— Хорошо, я буду молчать.

— И не торопись, — продолжал Сост. — Не заводи разговор с первым встречным, словно это твой старый приятель. Я не имею в виду, что нужно ко всем относиться с подозрением. Просто держись несколько сдержаннее. Чуточку выжидай. И еще: не суетись, не делай столько ненужных движений. Потом, когда ты станешь немного постарше, у тебя уже не будет такого избытка энергии. Когда ты сидишь, то сиди спокойно. Но самое главное — следи за своим языком. Возьми за правило пользоваться им как можно меньше.

— Сам-то ты говоришь довольно много, — заметил Хэл.

— Ну вот, оно самое! — оживился Сост. — Сейчас ты сказал именно то, что должен был бы сказать на твоем месте любой малыш. И сказал совершенно не к месту. Разве имеет для тебя значение, что делаю я? А что касается моих разговоров, то я всегда знаю, что говорю. Я могу болтать языком целый день и не сказать ни слова о том, о чем, на мой взгляд, говорить не следует. А ты, стоит тебе только открыть рот, тут же выкладываешь все, что можешь.

• Предыдущая
• 26/108
• Следующая