Призрачный воин - Торп Гэв - Страница 8

Пронзительный вопль демона заставил Азкара отпрянуть; нервы его были напряжены до предела, голова гудела. Словно сквозь шум прибоя он услышал пронзительный визг. И только когда зрение прояснилось, драконт увидел устремленные на него взоры товарищей и понял, что именно он издал тот крик.

— Всем войскам, сосредоточиться на демоне, — скомандовал Мелиниэль. Он всегда объяснял очевидные истины, отчего тут же добавил: — Нельзя допустить, чтобы демон достиг портала. Держаться любой ценой, пока Иврайна не вернется.

С нечеловеческим воплем Инкарна воспарила над иннари в вихре духовной материи. Отголоски мертвых питали аватару Шепчущего бога, а их скорбная заупокойная песнь заглушала резонирующий визг высшего демона. Вызывающе указав мечом на Повелителя Перемен, Инкарна пронеслась над сражающимися войсками.

Плакучие дубы Нургла отчаянно хлестали ветвями и опутывали корнями убегающих воинов. Прямо под выделяющими мокроту сучьями мерцал паутинный портал немногим больше дверного проема, и его яркость неизменно уменьшалась по мере сокращения размеров. Граница входа уже превратилась в обод из стеблей с длинными, как кинжал, шипами и белыми розами Иши, чье свечение сдерживало наползающую тьму Властелина Разложения.

Иннари с Иврайной во главе неслись через лес, а в это время нурглики скакали за ними по веткам, плюясь и испражняясь, тем самым удобряя и без того густую мульчу. Прыгая на головы и плечи альдари, крошечные бесы пускали в ход когти и игольчатые зубы, а их лопающиеся при падении фурункулы разбрызгивали на доспехи гной и кровь. Когда же эта ядовитая смесь попадала на голую плоть, она прожигала тело сродни кислоте, и в мокнущих ранах на обнаженной коже ведьм появлялись молочного цвета яйца, внутри которых шевелились темные куколки нерожденных чертей.

Алоринис крался по лиственному навесу над Иврайной, и мех пушистого охотника потрескивал от статического психоэлектричества. Его когти разрывали огрубелую кожу нургликов, а щелкающие зубы крушили хрупкие демонические кости. Время от времени гиринкс останавливался, чтобы вылизать грязь с усов и шерсти, будучи невосприимчив к инфекциям Чумного бога.

Когда межмерные врата почти закрылись, иннари легкой поступью понеслись вперед что есть мочи. Многие бросали оружие и скидывали доспехи, чтобы ускориться. Позади них облаченные в тяжелые латы воины Закрученного Клинка отступали медленнее и решительнее. При поддержке залпов ближайших отрядов они вновь и вновь бросались на преследующих их демонов, опустошая вражеский строй и тем самым отбрасывая неприятелей назад, прежде чем опять ринуться к заветной цели.

— Бежим, — в конце концов скомандовал Визарх, увидев, что Иврайна находится всего в двух десятках шагов от портала.

Мечники в алой броне развернулись и вместе с товарищами помчались как можно быстрее, не думая о ревущей у них за спиной адской орде.

Когда Иврайна достигла колыхающихся паутинных врат, она, к своей чести, не пожалела двух ударов сердца, чтобы оглянуться. Во время одного из этих быстрых и сильных толчков в груди она подумала о том, чтобы задержаться и помочь своим последователям. Но уже в следующий миг подобная обеспокоенность улетучилась. Мало того, Рука Тьмы была слишком ценной добычей, чтобы потерять ее из-за проявления бессмысленной сентиментальности, ей самой, как Открывающей Седьмого Пути, было предначертано исполнить более важное предназначение.

Ощутив намерения своей госпожи, с которой он был повязан духом, Алоринис пронесся мимо, предупреждающе шипя, когда толпа нургликов свалилась с трясущихся ветвей и вырвалась из влажной сени деревьев. С ярко горящим в руке Кха-виром Дщерь Теней последовала за гиринксом в эмпирейную воронку.

Оставшийся позади остальных альдари Визарх увидел, как несколько воинов последовали за посланницей Иннеада в портал, и тот, конвульсивно содрогнувшись в последний раз, закрылся. В ту же секунду темный саван Нургла, будто живое существо, просочился сквозь ветви и стволы, накрыв оставшихся смертных. Холод окутал их тела и пронзил сердца: объятия зимы выжимали из воинов последние жизненные соки.

В морозном тумане раздался раскатистый смех, казалось, доносящийся со всех сторон и в то же время из ниоткуда.

— Все хорошо, — произнес Визарх.

Его меховая накидка покрылась густым инеем, а дыхание вырывалось с клубами пара.

Оказавшись посреди яростной битвы, где она в худшем случае ожидала увидеть войско Мелиниэля, освобождающее Эйнераш от последних приспешников Аримана, Иврайна даже не заметила, как позади нее схлопнулся портал.

Она в шоке наблюдала, как Инкарна и Повелитель Перемен сражались над разрушенными зданиями, а психическая буря следовала за ними по пятам. Клинок звенел о посох, и вспышки лазурно-пурпурной энергии сверкали между бьющимися бессмертными созданиями. Чудовища, звероликие мутанты и одетые в длинные облачения служители Тзинча текли по извилистым улицам в сопровождении гогочущих демонов, напоминающих радужные пятна среди голубых и желтых потоков. Магистры на дисках и птицеподобные чемпионы Повелителя Магии кружили в небесах, посылая заряды в палящих по ним лазерными лучами Пикирующих Ястребов и ведущих визгливые залпы «Губителей». «Яды» и гравициклы «Гадюка» и «Разбойник».

Позади Иврайны оставленный без внимания вихрь сжался в Розу Иши, которая упала на потрескавшиеся камни у ног последователей Открывающей Седьмого Пути, где стала постепенно увядать.

— Иврайна!

Одним-единственным восклицанием, прошедшим по вещательным волнам, Мелиниэль разделил с остальными радость и облегчение — и немалое удивление. Позже он заявит, что никогда не сомневался в возвращении Открывающей Седьмого Пути из своих странствий. Счастья от ее появления, однако, быстро поубавилось.

— Так мало?

Этот вопрос наконец перевел внимание Иврайны обратно к угаснувшему вихрю. Страх сковал ее мысли, потому как, несмотря на готовность оставить спутников позади ради великой цели, она надеялась, что все обойдется без жертв.

— Вот, госпожа. — Одна из сопровождавших ее ведьм наклонилась, чтобы поднять умирающий цветок, и на ее лице, покрытом гноящимися ранами, промелькнуло смущение.

— Это из-за меня... — Иврайна быстро взяла розу Иши. — Когда я вошла, ворота закрылись.

В умирающем цветке еще теплились искра жизни и остатки мощи. Иврайна позволила своему духу распуститься и мысленно приласкала загнивающий цветок, наполняя его энергией Иннеада.

— Когда-то тебя посеяла богиня жизни, — прошептала она увядающей розе, — Теперь ты нужна другой силе. От смерти к жизни.

Подобно тлеющим углям, подброшенным под кузнечные мехи, последняя частица силы Иши окрепла под пристальным взором Иврайны. И когда верховная жрица направила силу мертвых в розу, холод просочился в ее грудь, а из нее затем перешел в артефакт. Цветок стал легче воздуха, и провозвестница выпустила его из пальцев.

Город перед ней начал извиваться и рябить, словно отражение в потревоженном пруду. Разбитые бело-серые башни мерцали, превращаясь в огромные стволы покрытых мхом деревьев.

Портал засиял, и серебристый свет полился наружу, вновь проломив дверь в царство Хаоса. Иврайна ахнула, когда колючие лозы вырвались из цветка и обвились вокруг ее рук и шеи. Сначала Открывающая Седьмого Пути решила, что ее атаковал Нургл, но при их прикосновении ощутила не голодную пасть Властелина Разложения, а любящие объятия матери. Последовала боль — тысяча шипов пронзила ее плоть и душу. Роза Иши побагровела, и портал расширился, питаясь жизненной энергией Дщери Теней.

Иврайна противилась желанию бороться с цветком-вампиром, отчего ее дыхание прерывалось, а грудь сковывала боль. Портал моргнул, и посланница Иннеада простерла сознание в его пульсирующий ореол, чтобы с помощью грубой силы воли разорвать последнюю ткань, отделяющую реальности.