Призрачный воин - Торп Гэв - Страница 46

Ее вели в чертоги Кроваворукого бога, покои аватары Каэла Менши Кхаина, покровителя убийств.

Тихая и подавленная частица разума Иянны стала возмущаться. Ее ужас пока не имел конкретной формы, но никуда не уходил. В памяти всплыли недавние образы призрачного мерцания горных вершин с купольными храмами и колоннадными аркадами, что вели к святилищам пантеона.

Они поклонялись старым богам.

Алоринис кубарем покатился, взмахнув когтями навстречу нападавшему. В сумраке даже со своим превосходным зрением гиринкс заметил лишь смутный силуэт, чуть крупнее его самого, с длинными болтающимися руками.

Хоть от зрения проку не было, Алоринис без труда изучил нападавшего с помощью других чувств.

Влажная шерсть пропиталась запахом сырости, что витал вокруг его госпожи после встреч с приютившими их альдари с блеклыми разумами. Этот смрад приставал к одежде и забивал ноздри.

Третьим оком гиринкс видел кружащееся голубое пятно активности, горящее с чуждой интенсивностью. Это существо было его полной противоположностью, оно скорее раздражало, нежели успокаивало, своим присутствием, подчиняло, а не сопереживало.

Крепкие, как лозы, пальцы вцепились в передние лапы Алориниса в попытке удержать проворного кота. Гиринкс с диким шипением извернулся, выгнув спину так, чтобы вскочить на все четыре лапы.

Помимо физической атаки Алоринис подвергся также и ментальной. По защитным оберегам хлестнули кровожадность и злоба, но были отбиты вспышкой агрессии компаньона по разуму Иврайны.

Когти отыскали плоть, оставив борозду на ноге существа и вызвав взвизг боли, сопровождаемый новым приливом злости. Психическое нападение было сродни удушающей руке, пытающейся заглушить все мысли, в то время как быстрые пальцы старались схватить хвост и ухо гиринкса. Инородное прикосновение заставило фелинида содрогнуться от отвращения и пуститься наутек.

Алоринис успел сделать всего пару прыжков, когда что-то обвилось вокруг его левой задней лапы. Непреодолимо сильный аркан натянулся до бедра, в то время как другой обвился вокруг горла, медленно, но верно сужаясь.

В темноте раздалось нечто похожее на влажный смешок.

Отплевываясь и царапаясь, Алоринис пытался вырваться, но с каждым движением дыхание становилось все слабее, а щупальца на горле сжимались крепче. Еще больше рыщущих щупалец обвились вокруг талии и передних лап, увлекая гиринкса вниз к дрожащему ковру из плоти и медленно выжимая последние соки из его тела.

Горячее зловонное дыхание обдало морду Алориниса, и сквозь размытое пси-зрение проступили тупые, обезьяноподобные черты нападавшего.

Легкие горели. Дыхание почти прекратилось, горло сжалось. Пятна света и пси-силы заплясали в глазах и мыслях гиринкса, вызванные удушьем.

Отчаяние нарастало, но не приносило облегчения, несмотря на короткий всплеск активности Алориниса, царапающегося и шипящего.

В тусклом свечении проступил силуэт злобного существа и колышущихся вокруг него отростков, а после зазвучал далекий гулкий голос, возвысившийся в песне.

Иянна продолжала ощущать запах теплого металла и крови, даже когда очнулась в месте, напомнившем ей брюхо неведомого громадного зверя. В стенах пульсировало нечто, похожее на кровеносные сосуды, хотя текущее по ним вещество в равной мере имело психическую и физическую природу.

Сердце группового разума.

Огромный зал не уступал в размерах большинству чертогов на Ияндене. В похожем на пещеру пространстве царили влажность и красноватое свечение. Свод поддерживали гигантские, напоминающие хребты выступы и колонны из сращенной кости, которые соединялись подрагивающими связками с жилами кристалла и железа.

В центре находилось гораздо меньшее помещение, завешенное листовидными образованиями темно-красной плоти с рядами шипов, похожих на зубы в акульей пасти. Из этой массы тянулись сухожилия, связанные с бронзово-железным каркасом над цилиндрическим скелетом из призрачной кости.

Тронный зал аватары Кхаина.

Иянна чувствовала ровно то же, что видела: зримый гул группового разума стекался к хозяину чертога, откуда в ответ исходила пульсация. В тенях складок плоти и хрящевых гребней двигались непонятные силуэты. Теперь, оказавшись внутри группового разума, Иянна наконец ощутила мысли зайсутранцев.

Самым явственным был Сайдари, стоящий в паре шагов слева от нее и глядевший на Иянну с тем же отеческим терпением, что при первой их встрече. От его вида у духовидицы затрепетало сердце, и она разделила с ним момент гордости. Улыбка родственника, его взгляд делали странность ситуации приемлемой. Нормальной.

Из-за похожих на позвонки колонн появились другие альдари, одетые так же, как и Сайдари: в длинных пальто и облегающих нательниках, увешанные талисманами и фетишами.

Еще не успев толком разглядеть руны на их лбах, браслетах и татуировках, она поняла, что это остальные члены дома Ариеналь. Духовидица не могла вспомнить, сопровождали ли они ее из Разделенного дола или же дожидались тут.

Они двинулись к девушке, приветственно протягивая руки. Иянна увидела в них родных теть и дядьев, братьев и сестер.

И детей.

Здесь были и совсем маленькие лепечущие младенцы, и молодежь, не уступающая ростом своим родителям. Все они носили капюшоны и длинные перчатки и ежились в сумраке, возможно, стесняясь присутствия новоприбывшей.

Следующее поколение...

Эта мысль повергла девушку в трепет, как ничто другое впервые со времен катастрофы в битве под Красной луной, словно яркое солнце взошло в мире, где прежде долгое время правила полночь.

Дом Ариеналь снова мог жить.

Зайсутра могла предложить даже не альянс, а возможность заселения Ияндена!

— Вижу, ты узрела свет мудрости, — промолвил Сайдари. Он потянулся и ободряюще взял ее за плечо, пальцы его сомкнулись крепко, но без давления. — Пришло время встретиться с тем, кто провозгласит этот новый рассвет для обоих наших народов.

Стена из металла, кожи и призрачной кости задрожала от притока психической энергии и крови рукотворного мира. Занавес из складчатой плоти в святая святых затрепетал, а затем распрямился. Гибкие хрящи сложились до пола.

От собирающегося кольца дальних родственников Иянны хлынула ответная дрожь нетерпения и обожания.

Они взялись за руки, сформировав круг с внутренним залом, Сайдари и духовидицей в центре. Всепоглощающее коллективное чувство принадлежности вновь вернуло Иянне те ощущения, которых, как она думала, ее лишили навсегда.

Духовидица испытала радость и удовлетворение. Не в объятиях мертвых, не в мифах об их Шепчущем боге. То была жизнь, и то было будущее.

Тут надежда обрела жизнь, истинное Перерождение.

Где-то на задворках разума промелькнула мысль о ловушке, но она исчезла сразу, как только плотские врата в тронную залу аватары распахнулись: похожие на зубы шипы разделились, явив то, что находилось за ними.

Из разверзшейся пасти подул ветер, подобный горячему дыханию, и из легких Иянны вырвался восторженный вздох, вызванный чувством удовольствия группового разума.

Толчком и легчайшим психическим внушением Сайдари направил ее внутрь зала, изнывающую от желания увидеть, что же ждет ее внутри.

День близился к завершению, накрывая равнины нагорья Дальнего Отдохновения длинной тенью ложного заката. Вокруг поместья звучали тихие молитвы богине луны Лилеат с просьбами о защите от приближающей ночи. Мелиниэль наблюдал с интересом, а Азкар с отстраненным весельем за тем, как Аталесаса опустился на колени на камни широкого балкона, где ранее собирался совет. Его руки, как и многих других зайсутранцев, описывали выверенные, сложные круговые движения.

— Фазы луны, — сказал Мелиниэль своему заместителю. — Он показывает меняющиеся лики и фазы белой луны над Первым миром.