Снег на песке (СИ) - "Мурзель" - Страница 55

«Я хочу видеть его!»

Распахнув веки, Бьянка взглянула в его лицо, прекрасное в огне полыхающей страсти.

— Амрен, — прошептала она, — как же я люблю тебя!

Он открыл затуманенные вожделением глаза.

— Бьянка, — выдохнул он, склоняясь над ней.

Влажные губы накрыли ее рот. Она упоенно ответила на поцелуй, сходя с ума от переполняющих ее чувств.

Движения становились все быстрее, Бьянка задыхалась от удовольствия, не в силах больше сдерживать рваные всхлипы. Ногти впивались в спину возлюбленного, бедра с готовностью покорялись его напору. Еще несколько резких толчков, и все тело напряглось в мучительно-сладостной судороге. Бьянка больше не могла ни вдохнуть ни выдохнуть, низ живота запульсировал невыразимо прекрасным блаженством, а откуда-то извне, сквозь пелену пылающего мира, до нее донесся протяжный стон Амрена, разделяющего с ней наивысшее наслаждение…

— Это было прекрасно, — прошептала она ему на ухо, когда их сердца замедлили свой бешеный ритм.

— Я никого в этой жизни не любил как тебя, — ответил он, покрывая поцелуями ее лицо.

Бьянка прижалась к его горячему телу, по щекам заструились слезы. Счастье наполняло ее до краев. Она любила пламенно и безрассудно, и все, чего ей хотелось — чтобы этот миг никогда не кончался.

Небо над Мирсадином затянуло синеватой пеленой, сквозь которую бриллиантовой россыпью мерцали звезды. В воздухе разлилась долгожданная прохлада. Амрен и Бьянка проводили время на крыше, наслаждаясь ароматом цветов и трелями цикад. Рядом с ними стоял низкий столик с шербетом, орехами и курагой.

Амрен сидел на расстеленном ковре, опираясь спиной на парапет, а Бьянка удобно примостилась перед ним. Пальцы зарывались в ее густые шелковистые волосы, перебирали тугие пряди, заплетая их во множество косичек. Лейла никогда не позволяла трогать свои локоны, вечно тряслась над прической, а Бьянка просто млеет от его прикосновений. Как же она прекрасна! Он никогда не встречал женщин, подобных ей. Страстная, пылкая, нежная — пьянит как вино, обжигает словно пламя.

Амрен был сполна вознагражден за терпение. За то, что позволил этому бутону раскрыться. За то, что не стал торопить события, хоть это и было той еще пыткой — обнимать, целовать, спать в одной постели — и ничего более. Чтобы не сорваться, приходилось словно подростку то и дело заниматься самоудовлетворением. Но теперь все позади, теперь она безраздельно принадлежит ему, жарко отдаваясь каждую ночь, даруя такое блаженство, о котором он даже и не мечтал.

Амрен склонился к уху возлюбленной и тихо спросил:

— Что ты думаешь об этом стихотворении?

Приходи ко мне огнем на маяке,

Белым снегом на пылающем песке.

Утоли мою томительную жажду,

Ледяной водой в кристальном роднике.

Вознеси меня с собой на небеса,

Свежим ветром мне наполни паруса.

Пусть сияют для меня жемчужным светом

Твои ясные бездонные глаза.

Бьянка задумалась.

— Что-то не припоминаю такого. Это из раннего?

— Угадай.

— Думаю да. Эти строки посвящены какой-то женщине, значит, Ойям писал их в молодости.

— А вот и не угадала, — Амрен легко поцеловал ее в висок. — Это я сочинил.

— Ты? — Бьянка удивленно повернулась к нему.

— Для тебя.

— Спасибо, — смутилась она. — Это так красиво.

— Ничто не сравнится с твоей красотой, — ответил он.

Она хмыкнула.

— Все алькантарцы такие лжецы?

— Все. Кроме меня.

С этими словами Амрен крепко прижал ее к себе. Из груди невольно вырвался счастливый вздох. Вот бы провести так с ней целую вечность! Забыть обо всем на свете и любоваться звездами, ощущая тепло ее тела и вдыхая пьянящий аромат ее волос…

Внезапно идиллию нарушил лязг металла о камень. Встрепенувшись, Амрен тут же вскочил на ноги.

— Что это? — Бьянка попыталась подняться.

Он мягко удержал ее.

— Не вставай, спрячься за выступ. Я посмотрю.

Он бросился туда, откуда раздался шум, на ходу выхватывая кинжал. Так и есть! Крюк! Наклонившись, Амрен одним махом перерезал туго натянутую веревку. Послышался сдавленный вопль и глухой удар тела о землю.

— Скорей! — крикнул он Бьянке. — Поднимай тревогу, на нас напали!

В подтверждение его слов снизу прилетело сразу несколько крючьев. Засвистели стрелы, а со стороны ворот донесся лязг мечей: враги атаковали стражу!

Амрен схватил со столика поднос и, прикрываясь им от стрел, заметался по крыше, перерезая веревки. Где-то на противоположной стороне наступление сдерживал Омар, но похоже нападающих было слишком много.

Оглушительно зазвенел тревожный колокол. Слава Бурхану, Бьянке удалось до него добраться!

Снизу послышался топот многочисленных ног: «Мечи» высыпали в сад.

— Что случилось, атаман?

— На нас напали! Шестеро на защиту ворот, остальные — ко мне!

Осторожно выглянув из-за каменного зубца, Амрен увидел целое море сверкающих факелов. Бурхан помилуй, сколько же их?

— Эй, кто вы такие, и что вам нужно? — крикнул он нападающим.

— Именем милосердного Бурхана мы пришли арестовать твою шайку! — пророкотал низкий голос, и Амрен узнал Бахтияра — капитана городской стражи.

Лейла! Эта гиена все-таки натравила своего муженька. Вот сука!

— Катись к шайтану, — огрызнулся Амрен.

— Сдавайся, мерзавец!

— Приди и возьми меня, если я тебе нужен.

Рядом возникла Бьянка и швырнула ему саблю. Вот умница, успела сбегать за оружием! Одним кинжалом много не навоюешь.

— Уходи, спрячься внутри, — велел ей Амрен.

— Ты и правда думаешь, что я это сделаю? — хмыкнула она.

— Бьянка, это не шутки.

— А я и не смеюсь.

Что за упрямая девчонка!

— Ладно, я с тобой потом поговорю, — буркнул Амрен, поворачиваясь на стук очередного крюка.

Из-за парапета показалась голова противника. Взмах клинком — и она полетела вниз, а вслед за ней — обезглавленное тело. Рядом появился еще один враг. Амрен кинулся было к нему, но Бьянка опередила его. Схватив чужака за волосы, она по самую рукоять вогнала ему в глазницу кинжал.

— Ты быстро учишься! — с одобрением заметил Амрен.

— У меня самый лучший учитель, — отозвалась она.

Вокруг кипела ожесточенная битва. Оглушительный лязг стали перемежался яростными выкриками дерущихся, воздух помутнел от дыма десятков факелов. Амрен и Бьянка спиной к спине отбивались от нападающих, остальные соратники удерживали оборону в других местах. Но как бы храбро не сражались «Мечи», врагов было слишком много. Они лезли со всех сторон, неумолимо оттесняя наемников с крыши. Мимо со свистом пролетали стрелы, Омар упал, схватившись за плечо. Плохи дела. Нужно что-то предпринять, иначе всем придется туго.

— Эй, Бахтияр! — крикнул Амрен.

— Чего тебе, пес? — послышалось снизу.

— Довольно проливать кровь! Тебе ведь нужен я, так сразись же со мной как мужчина, а не нападай исподтишка как трусливый шакал.

— Впусти меня, и мы сразимся.

— Вели своим людям прекратить наступление, и я открою ворота.

Бьянка судорожно вцепилась в его руку.

— Нет, Амрен, что ты делаешь!

— Спокойно, солнце, так будет лучше для всех, — он торопливо прижал ее к себе.

— Не надо, он убьет тебя!

— Пусть попробует.

Между тем атака прекратилась, шум битвы утих.

— Впусти меня! — велел Бахтияр.

— Открыть ворота, — приказал Амрен.

Наемники подчинились. Створки распахнулись с тяжелым скрипом, и во внутренний двор вошло не менее сорока человек. Против такой армии «Мечи» явно бы долго не продержались.

Бахтияр выхватил из ножен огромную саблю.

— Иди сюда, шакал! Сейчас Бурхан рассудит, кто из нас прав.

— В чем моя вина? — поинтересовался Амрен.

— Ты оскорбил мою жену!

— Каким образом?

— Она сказала, что ты преследуешь ее, стоит лишь ей выйти из дома. Не даешь ей проходу, предлагаешь всякие непристойности. Я научу тебя уважать чужих жен!