Гарем для попаданки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 24

Чёрт!

Я дура.

Путы же магические! Их напитали магией, чтобы пленник не смог освободиться! Решительно взялась за верёвку, стиснув зубы, чтобы меньше чувствовать разряды тока, и торопливо, путаясь и соскальзывая пальцами, развязала некрепкий узел.

Руки Стефана, будто сжатые пружины, отпущенные на свободу, оттолкнули меня так сильно, что я упала на спину, вскрикнув. Мужчина принялся терзать узел на ногах, но всякий раз его било током. При этом он бормотал разные слова, которые показались мне ругательствами. Я села и сказала обиженно:

— Ты мог бы попросить, Стефан, и я развязала бы.

Он зыркнул чёрными угольками, продолжая колупать узел и отдёргивать пальцы. Окончательно обидевшись, я пожала плечами и подтянула к себе поднос с едой. Вилок тут всё ещё не изобрели, и я зачерпнула мясо в соусе кусочком хлеба. Застонала от удовольствия. Это, пожалуй, даже лучше, чем оргазм! Вкусная еда, когда ты голодна…

Даже Стефан остановился, глядя на меня. А я даже причмокнула от наслаждения, закрыв глаза и смакуя мясо, тающее во рту. В кубке оказалось уже сервированное вино, и оно идеально подходило к ужину. Вообще, такое впечатление, что я в хорошем ресторане. Только официантов нет, а мой компаньон рычит на свои путы. Но я не стану ему помогать. Он меня не попросил.

Кстати, интересный вопрос. Почему я смогла развязать верёвку, а он не может? Может быть, её заколдовали только на него? Скорее всего. А он упёртый! Стоит пожалеть его лишь за это упрямство…

Я протянула руку к верёвке, нечаянно коснувшись его пальцев. Словно в жаркое пламя сунула кисть! Словно обожглась о только что натопленную печь! Какой он горячий… Мамочки… да с таким мужчиной не нужно очаг топить зимней ночью — он не даст мне замёрзнуть!

А он схватил меня за руку цепко и вдруг притянул к себе. Вино выплеснулось из кубка на шкуру, я оказалась прижатой к голому телу Стефана. Непередаваемое ощущение восторга и панического ужаса переполнило меня. Убьёт! Изнасилует! Украдёт и унесёт в дремучий лес! А-а-а!

Я даже хотела поорать немножечко, для порядку, но мне заткнули рот.

Поцелуем.

Боже, какие властные губы!

Боже, какие они мягкие и требовательные!

Боже, как дышать? Я забыла…

Как потушить пожар, который разгорается в животе? Одним способом — оседлать и попробовать! Но Стефан одним ловким движением перевернул меня, опрокинув на спину, прижал к полу и, приблизив своё лицо к моему, что-то процедил сквозь зубы с таким презрением, что я снова обиделась. Не поняла ни слова, но стало очень неприятно. Почему он меня поцеловал? Зачем всё это? Зачем он мне вообще?

С трудом отпихнув тяжёлое тело, я вырвалась из-под Стефана и вскочила. Он смотрел снизу вверх, прищурившись презрительно. Я рывком освободила его ноги от верёвки и отшвырнула её в сторону, потом сказала:

— Одевайся и уходи! — и показала жестом, что он свободен.

Тоже мне цаца! Обойдусь и без него, и без пожара, и без поцелуев его, хоть жарких и чувственных!

Стефан разом вскочил на ноги. Теперь, когда он стоял, я увидела, что он выше меня на целую голову, что хорош собой, как картинка в журнале, а мышцы не такие, как у Дайго или Тиля — узловатые, сухие, рельефные. Не мужчина, а сказка, чёрт бы его побрал! И не мой! Никогда не будет моим, потому что не хочет…

Схватив со стула принесённую кяри мужскую одежду, Стефан глянул на меня в последний раз — будто сожалел, но остаться не мог — и как был голышом выскочил в дверь. И не холодно же, почему-то подумала я и села на стул. Грустно как-то стало… Очень грустно. Неужели я успела к нему привязаться? Влюбилась? Мне будет не хватать чёрных глаз, даже если они смотрят презрительно…

С топотом и грохотом в детский дом ворвались мои тщедушные покемоны — ужас читался на их лицах! И сразу же его сменило облегчение, когда увидели, что я в целости и невредимости вяло жую хвостик какого-то маринованного овоща.

— Милостивая… мы так испугались, что этот дикарь… вас… С вами всё в порядке?

— Нет, но вы не поймёте, — грустно ответила я. — Уберите тут. А я пойду спать.

Признаюсь, когда я шла в свою спальню, старательно не обращая внимания на кланявшихся кяри, я думала о Стефане. С грустью. Вздыхала. Такие глаза, такие глаза… И не мои. Казалось бы — ну, зачем он мне? Меня ждут лучшие мальчики вселенной: мой нежный ласковый Тиль, мой большой и сильный защитник Дайго… А ещё умный, уставший от моих выходок Девлин. Вместе с ними меня ждёт разговор. Я должна прежде всего понять, почему главное богатство этих мест не дети, а женщины.

Но вместо разговора с тремя мужчинами я увидела в спальне картину Репина «Не дождались». Хоть я и велела им заказать ужин, они этого не сделали, зато уснули вповалку. Девлин одетый, мальчики голышом. Втроём на широченной кровати им отлично спалось, наверное. Да и для меня места хватит.

С улыбкой полюбовавшись на расслабленные во сне тела, на красивые лица мужчин, я проверила Рая. Он согрелся, разметавшись под одеялом, а Шак перебрался к нему под бок, уютно устроившись на подушке. Я поправила одеяло, закрепила свечу получше, чтобы не упала, и на цыпочках вышла. Мужчины не проснулись. Вот и славно.

Развязав пояс с колокольчиками, стащив платье, а потом и рубашку через голову, я распустила волосы и очень аккуратно, чтобы не задеть ничью ногу или руку, скользнула под одеяло между Дайго и Девлином. Тёплая кожа наложника доставляла удовольствие, а соседство с кяари возбуждало. Лёгкий озноб пробежал по телу… Мне приятно рядом с Девлином… С тех пор, как он перестал носить свою белку на лысине, он оказался весьма симпатичным. Хоть я ни разу не имела возможности наблюдать размер его члена.

А это идея!

С улыбочкой, которая не понравилась бы Девлину, я позволила руке скользнуть по его бедру к животу. Нащупав завязки штанов, потянула так осторожно, будто это были ядовитые змеи. Кяари пошевелился, пробормотал что-то, не просыпаясь. Я замерла. Но Девлин больше не двигался. Ведомая любопытством, я скользнула под штаны рукой, нащупала головку, огладила её ладонью… Уж не знаю, почему мне так повезло в этом мире, но она была размером с хорошую сливу! Член наливался силой от моей ласки, и я не стала отказываться от удовольствия.

Откинув одеяло и уже не заботясь о том, чтобы не разбудить Девлина, я потянула вниз пояс его штанов, разглядывая не слишком большой, но крепенький и коренастый, как грибок, орган наслаждения. Такое впечатление, будто у меня сегодня день рождения, и коллеги пригласили для меня троих стриптизёров! Но двое заснули, а третий в полной моей власти!

Наглаживая член одной рукой, второй я скользнула под рубашку Девлина — проверить, бреет ли он вместе с лысиной весь торс. Оказалось, таки да. Но камзол мешал мне, пришлось оставить новую игрушку и развязывать шнурки, стягивавшие его вместо пуговиц. Тут чуда не случилось, и Девлин широко распахнул глаза, рывком сел, схватив мои руки:

— Ари!

— Девлин?

— Что вы делаете, ари Анна?

— Я собираюсь тебя раздеть.

— Зачем?

— Боже, ты всё ещё спишь? — шёпотом рассмеялась я. — Я хочу заняться с тобой сексом!

— Вы не должны… Я не должен! Я не могу!

Он сжал мои кисти так, что я зашипела, как кошка, и проворчала:

— Не веди себя, как старый девственник! Не должен, не могу… Лучше скажи: ты хочешь?

— Милостивая… Драгоценная… Ари! Мне нужно идти!

— Хочешь или нет? — я развязала ещё одну пару шнурков, глядя на Девлина лукаво. Смешной, ей-богу!

— Я не смогу быть вам… хорошим наложником…

Он уже не пытался удержать мои руки и только смотрел беспомощно, как я раздеваю его. Неужели он и правда никогда ни с кем… О-о-о! Да это становится уже традицией — срывать цветочки мужской девственности!

— Мне не нужен наложник, Девлин, — фыркнула я, заставляя его стащить камзол. — Мне нужен ты.

— У вас есть гарем, милостивая ари…

— Господь с тобой, Девлин, прекрати сопротивляться и просто скажи: хочешь ли ты заняться любовью со мной?