Профессионально беременна (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 17

Данила между тем оделся, путаясь в штанах, и кивнул мне:

— Подожди меня здесь, не выходи из комнаты. Я сейчас.

«Сейчас» растянулось на минут сорок. За это время я успела одеться, накраситься, причесаться и изнервничаться. Потом решила: будь что будет, а я уйду. Данила… ну, бог с ним. Нам было хорошо вместе, он удивительный и непредсказуемый, но финал нашего знакомства хэппи-енда не предполагал с самого начала. А раз так, лучше смыться прямо сейчас, пока Данила занят смертью отца. Не по-человечески, ну да ладно, пусть обматерит меня, не жалко.

Однако моими благими намереньями можно было выстелить не только дорогу в ад, но и целую автомагистраль. Нет, прокрасться со второго на первый этаж и даже подойти ко входной двери мне удалось. Но только я взялась за ручку, как в холле прозвенел мелодичный звонок — словно колокола пробили полдень.

Вот черт!

Я отступила, потом оглянулась и махнула рукой. Ладно, не судьба. Мимо меня пробежала зареванная горничная, которую я вчера не видела, и сунулась к двери. А я запаниковала, потому что в холл вошли трое крепких мужчин и один толстячок-старичок с чемоданчиком. Это полиция, даже по виду ясно. Они тут же заполнили, казалось, весь огромный дом. Старичок оказался патологоанатомом и поднялся в спальню погибшего, а следователь расположился за столом. Подозвал меня:

— Будьте добры, ваши документы, кем вы приходитесь убитому?

Началось.

Какую улыбку надо надевать при общении с сотрудниками полиции? Наверное, слегка растерянную. Такие у меня есть — на случай виновности, на случай невиновности и на все остальные случаи. Натянув на губы эту последнюю, я подошла, протягивая паспорт:

— Пожалуйста. Я никем не прихожусь. Просто подруга его сына.

— Подруга в каком смысле? — уточнил опер, записывая мои данные. Я честно ответила:

— Случайная знакомая. Познакомились вчера.

— И вы ночевали в доме? — он поднял на меня взгляд, окинул им с ног до головы и прищурился. Года два назад я бы смутилась. А теперь только пожала плечами:

— А что, это запрещено?

— Не запрещено. Вы общались с убитым?

— Общалась, — ответила вежливо. — Только он тогда еще не был убитым.

— О чем общались?

— О собаках. О картине. Вот, пожалуй, и все.

— О какой картине?

Я указала на мазню за две тысячи долларов, висевшую в простенке. И дрожь пробрала — вчера мы с Алексеем Павловичем вот так же смотрели на нее, как опер смотрит сейчас, и дружно клеймили говном. И дед был полон сил и здоровья, хоть и в инвалидном кресле… А теперь убит.

Господи… Кто ж его убил?

— Поня-атно, — протянул опер, отворачиваясь от картины. — Где вы провели время с того момента, как убитый поднялся к себе, и до момента обнаружения трупа?

— Эм… Будущий убитый, то есть, Алексей Павлович поднялся к себе сразу после обеда. А мы с Данилой немного позже. Мы провели ночь в его комнате.

— А вечер?

— И вечер.

— И что — никуда не выходили? Даже в туалет?

— У него комната с ванной. И нет, не выходили. Даже ужинали наверху.

— Хорошо. А Данила Алексеевич выходил?

— Говорю же: мы оба никуда не выходили.

— Он мог выйти, пока вы спали.

— Не мог. Я бы услышала.

— У вас такой чуткий сон? — с плохо скрытой иронией спросил опер. С хорошо выраженным ехидством я ответила:

— Представьте себе!

— Хм-хм. Хорошо, мне нужен ваш номер телефона.

— И я могу быть свободна? — уточнила. Опер криво усмехнулся и предупредил:

— Только не уезжайте из города.

— Я догадалась, — вздохнула, протягивая визитку.

Но, даже когда опер закончил со мной, сбежать не удалось. Со второго этажа бегом спустился Данила:

— Ева, подожди!

Я обреченно остановилась, сняв ладонь с дверной ручки. Что за человек такой — не хочет меня отпускать! Нацепив уже виновато-растерянную улыбку, я обернулась к Даниле и поймала в его глазах тревогу. Он быстро подошел, обнял меня и поцеловал в лоб:

— Прости, что так получилось. Я буду очень занят в ближайшее время, золотце, но ты не думай, мы обязательно встретимся, договорились?

— Конечно, дорогой, я все понимаю, — прижавшись к нему в последний раз, вдохнула запах мужского одеколона — сладкий, чуть восточный. — Прими мои соболезнования, твой отец был незаурядной личностью.

— Да, — усмехнулся Данила. — Был…

— Позвони мне, — я сунула ему в руку визитку, с трудом оторвалась от его тела и выскользнула за дверь. Данила крикнул вслед:

— Подожди, Костя тебя подвезет!

— Я вызову такси, — ответила не оборачиваясь. Бегом, Евка, бегом! Пока сердце не приказало остаться…

Ясным солнечным утром я сидела на террасе кафе яхтклуба и смотрела на одного из своих новых знакомых — богатенького мажора Сашу, который занимался оснасткой своей яхты. Время от времени он поднимал голову от канатов и махал мне рукой. Хороший мальчик, богатый и не жадный. Если все и дальше сложится так удачно, сегодня можно будет приступать к обольщению и соблазнению. Пока я держусь немного на расстоянии — шаг вперед, шаг назад. Хотя зайчик Саша уже пытался затащить меня в постель.

Мне принесли молочный улун, и я с наслаждением вдохнула сладкий терпковатый запах…

И почувствовала, как внутренности выворачиваются наизнанку!

Ох!

— Туалет? — вопросительно булькнула официанту. Тот указал на бар:

— У стойки за шторкой!

Успею — не успею?

Успела.

Стоя над унитазом и пытаясь не излить из себя желудок целиком, я рыдала. Ну конечно! Как только Саша пригласил меня кататься на яхте, мне надо было отравиться… Но невозможно же блевать от запаха, да и живот не болит! Вообще ничего не болит!

Я выпрямилась, вытирая рот полотенцем, и глянула на себя в зеркало. Бледная, как смерть… Огромные серые глаза. А в них страх.

Сколько раз я изображала этот симптом. Сколько раз инсценировала звуки в туалетах. Сколько раз отказывалась от любимых блюд нарочно. И вот пожалуйста. Это случилось со мной взаправду.

Я беременна, милый!

Профессионально. По-настоящему.

Утром следующего дня я сидела на унитазе в ванной комнате гостиницы и, положив подбородок на руки, смотрела на пять тестов на беременность, разложенных в рядок на раковине. Все пять были с двумя полосками. Теперь я сама могу продавать положительные тесты, как когда-то покупала их. А вот другая проблема — что мне со всем этим делать. Не с тестами, конечно, с беременностью. Конечно, можно переспать с Сашей и через пару недель объявить, что он будет папочкой. А можно позвонить Даниле.

Нет, Даниле звонить не надо. Три недели прошло, он не удосужился меня набрать, поэтому пошел он в пешее эротическое! Я стрясу денег с Сашеньки и сделаю аборт. А потом — за границу. Ибо нефиг.

Из комнаты послышалась требовательная трель смартфона. Я вскочила и нервным движением сбросила все пять тестов в мусорное ведро. Потом свежий куплю и Саше предъявлю. Схватила телефон с покрывала и шумно выдохнула, ответила на вызов:

— Саша? Привет! Куда я подевалась? Прости, вчера мне необходимо было очень срочно уехать… Завтра? Конечно, увидимся завтра, без проблем, Саш!

Отключившись, я раздраженно бросила телефон на кровать. Даже не знаю, как я смогу пойти с парнем завтра в клуб, если меня мутит от запаха чая… Да и вообще. В клуб… Пошло и избито. Уж лучше на яхте покататься, но меня скрутит морская болезнь, к гадалке не ходи! Поэтому придется снова привыкать к налаженной и проверенной банальности.

Желудок снова сдавил спазм. Есть хочется — ужас! А только представлю что-нибудь вкусное, сразу тянет к толчку, как магнитом. Так я долго не протяну, надо окучивать Сашку побыстрее. Может, встретиться уже сегодня? И после клуба согласиться поехать к нему домой?

Я задумчиво повертела в руках телефон, и он внезапно зазвонил — чуть не выронила! Поймав, глянула на экран и пожала плечами — неизвестный номер. Ответила: